Моё заявление о том, что среди них есть крыса, подействовало очень сильно. Они долго переваривали эту мысль, не зная, что делать дальше.

– Ты можешь это доказать? – наконец спросил главный.

– Нет, – сказал я, – только косвенно. Могу, например, показать, где заложена взрывчатка.

– Ты что, не видишь? Они же нас разводят! – крикнул тот, что получил от меня молнией в промежность.

Он уже немного оклемался и начал вставать с асфальта.

– В чём-то он прав, – сказал главный задумчиво, – не вижу оснований вам верить, если честно.

– Посмотрите на места, где заложена взрывчатка, тогда решайте, – пожал я плечами, – вообще, верить или нет, дело, конечно, ваше. Ты начальник конвоя? Просто если нет, может быть стоит довести эту информацию до того, кто здесь принимает решения?

– Для вас достаточно и моих полномочий, – сказал главный, – и вы извините, но мы вынуждены вас задержать!

– С какой это стати? – напрягся я, – у вас нет такого права. А если вы это сделаете, то для нас это будет равносильно нападению.

– Ситуация непонятная, и мы не можем отпустить вас просто так. Вдруг вы замышляете что-то против конвоя? – сказал главный.

– Тогда вам нужно задерживать каждого, кто попадётся на пути, – сказал я, – ведь любой может что-то замышлять. Если бы мы хотели от вас чего-то, зачем бы тогда приходили сюда и пытались предупредить?

– Не знаю, – пожал плечами главный, – это нам и предстоит выяснить.

– И как же вы это будете делать? – усмехнулся я.

– Поживём, увидим, – сказал главный.

– Чем больше я с вами общаюсь, – вздохнул я, – тем больше мне кажется, что вы тут все заинтересованы в том, чтобы конвой попал в ловушку.

– Не дёргайтесь лучше, – сказал главный, – вы под прицелом, не думаю, что вы умеете останавливать пули. Да и магов у нас в охранении достаточно. У вас нет шансов победить, так что лучше не сопротивляйтесь.

Ситуация была, надо сказать, очень паршивая. Я себе всё совершенно не так представлял. И никак не укладывалось в голове, они реально просто нам не верят, или преследуют какие-то свои интересы.

– Что будем делать? – спросила Алиса едва слышно.

– Сможешь быстро уйти, чтобы тебя не достали? – также тихо спросил я.

– Как пуля! – откусывая яблоко, сказала Алиса.

– Я останусь, ты улетай, – кивнул я, – сразу, как только я возьму на себя внимание.

– Уверен? – пристально посмотрела мне в глаза Алиса.

– Да, – сказал я одними губами.

– Вы чего там шепчетесь? – спросил главный, которому не нравилось, что мы что-то обсуждаем втихаря.

– Ладно, – сказал я и сделал пару шагов вперёд, – только держите меня подальше от этого пидора, – указал я на того, который разговаривал с нами первым.

– Ах ты, сука! – заорал он и бросился ко мне, но главный остановил его, схватив за плечо.

Раздались несколько удивлённых возгласов и пара неуверенных выстрелов.

– А вот стрелять точно не нужно было, – сказал я, – если бы попали, то нажили бы себе ещё врагов. Моё доверие к вам и так уже на минимуме. Не нужно было пытаться вам помочь!

– Ты так говоришь, как будто что-то из себя представляешь, – злобно процедил тот, что в военной форме.

Я отвлёк на себя внимание, дав возможность Алисе резко стартануть вверх. И мне очень не понравилось, что они в неё выстрелили. Вряд ли попали, но тем не менее. Сам факт!

– Почему она сбежала? – внимательно на меня глядя, спросил главный.

– Не сбежала, а улетела, – сказал я, – потому что нечего ей здесь делать. Странно вы себя ведёте. Вам хотят помочь, а вы агрессию проявляете. Не ожидал такого от гуманитарного конвоя. Знал бы, что вы такие, не полез бы предупреждать. Ну взорвётся эстакада и взорвётся. Мне-то какое дело? Мог бы идти по своим делам спокойно.

– Так зачем же полез? – спросил главный.

– Хотел поступить правильно, – вздохнул я, – видимо, зря. Если вы своими людьми не дорожите, почему я должен о них переживать? И то, что вы стреляли по моей напарнице, это вообще ставит вас для меня вне закона.

– Это была случайность, просто от неожиданности ребята пальнули, – махнул рукой главный.

– То есть я могу сейчас пристрелить кого-то из ваших от неожиданности, скажу, что это просто случайность и всё будет нормально? С какой стати вы вообще стреляете в людей? На вас ведь никто не нападал! – сказал я.

– Ладно, конвою пора трогаться, – сказал главный, – не делай глупостей. Тебя сейчас свяжут немного, на всякий случай.

Я понимал, что против этой силы сделать сейчас ничего не могу, приходилось подчиниться. Главное, чтобы остальные не полезли меня отбивать у конвоя. Жертвы были никому не нужны. Ребята здесь были на работе, и они не виноваты, что начальство у них тупое попалось.

Оставалось только надеяться, что если эстакада всё-таки взорвётся, то не рухнет полностью, похоронив нас под обломками.

Ко мне направился один из солдат с наручниками.

– И что дальше? Когда вы меня отпустите? – спросил я.

– Это зависит от того, как дальше будут развиваться события, – сказал главный.

– То есть если плохо, то вы всё повесите на меня? – усмехнулся я, – сделаете крайним того, кто хотел вам помочь? Ну вы и уроды!

– Не стоит нас дразнить, – сказал главный, – придержи лучше язык. Ты не в том положении, чтобы так дерзко себя вести.

– Плевать! – сказал я.

Во всей этой ситуации моё внимание привлекла ещё одна деталь. Те ребята, которые сидели на броне, не очень одобряли действия начальства. Это было буквально написано на их лицах. И даже несмотря на то, что стреляли в Алису тоже двое из них, я всё равно видел некоторую озадаченность от сложившейся ситуации. Как будто их напрягла та информация, которую я сообщил, и они недоумевали, почему начальство не захотело её проверить.

Меня посадили на броню одной из машин, и конвой тронулся. Оставалось только надеяться, что взрывать эстакаду либо некому, либо этого делать просто не будут, оставив эту закладку на будущее. Ведь сейчас у банды вряд ли есть силы, чтобы справиться с охраной конвоя… хотя мы, конечно, могли просто не всё знать.

Руки у меня были скованы за спиной, и я ухватился ими за какую-то торчащую скобу, чтобы не упасть. Ребята, сидящие рядом, поглядывали на меня озадаченно, но молчали. Оно и понятно, решения здесь принимает начальство, а их дело выполнять свою задачу.

Когда мы стали приближаться к месту, где должна была быть заложена взрывчатка, стало тревожно. Спящая под эстакадой мощь разрушения щекотала нервы. Но сейчас взрыва быть не должно было, ведь эта закладка должна была сработать в хвосте колонны.

Честно говоря, место я помнил только приблизительно, по косвенным ориентирам. Может быть, и нужно было отметить точно места минирования, но раньше это как-то даже в голову не пришло.

– Где ты говоришь, взрывчатка заложена? – негромко спросил один из ребят в гражданской одежде. В голосе чувствовалось напряжение. Рядовые охранники восприняли мои слова более серьёзно, чем их начальство. Работа у них была опасная, они постоянно ждали каких-нибудь неприятностей, и мои слова упали на благодатную почву.

Я оглянулся на хвост колонны.

– Если не ошибаюсь, сейчас где-то на уровне четвёртой машины. Хотя это не точно, сверху трудно судить, – сказал я.

Парень сосредоточенно кивнул и сильнее сжал автомат.

Я и сам сидел как на иголках. Ведь если всё же кто-то подорвёт закладку, то нет никаких гарантий, что всё пройдёт по их плану. Взрыв может вызвать и стихийные обрушения. Мы все можем ухнуть вниз вместе с пролётом эстакады, на котором находимся. Тем более, если вспомнить количество заложенной взрывчатки…

Весь разговор слышали только те, кто находился на двух передних броневиках, и именно они были как на иголках. Остальные ничего не знали и даже не догадывались о том, что их может ждать.