Игнат обернулся и оглядев мой вид довольно улыбнулся.

— Смотрю ты уже мой гардероб на себя примерила. Обживаешься?

— Идиот! Мне просто холодно! — и поёжившись от утренней прохлады, обхватила себя руками.

— Да я не против! Носи, — и вновь повернулся лицом к реке.

Я забралась на пирс и подойдя вплотную требовательно спросила:

— Когда ты меня обратно отвезешь?

Но он не сделал вид что не слышит, поддернул удочку, проверив нет ли улова и снова забросил в воду.

Я спросила снова, чуть громче:

— Игнат, ты меня слышишь?

— Сказал же тебе не орать, — рявкнул в ответ. — Что за глупые женщины, ничего не понимают и слышать не хотят, — проворчал.

Ну сука! Как же ты меня бесишь, гребаный карась!

Так и хотелось столкнуть его в воду вместе с его прикормкой, пусть сам станет кормом для рыб, урод! Но я, сцепив зубы и надавив себе на гордость, присела на корточки и умоляюще попросила:

— Послушай, ты ведь уже унизил меня, сделал больно. Считай что мы в расчете, Игнат… — он и ухом не повел, продолжая сверлить взглядом торчащий из воды поплавок. — Я считаю что мы достаточно квиты и я тебе ничего не должна.

Я буравила его суровый профиль: поджатые губы и нахмуренные брови, молясь чтобы это чудовище с забытого острова одумалось и наконец отпустило меня.

Он медленно повернул голову и наши взгляды встретились.

— Значит ты признаешь, что была неправа, засунув мне в палец в зад? — кривая ухмылка тронула его лицо.

— В твоем случае да. Не права. Хочешь напиши на меня жалобу в прокуратуру и с меня снимут премию, — предложила с надеждой.

Дожилась! Умоляю пациента на меня заявление накатать, лишь бы выбраться живой!

— Я могу даже сделать так, что тебя уволят… доктор писюнов, — нахально заявил рыбак.

Я чуть не взорвалась от негодования, но прикусила язык и опустила голову. Пусть что хочет делает, лишь бы вернул домой. Решила ему подыграть.

— Хорошо, — подняла голову, — я сама напишу заявление на увольнение. Но для этого мне нужно попасть на работу…как-то…

— Хм, какая сговорчивая стала. А в кабинете мне некрасивые жесты изображала, куда подальше посылала. Да, да, понятно что заложница моя и я могу с тобой сделать все что угодно.

— Ты меня хочешь утопить…? — и голос мой сел от пронзившего изнутри страха.

— Дурочка! — рявкнул Игнат и протянув руку схватил меня за запястье. — Иди ко мне.

Мне пришлось упасть на коленки и подползти к нему ближе. Он отложил удочку и перехватив меня за талию, усадил между ног. Теснее прижался со спины и крепко удерживая за живот рукою, снова забросил удочку. Не смотря на свежий воздух в его объятиях стало тепло. Попу грела подстилка из овчины и бедра Игната, а спину его горячая, волосатая грудь. Он был такой огромный, что я окуталась мужчиной со всех сторон. Лишь ноги внизу оставались неприкрытыми, но холода я уже не чувствовала, пригревшись от мужчины.

— Чет не хуя не клюёт сегодня.

— Это потому, что ты меня украл и насильно удерживаешь, — съязвила.

— Допросишься у меня — сброшу в реку.

— Я переохлажусь, заболею и умру. А тебя посадят, — добавила самодовольно. Хотя жить мне очень хотелось и погибать от рук этого мудака я не собиралась.

— Я тебе не позволю умереть, так что не проси. У меня другие планы на тебя, доктор, — и его свободная ладонь принялась поглаживать мой живот, блуждать по бедрам.

— Ой, — пискнула и свела бёдра, когда он нагло пробрался под рубашку и накрыл ладонью лобок. — Ты же занят уловом, не нужно отвлекаться, Игнат!

— Одно другому не мешает, русалочка, — склонился и стал целовать шею, вызывая щекотку. — Раз не клюет рыба, значит даст баба.

Я запротестовала, пытаясь вывернуться. Секс с этим бугаем не входил в мои планы, но Игнат думал иначе. Вытянув удочку из воды и убедившись в тщетности занятия, отложил ее в сторону и сказал:

— А теперь пришло время испытать мою телескопическую удочку после ремонта, — и плотоядно улыбнулся, а я, не раздумывая и не сдаваясь в его невод, вскочила с пристани и побежала прочь.

Он спустя время пустился следом.

— Рыбка моя, куда же ты, а? — бегал за мной Игнат вокруг домика и хохоча. — Я еще не доставил тебе удовольствия.

— Оставь его себе, старче, — кричала ему в ответ, запыхаясь, но продолжая убегать. — Не нужен мне твой крючок ржавый, не сломанная удочка.

— Ржавый? Я тебе сейчас покажу, ржавый! — и в три больших шага наконец догнал меня.

— А-а-а, отвали! — брыкалась, его била кулаками, не давалась.

Но он, схватил меня и перекинув через плечо, вниз головою, потащил в рыбацкий домик.

Я слабо сопротивлялась, пока Игнат меня нес на мансардный этаж. Он рывком сбросил меня с плеч и кинул на матрас с такой силой, что я отпружинила и на мгновение у меня перехватило дыхание.

— Ты! — икнула. — Дикарь!

— И не говори мне, что ты меня не хочешь, ненавидишь и посадишь, — алчно улыбнулся гад, рывком сбросив с плеч рубашку и спуская с себя штаны вместе с бельем. — Я успел почувствовать твою горячую и мокрую киску.

— Это физиология, ты дурак! — я резко села на кровати, но Игнат уже забрался на нее и схватив меня поперек талии подмял под себя.

— А вот мы сейчас проверим какая у тебя в трусиках физиология!

Он резво проник ладонями под короткую рубашку и несмотря на мою верткость и возмущение, легко стянул вниз шортики. После короткой борьбы, Игнат раздвинул мои бёдра и упал сверху.

Я, стиснув зубы, откинула голову и зажмурила глаза, пытаясь абстрагироваться от его настойчивых ласк. Губы его горячие и жадные припали к соску и заиграли.

Я застонала от легкой боли, когда он прикусил его и вцепилась в волосы.

Он булькнул и издал короткий смешок, но натиск ослабил и принялся облизывать, смаковать. Поласкав один, переместился к другому. Ладони его шарили повсюду: сжимали, щипали, гладили, чередуя силу и мягкость.

Моё тело предательски затрепетало, в низу живота разлилось тепло, а когда крупные пальцы проникли в вагину, меня пронзило словно током и я вскрикнула.

— Хорошая реакция, доктор, — хохотнул он и поднял голову. Наши глаза встретились. — Хочу закинуть блесну вот на эту глубину, — и пальцы его погрузившись на максимум, коснулись заднего свода, вынуждая меня выгнуться.

Я безмолвно мотнула головой, протестуя — слова не шли с языка, но Игнат меня не слушал. Он медленно извлек из меня пальцы и сменив позу, толкнулся тугой головкой в промежность. Он смотрел на меня своим потемневшим взглядом, словно гипнотизируя. Так уж держит на прицеле лягушку, перед тем как заглотить и я вздрогнула. А он в этот момент толкнулся и проник на всю длину члена.

— М-м-м, — простонала я, но не от удовольствия, а от неприятия происходящего.

— Ш-ш, сейчас привыкнешь, детка. Понимаю, я большой для тебя, — толкнулся вновь: раз, два, три. — Какая узкая пещерка…сейчас я выловлю из нее скромную устрицу.

Я отвернула голову и закрыла глаза. Бороться я устала, смирившись с участью секс-игрушки.

Но Игнат так виртуозно двигался во мне, шумно дышал, подходя к концу. Останавливался, делая паузу, потом снова начинал двигаться, целовать шею, плечи, посасывать мочку уха и шептать на удивление моего слуха красивые соблазняющие слова.

— Ну же, не сопротивляйся мне, рыбка золотая, исполни мое желание…

— Какое…желание? — спросила вяло, с придыханием, выгибаясь в его руках.

— Кончи для меня. Хочу посмотреть на твое удовольствие. Мне не интересно одному словить кайф. С тобой хочу…вместе… — просил, умолял, не прекращая фрикций.

И правда, к чему моя вредность? Зачем отказываться от оргазма?

Я сжала его плечи, больно вцепившись ногтями и это явилось сигналом к действию. Игнат схватил мои ноги и закинув себе на талию, прижался плотнее и принялся вколачиваться, вознося меня к вершине. А когда я увидела россыпь звезд на небе и вскрикнула, он припал ртом к моим губам, проник языком, соединяя наши тела в единое целое. Я извивалась по ним, то ли желая выбраться, то ли теснее прижаться, про себя прося, чтобы не прерывался раньше, чем я достигну небес и еще там подрейфую. И Игнат не разочаровал. Когда стихли волны моего долгого оргазма и я всхлипнула от переизбытка эмоций, он наконец дернулся в последний раз и кончил следом.