— Да не собирался я её убивать! Я просто хотел её припугнуть, вот и всё! — на эмоциях кричал Юра, когда за ним приехала полиция.

Мама как раз отпаивала меня крепким чаем на кухне, перед тем как поехать вслед за этим недо мужчиной в участок и дать показания.

Влада она укачивала на руках, но он всё никак не мог успокоиться, будто чувствуя, что происходит что-то неправильное. Да и меня не отпускало это же ощущение. Всё неправильно… Как нечто подобное могло произойти со мной? Мне казалось, что я хорошо разбираюсь в людях и достаточно сильная, чтобы со мной никогда не произошло что-то ужасное. А на деле всё оказалось не так.

Мужчина, которого я любила, просто мной пользовался, втайне меня ненавидя.

Просто хотел ей припугнуть… У меня нет слов, одни маты! Юра бы ещё сказал, что это была шутка, которую я не поняла.

— Мы поссорились… такое бывает… но я бы и пальцем не тронул Карину, вы же это понимаете? Её мать вообще не так всё поняла, первая покусившись на мою жизнь. Я тоже напишу заявление… у меня же может быть сотрясение! — звучал будто издалека надрывный голос Юры, от которого всё внутри меня сжималось от отвращения. — Это было состояние аффекта. Да она сама меня довела и спровоцировала!

— Доченька, ты как? — тихо спросила мама, наклонившись ко мне, отвлекая от мрачных мыслей. — У тебя что-то болит? Может мне вызвать скорую?

— Болит… но скорая не поможет, — также тихо ответила, прижав руку к груди, в которой сердце всё ещё бешено билось и болело так сильно, словно в него вонзили сотню иголок.

Такую боль, душевную, против которой не поможет ни одно обезболивающее, я ещё никогда не испытывала.

Но, как говорится, всё бывает впервые.

К сожалению, Юре его выходка ничего не стоила, разве что воспитательной беседы, за неимением существенных доказательств и повреждений на моём теле. Видно попытка убийства была бы рассмотрена только в том случае, если бы мой муж и правда вытолкал меня из окна. И это чертовски несправедливо!

Участковый даже глупо пошутил, что это Юра является пострадавшей стороной, если судить по царапинам на руках, синяках под рёбрами, оставленные моими ударами локтями, и лёгким сотрясением.

И мой неверный даже собирался подать на меня в суд, да я его припугнула, соврав, что знаю по какой схеме он собирался присвоить мою квартиру и кто ему в этом помогав, ну и добавив, что сохранила переписку с его любовницей, где она советовала ему как меня убить. На самом деле, я уже несколько раз пожалела, что не сделала этого, иначе могла бы воспользоваться данной информацией в суде. Да и этой бы Лиле не помешала эмоциональная встряска.

Ну хоть Юру попёрли с работы, когда один из конкурентов Глеба Руслановича доложил ему о лицемерии его сотрудника, собирающегося его подставить.

Конечно же, бывшему не составило труда сложить два плюс два и он понял кому надо сказать за это спасибо. Так что перед очередным заседанием он поймал меня у здания суда, чтобы морально добить.

Ведь именно так поступают мужчины, которые изменяли, угрожали, а потом вдруг удивились, а чего это его жена такая сука и вдруг делает ему гадости.

— Что, злорадствуешь? Думаешь, такая крутая и уделала меня? — насмешливо спросил Юра, пытаясь выглядеть брутально и уверенно, но это давалось ему с трудом, судя по нервному тику и мятому внешнему виду. — Ну-ну, радуйся. Вот только эта радость будет недолгой. Ты и раньше никому не была нужна, а с ребёнком так и подавно не найдёшь себе мужика. Повторишь судьбу своей мамаши и сгниёшь в одиночестве.

— Я сейчас должна расплакаться и бросится тебе в ноги, вымаливая прощение и умоляя не разводиться со мной? Если да, то вынуждена тебя разочаровать, ничего этого не будет. Мне плевать на твои слова по той простой причине, что счастье женщины не заключается в наличии у неё мужа. Да и как сгнивать в одиночестве, когда у меня есть сын, мама и знакомые, с которыми я всегда могу сблизиться, удели я им чуть больше времени чем обычно?

— Можешь утешать себя сколько хочешь, но ты нахрен никому не нужна, — озлобленно повторил Юра, не в состоянии придумать ничего нового.

Но как только мы вошли в здание суда, он сразу же изменился, строя из себя страдальца. И то, как он умел играть на публику удивляло меня. Только что при виде меня он чуть ли слюной не плевался, а на людях вёл себя как нормальный, адекватный мужчина, которому стыдно за свою вспышку злости и он готов раз за разом извиняться передо мной.

Пытаясь не зацикливаться на своей ошибке носящей имя Юра, я жила дальше после развода получив полную свободу от этого мужчины, избавившись от всех вещей, которые могли напоминать мне о нём, включая постельное бельё.

И благодаря маме, присматривающей за Владиком, и Глебу Руслановичу, высоко меня ценившему, я могла несколько часов в день уделять работе. Так что мне было совсем не до сердечных терзаний и сожалений о своей ошибке.

Как говорится, жизнь идёт дальше и не надо зацикливаться на прошлом. И да, Юра теперь для меня прошлое. Он хотел получить мою квартиру и жить на всём готовом, но в итоге вынужден раз в месяц платить алименты. Правда с момента их назначения, а прошло уже три месяца, он ни разу этого не сделал. Ну и ладно, значит снова придётся подавать на него в суд, раз ему так хочется проблем.

Мне разве что жаль сына, оставшегося без отца, которому стало плевать на него. Да, Владу всего годик и он вряд ли запомнит Юру, ведь сейчас центром его вселенной являюсь я, но с возрастом он будет нуждаться в отце.

А я и не представляю себе, как снова сблизиться с мужчиной и довериться кому-то, ещё и настолько, чтобы впустить его в свою жизнь.

И из-за всего происходящего со мной, я совсем забыла о двух браслетах, которые так и лежали на самом дне моей шкатулке и лишь случайно попались на глаза, когда я её уронила на пол.

Решив, что от них надо в срочном времени избавиться, сожалея разве что о том, что срок, когда можно было вернуть браслеты, прошёл, я в субботу, поехав в торговый центр, чтобы прикупить себе кое-что из осенних вещей, заодно зашла в ювелирный магазин, который скупал золото.

— Что такое, вам больше не чем платить за штрафы и вы избавляетесь от подарков? — прозвучал рядом со мной насмешливый голос, который я сразу же узнала. — Неужели встреча со мной ничему вас не научила?

Мне кажется, я вообще никогда не забуду Николая, из-за которого я с таким трудом, но вернула себе свои права, забрав машину со штрафстоянки.

Не знаю, что у него за связи, раз сотрудники ГИБДД набросились на меня так, словно я была пьяная и кого-то сбила, но несколько купюр смогли их смягчить, хоть и пришлось поунижаться, снова строя из себя дурочку.

Обернувшись, я мысленно простонала, встретившись взглядом с тёмно-карими глазами блондина. И даже не знаю, что меня разозлило сильнее, его наглая ухмылка, или то что он подошёл почти вплотную ко мне, нарушив личные границы.

— Вам кто-то говорил, что у вас ужасное чувство юмора? Ещё и сексистское. Если какая-то женщина разбила вам сердце или не ответила взаимностью, то проработайте уже эту травму с психологом.

С гордым видом отвернувшись, собираясь игнорировать присутствие этого мужчины, я всё внимание уделила девушке, проверяющей пробу на золотых браслетах. При этом я заметила, что при появлении Николая она напряглась, изображая куда больше усердия, чем требовало её занятие.

Отстал ли от меня блондин? Нет.

— Знаете, я не удивлён куда исчезло кольцо с вашего пальца. Такая заноза вряд ли надолго удержит рядом с собой мужчину. Хотя можно удивиться, как вас вообще взяли в жёны.

Вот это память! Он при первой нашей встрече что, полностью просканировал меня, запомнив каждую мелочь?

— Ну мне хотя бы один раз повезло, в отличие от вас. Сколько месяцев прошло? Четыре? А вы, судя по отсутствию кольца, всё также холосты, и это несмотря на вашу внешность. И знаете, тут нечему удивляться.

— Считаете меня красивым?