Все молчали, искоса поглядывая на своих сослуживцев. Теперь все будут подозревать всех. Никто, ожидаемо, не сознался. Если предатели и были, они надеялись выскочить втихаря. Вскрываться никто не собирался.

Шторм ещё раз всех оглядел, но было понятно, что сейчас ничего сделать невозможно. Но задача была выполнена, он всех предупредил, и теперь они будут в оба глаза следить друг за другом. Сейчас это было необходимо, чтобы, если в конвое остались заговорщики, они не смогли ничего сделать незаметно. Внимание внутри отряда выросло многократно.

– Разойтись! Все на свои посты, смотреть в оба, о каждой непонятной хрени докладывать мне. Сейчас важна каждая мелочь.

– Есть! – хором ответили все, кто были в строю и бегом бросились на свои посты.

Шторм постоял в задумчивости некоторое время, потом, видимо, приняв какое-то решение, резко подошёл ко мне.

– Странная ситуация, – сказал он, – но, похоже, сейчас я могу доверять тебе больше, чем своим людям… или нет? – он пристально уставился на меня.

– Честно? – спросил я, и он кивнул, – мне плевать. Если я смогу, то помогу чем-нибудь. Но не из-за вашей команды, а из-за людей, которые ждут эти фуры. Для многих это вопрос жизни и смерти. Я вообще влез в это только по этой причине. Ваши дрязги мне неинтересны.

– Принято, – кивнул Шторм, – есть какие-то соображения о происходящем? Что ты со своей точки зрения думаешь о ситуации? Что произошло, зачем, почему и что будет дальше?

– Интересно моё мнение? – усмехнулся я.

– Да! – серьёзно сказал Шторм.

– Ну, тогда слушай!

– Должен сказать, моё видение ситуации в свете последних событий несколько изменилось, – начал я, – кажется, всё сложнее, чем казалось сначала.

– Пояснишь? – серьёзно спросил Шторм.

– Да, – кивнул я, – мы знали от Координатора, что на конвой их кто-то навёл, но не знали здесь ли этот человек…

– Оказалось, что здесь, – кивнул Шторм.

– Вовсе нет! – сказал я.

– Думаешь, это не главные организаторы? – прищурился Шторм.

– В этом всё дело, – кивнул я, – смотри. Мы реально размотали банду, которая планировала нападение. Зачем тогда взрывать?

– Может, те, кто это сделал, просто выполнили свою работу, а остальное их не касается? – предположил Шторм.

– Допустим! Но зачем тогда этим так упираться? Координатор нам сказал, что не знает, кто их наводчик в вашей структуре… я мысли читать не умею, но почему-то ему верю. По крайней мере эти, – я кивнул на связанных предателей возле броневика, – его, скорее всего, не знали. Думаю, они держали связь удалённо, вряд ли кто-то встречался с кем-то лично. Так зачем его убивать? Он никого опознать не сможет. Потом, операция сорвана, нападать на конвой некому, и даже если кто-то устроил взрыв, дальше ничего не будет. Так зачем им вскрываться?

– Они могли не знать, что известно твоему пленнику, – задумчиво сказал Шторм, – возможно, прикрывали главного организатора этого нападения.

– Возможно, – кивнул я, – но мне кажется, что дело не только в этом.

– А в чём ещё? – прищурился Шторм.

– В том, что операция не сорвана, а продолжается. Скорее всего, мы внесли в неё коррективы своим вмешательством, но для тех, кто всё это устроил, развитие событий носит приемлемый характер, – сказал я, – так что, не очень хочется это говорить, но главное дерьмо может ждать впереди.

– Ты уверен? – серьёзно спросил Шторм.

– Нет, это догадки, – сказал я, – и проблема в том, что если есть какая-то резервная группа… а может, наоборот, основная, а те кого мы истребили, были просто пушечным мясом… так вот, если есть ещё кто-то, то самыми уязвимыми в этой ситуации оказываются мои люди. Они внизу и сейчас относительно беззащитны.

– Беззащитны? – усмехнулся Шторм, – как же вы тогда уничтожили ту банду?

– Считай, что нам повезло. Но если кто-то хочет напасть на сотню хорошо вооружённых солдат, занимающих господствующую высоту, то значит, у них очень приличные ресурсы… и нам не хотелось бы с ними встречаться. Я прямо физически ощущаю, как что-то давит мне на затылок и готово взорваться криком: «Уводи людей! Спасайтесь! Вам не справиться!». Считай это интуицией, но я с трудом удерживаюсь на месте, чтобы не побежать к своим, – сказал я.

– Мы пытались связаться со своей базой, у нас есть мощная радиостанция… сигнал не проходит. Ни разу такого не было! – сказал Шторм, – и это ещё один аргумент в копилочку того, что ты сказал. Могу я нанять твою группу? Поможете нам, если ты прав и действительно против нас что-то замышляется?

– Нет, – сказал я, – мы в такой замес не полезем. Да, кое на что мы способны, но нас мало, и оказаться между молотом и наковальней будет чистым самоубийством. Не наш уровень. Есть ещё одна странность, которая не даёт мне покоя.

– Какая? – нахмурился Шторм.

– Если я окажусь прав и это всё только начало, то странно то, что это всё вообще кому-то понадобилось организовывать. Слишком большие ресурсы задействованы. Ради чего? Да, двадцать фур с гуманитаркой, это много… но достаточно ли для того, чтобы так рисковать и приносить в жертву столько жизней? – я окинул взглядом конвой и заставших на постах людей, – как будто есть что-то ещё, о чём мы не знаем. Какой-то другой, дополнительный фактор.

– Интересная мысль, – задумчиво сказал Шторм, – есть соображения, что это такое может быть?

– Нет, – покачал я головой, – понятия не имею! Может что-то в грузе, что не было заявлено или задекларировано, а это что-то добавили туда тайно, как раз для того, чтобы доставить сюда? Но это так, домыслы.

– Маловероятно, хотя, как знать… – сказал Шторм.

– Да и вообще, может быть, я всё придумал и ничего больше не будет, – сказал я.

– Даже если это так, мы всё равно в тупике. Я понятия не имею, как отсюда выбираться, и связи нет. Да если бы даже и была, это бы ничего не дало. Тяжёлый вертолёт нам не пришлют, чтобы снять фуры… да их и не подцепишь на подвес, переломятся, наверное…

– У вас есть тяжёлые вертолёты? – удивился я, – давно ничего летающего не видел.

– Забудь, – нахмурился Шторм, поняв, что ляпнул лишнего. Наверное, не стоит первому встречному рассказывать, что у них есть, а чего нет.

– Мне пора, – сказал я, – на душе тревожно. Твои ребята меня спустят?

– Конечно, – кивнул Шторм, – а не интересно послушать, что эти скажут, когда очухаются? – он кивнул на двоих предателей, по-прежнему находящихся без сознания.

– Нет, – сказал я, – это не моя история. Разбирайтесь с ними сами.

– Ладно, – покачало головой Шторм, – удерживать тебя смысла нет, поступай, как знаешь. Если ты не запудрил мне мозги и всё на самом деле так, как в твоём рассказе, то спасибо за попытку помочь… жаль она и не удалась.

– Я рассказал правду, – серьёзно сказал я, – и то, что мы не можем остаться, тоже правда. Слишком рискованно. Я не могу втягивать во всё это своих людей.

– Понимаю! – сказал Шторм и махнул стоящим неподалёку солдатам, чтобы они меня опустили вниз.

Когда я вернулся, то, к своему удивлению, на месте застал только Петю и Алису.

– А где все? – удивлённо спросил я оглядываясь.

– Спрятались, – сказал Петя, – Зоя через своих мертвецов стала замечать какое-то движение вокруг этого района, поэтому все решили, что надо бы затаиться, а то мало ли что. Тут поблизости нашли какой-то большой ангар, где, по всей видимости, раньше хранили уборочную технику коммунальщики, туда все и отправились. Зоя, опять же нашла, – поправился в конце Петя.

То, что вокруг этого места начинало что-то происходить, меня очень напрягло, хотя в целом оправдывало предчувствия. Чего-то подобного я и ожидал. И мы сейчас, в самом деле, оказались между этой пока непонятной активностью и конвоем на эстакаде.

– Надо отсюда убираться подобру-поздорову, – сказал я, – что-то готовится. Начальник конвоя тоже это чувствует. Похоже, что ситуация сложнее, чем нам казалось сначала, и в нападении должны была участвовать не только банда этих отморозков… как там они назывались?