— Олеся, ты бы жалюзи задёрнула, — окрикнула меня коллега, проходя в кабинет и посмотрела осуждающе. — Трясёшь тут голыми сиськами перед открытыми окнами, всяких извращенцев привлекаешь!

Надя была пуританских взглядов и моего стриптиза на работе не разделяла.

Я рассмеялась на ее отповедь и продолжила переодевание.

— Да пусть смотрят, че голых баб что ли не видели, — расстегивая крючки на лифчике и следом натягивая хлопковый топ. — Эти, которые смотрят больше ничего не могут же. Пусть хоть какая-то радость будем мужикам, — хохотнула в ответ и набросив медицинский халат, вышла из раздевалки.

— Ага, только потом не жалуйся, что один из этих извращенцев за тобой бегать станет, в желании показать ближе свою вялую штуковину, — крикнула мне вслед Надя, снова насмешив.

Уже чего-чего, но членов я для своих двадцати семи лет насмотрелась вдоволь. И не потому, что часто меняю партнеров. А потому, что работаю урологом. Причем по большей части с мужским полом. Вот такие дела.

Рабочий день в любого врача начинался с планерки. Отчетность перед заведующим, освещение проблем и нужд больных, а уж потом наступали трудовые, эротические будни. Если можно в шутку так сказать. Я практикующий врач с небольшим стажем, но подающая неплохие надежды, честно трудилась в государственной больнице. Поступив по целевому направлению на бюджетное, вынуждена была отработать два года на благо бесплатной медицины и потом идти на все четыре стороны.

Простатит, баланопостит, аденома простаты — и это далеко не полный список мужских болезней. У кого-то воспалилась крайняя плоть и нужно сделать её обрезание по мед показаниям. У кого-то забился катетер и срочно нужно промыть.

Чаще всего моими пациентами были мужчины за пятьдесят и старше. Дядечки флиртовали, отпускали комплименты, а дедушки с сожалением цокали: будь они на тридцать лет помоложе — приударили бы. И так каждый день на осмотре. Каждый пациент-мужчина очень трепетно относился к своему нежному и драгоценному органу, желая продлить его функцию и здоровье на долгие годы.

Я, привычная уже не реагировала на их важные отростки и не покрывалась румянцем, как два года назад. Скорее мужчины конфузились, вываливая свое хозяйство мне на ладонь и отворачиваясь — замирали. У кого-то непроизвольно вставал, у кого-то наоборот — скукоживался и прятался, словно рапан в ракушку. Но по итогу я договаривалась с их малым другом и подбирала необходимое лечение.

— Олеся Борисовна, — заглянул ко мне травматолог и попросил: — Не могла бы ты осмотреть моего школьного друга.

Я готовилась к приему, курсируя по кабинету и доставая принадлежности для осмотра.

— Он в частном порядке желает? Не наш пациент?

— Инкогнито. И лучше если ты будешь без медсестры. Сама справишься? Интимное это дело — писюн показать, — поёжился коллега и посмотрел на меня с надеждой.

— Конечно посмотрю, — улыбнулась от души и пожала плечами. — Мне не привыкать.

— Скажи когда, сегодня сможешь?

— Да не проблема — приводи!

Спустя пару часов коллега вновь постучал в дверь и заглянул. Убедившись, что в кабинете нет посторонних, пропустил вперед себя высокого и крупного мужчину. На вид мне показалось ему около сорока. Как раз возраст начинающихся половых проблем.

Наши взгляды встретились: его абсидиановый, пронзительный и мой изучающий и настороженный.

— Игнат, знакомься: Олеся Борисовна, — представил меня другу Василий. — Пусть не смущает тебя ее возраст, Олеся перспективная доктор.

Я, не вставая со стула, вежливо поприветствовала мужчину.

— Ну я оставлю вас, — и коллега исчез за дверью.

— Присаживайтесь, — указала на соседний стул. — И расскажите о проблеме.

Пациент, не смотря на брутальный вид: брендовые шмотки, короткая стрижка и легкая щетина на лице, чувствовал себя уязвимым. Он медленно снял с себя пиджак и повесил на спинку стула. Оставшись в темно-синей водолазке, обошёл его и медленно опустился. Вытянув перед собою длинные ноги, повернулся ко мне лицом и недоверчиво произнес:

— Ты уверена, что сможешь мне помочь?

Он нагло фамильярничал и я поморщилась. Видимо считал, что наша разница в возрасте ему позволяет обращаться ко мне на «ты».

— Конечно…смогу, — накинула уверенности голосу. — Давайте начнем с анамнеза.

— Ну давай…с чего ни будь начнем…

Я достала лист осмотра и приготовилась записывать.

— Полных лет сколько?

— Тридцать семь.

— Перенесённые операции? Хронические болезни есть? — мельком взглянула на мужчину.

— Да не было операций! Огнестрел же не считается? — и хищно оскалился. — Здоровый как бык, только… — он понизил голос, явно конфузясь, — зуй припух.

Надо же такой мачо и членом прихворнул…н-да, должно быть удар ниже пояса в прямом и переносном смысле.

— Половая жизнь регулярная? — спросила, не глядя на него.

Он похотливо хмыкнул и наклонившись ближе, произнёс:

— Бесперебойная, — явно гордясь собой.

Так и хотелось сказать: да мне по фигу какая, скажи «да» или «нет».

— Женаты? Или партнерши непостоянные?

Я чувствовала, что мы ступаем на скользкую, интимную почву, но я опрашивала согласно форме и старалась говорить без эмоций. Зато пациент вел себя наоборот: желая выдать откровенность на грани пошлости.

— Свободный я.

Так, значит может быть заразный.

— Вот, поставьте свою подпись, — сунула ему под нос согласие на обработку персональных данных.

Мужчина недоверчиво на меня взглянул, потом бегло прочитал текст и размашистым подчерком поставил автограф.

— Ну, теперь нам придется пройти в смотровой кабинет, — я ободряюще улыбнулась и поднялась со стула. — Прошу, следуйте за мной.

— Хм, а ты это, случаем не киской своей меня проверять будешь, — выдал пошлость в спину. — Я так-то не против. Но сейчас боюсь не оправдаю твоих надежд, докторша.

Да, зря я похвалилась что привыкла к пошлым шуткам и приставаниям пациентов, к такому невозможно адаптироваться.

— Послушайте, Игнат Маркович, — развернулась и строго произнесла: — Соблюдайте дистанцию и этику пациента. Не нужно со мною заигрывать и флиртовать. Если вы не уверены в моей компетенции, я перенаправлю вас к Елизару Матвеевичу.

— Чего? — он неприязненно скривился. — Чтобы я свой хрен другому мужику показал и дал в руках подержать? Да ни в жизнь!

— Тогда будьте добры меня уважать, — рыкнула я с высоты своего маленького роста. — Вы пришли в больницу, лечиться, а не в бордель снять девушку на раз.

— Ух, какая горячая! — расплылся в улыбке до ушей и мотнул головой, явно восторгаясь моей смелостью.

— Так мы будем вас осматривать или вы как ни будь сами полечитесь? — прищурила я глаза, проклиная коллегу за подгон нахального товарища.

— Олеся Борисовна, я готов, — примирительно выставил ладони вверх, а потом вкрадчиво произнёс: — Скажу больше: я предвкушаю…осмотр.

Я тяжело вздохнула и развернувшись, прошла в манипуляционный кабинет. Надела перчатки, обработала руки антисептиком и попросила мужчину спустить брюки, что он с радостью проделал, вывалив свое драгоценное хозяйство.

— Вот, гляди набалдашник как раздуло!

— Да, на вид четкая картина воспаления. Надеюсь, вы ничего себе не втирали в головку? — требовательно посмотрела в его лицо.

— Чего? Я что, извращенец какой? Или дерьмосек? — неприязненно скривился. — На рыбалке был на выходных. В палатке ночевал. Думаешь комар или паук укусил меня?

Я подошла ближе, чтобы рассмотреть проблему и пытаясь абстрагироваться от давящей ауры мужчины. Он меня пугал, напрягал и смущал. Непривычный коктейль эмоций для моего рода профессии.

— А что в руки не берешь? Брезгуешь? — взяв детородный орган под мошонку, зажал в кулаке и демонстративно им потряс.

— Нет, — мельком взглянула в его напряженное лицо и сглотнула нервный ком. — Боюсь причинить вам боль.