— Вы очень хорошо сказали, — заметил правитель Югороссии, — подобрали самые правильные слова в пользу договора, предложенного нам товарищем Серегиным. С теми, кто воспринимает других людей в качестве живого имущества, у нас и в самом деле не может быть не только никаких соглашений, но и обычного мира. В общем и целом я на него согласен, но не хотелось бы принимать скоропалительных решений, а еще у Югороссии есть обязательства перед Российской империей о том, что все наши внешнеполитические решения должны быть взаимно согласованы и увязаны. Кроме того, в вашем договоре ничего не сказано по поводу торговых связей между нашими государствами. Поэтому я направлю к вам специальным и полномочным послом товарища Синицына, чтобы он посмотрел на ваше общество изнутри, и немедленно извещу о начале переговоров государя-императора Николая Михайловича. Согласны вы, товарищ Серегин, на такой итог нашей первой встречи?

Я подумал, что в такой ситуации излишняя напористость может только испортить дело, и согласился. Тут карты в руки стоит отдать товарищу Антоновой — она эту Югороссию вместе с другими Старшими Братьями породила, она пусть с ней и разбирается. А мне надо готовиться к проникновению в двойные миры с техногенными и вторичными порталами. Это дело тоже не терпит отлагательств.

5 апреля 1942 года, 02:15 мск, околоземное космическое пространство, линкор планетарного подавления «Неумолимый», императорские апартаменты

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

Мир, основание которому было положено отдельной командой Старших Братьев, работавшей на императрицу Ольгу Александровну, я отодвинул в самый конец списка. Все же двойные миры вызывали у меня больший интерес, да и с товарищами из Галактической империи тоже надо было посоветоваться, прежде чем планировать операцию против флота вторжения эйджел в мире товарища Гордеева. Все-таки разведывательно-ударный рейдер — это не дальний транспорт снабжения, и люди на нем должны служить отчаянной храбрости и лихости. И как раз с этого мира я и решил начать, альтернативные товарищи Путины от меня никуда не убегут, а вот со специалистами по галактическим войнам посоветоваться требуется непременно. А если до их легкого крейсера докопается вся цивилизация эйджел, то я приду и вправлю нахалкам мозги, ибо бросать своих в опасности для меня немыслимо.

Впрочем, в каких-либо особенных предварительных обсуждениях не было никакого смысла, ибо, за исключением факта участия галактического крейсера в Великой Отечественной Войне, мы не знали о том мире ровным счетом ничего. Поступать в данном случае следовало по заветам милейшего Бони — то есть сначала действовать, и только потом думать.

Мир «Полярного Лиса», 5 апреля 1942 года, 02:15 мск, околоземное космическое пространство, линкор планетарного подавления «Неумолимый», главный командный центр

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

Это было как прыжок с обрыва в холодную воду: раз — и мы уже там. Виктория Клара доложила, что астрономически мы остались там же, где и были, и только чужие позывные орбитальной сканирующей сети говорили, что прыжок прошел успешно, и мир за бортом уже другой. Луций Спурий предложил сломать коды местных сателлитов и начать получать с них информацию, но я ему запретил. С детства ненавижу трогать без спроса чужие игрушки.

А вот и он, ленинградский почтальон, то есть разведывательно-ударный крейсер русской галактической империи, основанной Владимиром Шевцовым, и рядом с ним корабль темных эйджел типа «Корсар» — вестимо, трофей. Луций Спурий по направленному лучу посылает на крейсер сигнал «Я ДРУГ», после чего передает позывные «Неумолимого». А в ответ тишина: скорее всего, искин не имеет инструкций на подобный случай, и сейчас в главный командный центр срочно вызывают командира, что особенно интересно, если по корабельному времени сейчас ночь, и Первый После Бога изволил почивать.

Псевдоличности, которые никогда не спят, имеют в отношении этой задержки несколько скептическое мнение, но я, как никто другой, понимаю живых людей из плоти и крови. Ничего, товарищи, мы никуда не спешим. «Неумолимый» уравнивает скорости и идет с крейсером параллельным курсом на некотором отдалении. Энергетическая установка у крейсера не такая мощная, как у линкора планетарного подавления, а потому зависать неподвижно в гравитационном поле он не может. Да это ему и не надо. В отличие от хорошо защищенного «Неумолимого», выжигающего вражеские укрепления, игнорируя ответный огонь с поверхности, легкий крейсер наносит удар на пролете мимо цели, после чего стремительно покидает окрестности вражеской планеты. Приемистость на разгон у него должна быть просто великолепная. Ну что же, улыбаемся и машем. И кстати, есть еще одна идея…

— Капитан третьего ранга Луций Спурий, приказываю в промежутках между позывными транслировать на крейсер запись песни «Священная война», — скомандовал я. — Исполняйте.

Тогда же и почти там же, разведывательно-ударный крейсер «Полярный Лис»

Все самое интересное, как правило, случается внезапно. В тот момент, когда в околоземном пространстве неизвестно откуда вынырнул неизвестный корабль, всеми типами детекторов определявшийся как систершип «Несокрушимого», по корабельному времени «Полярного Лиса» и в самом деле была глубокая ночь. В связи с отсутствие в ближайшем космосе каких-либо угроз корабль находился на положении «в базе» и вахту в ночное время нес только искин Ипатий, не имеющий права принимать самостоятельные решения. Ну кто мог заранее предположить, что чужак появится прямо на низкой орбите, ведь даже самым совершенным имперским кораблям для совершения прыжка необходимо удаляться от источника гравитации на два-три планетарных диаметра. Кроме того, при выходе неизвестного линкора из подпространства не было обнаружено гравитационного всплеска. А это невозможно, особенно для громилы массой в три с половиной миллиона тонн.

К тому моменту, когда в главный командный центр быстро вошел капитан первого ранга Малинин, Ипатий был уже переполнен противоречивыми сведениями. Выслушав рапорт искина, командир начал просматривать данные объективного контроля, и как раз за этим занятием его застала главный тактик Ватила Бе, и только потом прибыл весь прочий командный состав «Полярного Лиса».

— Ну что скажете, товарищи? — спросил каперанг Малинин, запуская процедуру обсуждения на Военном Совете. — Галиматья какая-то получается. Во-первых, благополучный выход из подпространственного прыжка прямо на низкой орбите вокруг планеты, да еще и без гравитационного всплеска, чего не может быть никогда. Во-вторых, этот корабль явно является систершипом «Несокрушимого», но его позывные отсутствуют в реестре неоримского космического флота, а код государственной принадлежности не говорит нам ровным счетом ничего. В третьих, наш таинственный незнакомец, непонятно с чего, как заведенный сигналит нам «Я ДРУГ». Не понимаю, с чего бы появилась такая пылкая любовь.

— Вооружение у этого линкора убрано под броню «по-походному», а защитные поля функционируют в противометеоритном режиме, — заметила Ватила Бе. — Исходя из этих данных, я не думаю, что он намерен на нас напасть.

— А я думаю, — сказал первый офицер Жерар Антон, — что нам следует ответить этому незнакомцу своими позывными, а потом очень вежливо спросить, какого черта ему здесь надо. Иначе гадать можно до бесконечности, и так и не получить ответа ни на один вопрос. Уж неоримские военные коды этот линкор понимать должен.

— Неоримские коды этот линкор, разумеется, понимает, — пояснил Ипатий. — Однако без прямого указания командира я не имею права выходить с ним на связь.

— Разумеется, решает командир, а я всего лишь высказал свою точку зрения, — ответил Ипатию Жерар Антон.