Папа свирепо посмотрел на него, но тут же сдулся, и сердцебиение Марка участилось, когда багровый оттенок на папином лице медленно вернулся к нормальному.

- Где заказ? - Пробормотал папа, когда камеры и люди отошли в сторону и вернулись к своим обычным делам.

- На моем столе.

Папа развернулся на каблуках и умчался прочь.

Марк выдохнул. Чендлер тоже.

- Спасибо, - тихо сказал Чендлер.

Марк повернулся к нему лицом.

- Не стоит благодарности.

Они оба огляделись.

- Чувак, я мог бы обойтись и без этой чертовой толкотни, - проворчал Чендлер. Затем он горько рассмеялся. - Как думаешь, твой отец позволит мне приходить ночью и работать в одиночестве? Вроде как, я все еще кое-что делаю, но не торчу у всех на виду?

- Думаю, мы оба знаем... - Марк огляделся по сторонам, и щеки его вспыхнули, когда он понял, что чуть не проговорился в пределах слышимости камеры.

Чендлер пристально посмотрел на него.

- Что?

Марк взял с ближайшей скамьи лист заказа и жестом пригласил его подойти поближе. Как они часто делали, когда хотели поговорить наедине на виду у всех, Чендлер наклонился, и Марк указал на заказ, чтобы всем, кто мог смотреть - или снимать, - казалось, что они обсуждают работу.

- Если бы ты был здесь ночью, - пробормотал Марк, - ты знаешь, что ни черта бы не смог сделать.

Чендлер тяжело выдохнул.

- Хорошее замечание.

На долю секунды они встретились взглядами, затем быстро вернулись к листку бумаги.

- Да, - сказал Чендлер. - Даже если бы я мог работать ночью, камеры бы не работали. - Выругался он себе под нос. - Я не смогу добиться хороших рейтингов, если не буду присутствовать при съемках.

- Верно. Чувак, меня уже тошнит от всего этого дерьма.

- Расскажи мне об этом. - Чендлер провел рукой по своим темным волосам, взъерошивая их, и, слава Богу, Марк уже давно отучил себя от соблазна поправлять эти непослушные пряди. Не здесь, где кто-нибудь мог увидеть.

- Ну что ж. - Марк отложил заказ и повернулся к Чендлеру. - Извини, мне потребовалось несколько минут, чтобы войти и все разрулить. Этот гребаный мудак Адам остановил меня. - Он разозлился. - Думаю, на самом деле он пытался задержать меня, чтобы вы, ребята, продолжали ссориться.

- Конечно, пытался. Рейтинги, верно? - Горечь в голосе Чендлера была ощутимой. - Какое-то время в работе будет враждебная обстановка, да?

- Сто пудово.

- Что ж. - Чендлер невесело рассмеялся. - По крайней мере, у нас есть способ избавиться от этого после того, как камеры будут выключены. - Он встретился взглядом с Марком, и хотя не подмигнул, наверное, не осмелился из-за объективов, Марк готов был поклясться, что он чуть не сделал это. - Это поможет нам не сойти с ума, верно?

Пульс Марка участился.

- Да. Поможет.

Он огляделся. Никто не смотрел на них, кроме нескольких камер, установленных высоко на стенах. Повсюду были механики и съемочная группа, они разговаривали, работали и мешали друг другу. Боже, если бы они все просто исчезли… если бы Марк остался здесь на несколько минут наедине с Чендлером...

Он переступил с ноги на ногу, чтобы скрыть дрожь. Они и раньше занимались сексом здесь, когда были уверены, что одни. Внезапно, это показалось еще более заманчивым, чем когда-либо. Что за способ показать средний палец своему отцу, телеканалу, телешоу и всем, кто сговорился вызвать у него чертову язву. У него и Чендлера.

Негодование вскипело у него под кожей. Он почти справился со стрессом, но для Чендлера это было тяжелым ударом. На него оказывалось такое давление, которого милый и трудолюбивый человек не заслуживал. Все, кто сейчас издевался над ним, заслуживали того, чтобы пойти нахуй, даже если они не знали, что идут туда.

Марк остановился. Ему в голову пришла мысль, и по спине пробежали мурашки. Его взгляд метнулся к верстаку, за которым он когда-то делал минет Чендлеру. Ящик для инструментов, на котором они тискались пару раз за последний год. Подъемник, за который он держался изо всех сил, пока Чендлер отсасывал ему. Возможности были редки, но когда они представлялись, они с Чендлером хватались за них и делали все, что угодно, только не трахались прямо здесь, в мастерской. Почему-то это всегда было чертой, которую они не хотели переступать.

И, возможно, подумал он, эту черту следовало переступить.

- Марк? - Голос Чендлера подтолкнул его. - Ты ушел в себя.

- Нет. Просто задумался. - Он посмотрел на Чендлера, затем на листок заказа в своей руке. Как по команде, Чендлер наклонился к нему. Марк провел пальцем по чему-то в бланке, продолжая разыгрывать сценку, и прошептал: - Ты занят сегодня вечером?

- Неа.

- Тогда, думаю, нам пора поработать сверхурочно.

Чендлер тихо рассмеялся.

- Мне нравится, как это звучит.

- Мне тоже. Так что в обеденный перерыв я раздобуду немного смазки.

- Немного... - Чендлер вскинул голову. - Хм?

- Сегодня камеры будут выключены.

- Это...

Марк ухмыльнулся. Губы Чендлера приоткрылись. Затем он тоже медленно улыбнулся.

- Хорошо. - Он взял у Марка лист заказа и, говоря так тихо, что даже Марк едва расслышал его, пробормотал: - Увидимся в нерабочее время.

Глава 3

ИЗ-ЗА этого Чендлеру не удавалось сосредоточиться весь день. Стычка с Джимом на какое-то время вывела его из себя, но он все равно мог выполнять свою работу. Но вот предложение Марка? О, Боже.

Чендлер встряхнулся и сосредоточился на цепи газораспределения «Мустанга». Ну, по крайней мере, пытался. Как, черт возьми, он мог орудовать чем-то механическим, когда все, о чем он мог думать, это о том, чтобы оказаться в Марке? Или о том, чтобы Марк оказался в нем? В конце концов, если Марк собрался покупать смазку, это означало одно и только одно - он хотел, чтобы они трахнулись сегодня вечером. Кто будет сверху? Это зависело от настроения обоих, когда придет время, но кого-то все-таки трахнут. Сегодня вечером. Здесь. В гараже.

Чендлер вздрогнул и чуть не выронил гаечный ключ, который держал в руке. Он схватил полотенце и вытер лоб. Блядь. Марк должен понимать, что произойдет. Что Чендлер будет в полном раздрае, пока гараж не закроется, и они, наконец, не смогут...

Иисус. Они реально собираются это сделать, да?

Что, черт возьми, нашло на Марка? Сколько бы они ни трахались, они трахались только там, где была кровать. Просто так казалось безопаснее и незаметнее.

Теперь, когда Марк разыграл эту карту, Чендлер не мог думать ни о чем, кроме как вывести всех из здания, перегнуть Марка через капот машины и устроить ему адову встряску.

Он вздрогнул. Еще несколько часов. Еще несколько долгих, изнуряющих, мучительных часов притворства, что он все еще механик, когда все, о чем он мог думать, это Марк.

Все утро продюсеры уговаривали его подписать контракт. Камеры маячили у него перед глазами. До обеда Джим трижды пытался его раззадорить. Но Чендлер держал себя в руках и отказывался попадаться на чью-либо удочку. Он был в отличном настроении, и никто в этом здании не отвлечет его от того, что ждало его в нерабочее время.

Никто, кроме Марка, конечно. Возвращаясь с обеда, он поймал взгляд Чендлера, направлявшегося в офис. С едва заметной усмешкой он вытащил маленькую бутылочку из кармана ровно настолько, чтобы Чендлер мог ее увидеть, и кровь Чендлера помчалась вниз.

Марк, несомненно, купил только смазку. Они не утруждали себя презервативами. Примерно год назад они оба сдали анализы, потому что хотели «ездить без седла», договорившись, что снова начнут использовать резинки, если кто-то из них переспит с кем-то еще. Однако, ни один из них этого не сделал. Не то чтобы тут было много вариантов. Ближайшие гей-бары находились в сорока пяти минутах езды от них, в двух городах, расположенных рядом. Так что в итоге они пришли к, своего рода, случайной моногамии.