- Эй. Я с тобой разговариваю, пацан.
Пацан? Серьезно? О, ну конечно. Любой возможный способ принизить его и убедиться, что все знают, что Чендлер просто глупый ребенок.
Чендлер резко выдохнул и закатил глаза, больше для камер, чем для чего-либо еще. В конце концов, достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что почти все объективы были устремлены на него. Если они хотели, чтобы он танцевал, что ж, он, черт возьми, потанцует. Уронив пачку бумаг, он посмотрел на Джима.
- Что?
Джим указал на потрепанную «Импалу», которую привезли только этим утром.
- Не хочешь рассказать мне, какого черта ты до сих пор к ней даже не притронулся?
Потому что , иди ты нахуй , вот почему.
Чендлер скрестил руки на груди.
- Реально?
- Да. Реально.
- Может, потому, что я все еще работаю над этой штукой, - он указал большим пальцем через плечо, - и у меня не было времени.
- О, ради бога. - Джим прищелкнул языком и подошел ближе. - Может, мне стоит поручить это Тому, раз уж он, очевидно, может достать...
- Что ты хочешь, чтобы я сказал, Джим? - Чендлер вскинул руки. Он тоже придвинулся ближе, так что теперь они стояли лицом к лицу, и прошипел: - Ты хочешь, чтобы я все сделал правильно? Или ты хочешь, чтобы все было сделано быстро? Потому что это...
- Я хочу, чтобы ты делал свою гребаную работу, Чендлер. Это простые исправления и модификации. Я не понимаю, почему…
- Может, если бы ты тратил меньше моего времени, попадаясь мне на глаза, и…
- Хватит. - Голос Марка заставил их обоих замереть на месте. Они оба повернулись к нему, и он взмахнул руками, словно раздвигая Красное море.
Не отдавая себе отчета, Чендлер сделал шаг назад. Джим сделал то же самое.
Съемочная группа за спиной Марка выглядела так, словно была готова наложить в штаны, а лицо режиссера быстро покраснело от той же ярости, что исказила его губы. Он направился к Марку.
- Папа. - Марк посмотрел отцу в глаза. - Нам нужно поговорить.
- Не сейчас, Марк. Мне нужно разобраться с идиотами. - Он махнул рукой в сторону Чендлера.
Глаза Марка горели такой яростью, какой Чендлер никогда раньше не видел.
- Нет. Нам нужно поговорить сейчас.
- Это не может подождать? - Джим указал на одну из камер. - Сейчас неподходящее время.
- О, я думаю, сейчас самое подходящее время, - холодно сказал Марк. - Ты хочешь позлиться на что-то перед камерами? Как насчет этого - я гей.
Все замерли.
Сердце Чендлера остановилось.
Режиссер застыл как вкопанный, с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами.
Все механизмы замолчали. Никто не пошевелился. Никто не дышал.
- Что? - Джим покачал головой. - Какого... какого черта ты заговорил об этом?
Марк сглотнул. Он не отрывал взгляда от Джима, даже не взглянув в сторону Чендлера.
- Я слишком долго хранил это в тайне. - Он пожал плечами. - Так вот. Я гей.
Кровь застучала в ушах Чендлера. Марк, что ты творишь?
Губы Джима сжались в тонкую линию.
- О чем, черт возьми, ты говоришь?
- Ты хочешь ругаться и орать на людей, - бросил в ответ Марк, - так что я даю тебе повод для ругани и крика. - Он указал на Чендлера и других механиков. - Оставь их в покое.
Кори прикрыл лицо ладонью за камерами. Чендлер затаил дыхание. Какого черта?
Джим закатил глаза.
- Возвращайся к работе, Марк. Ты можешь устроить фиктивный каминг-аут на День благодарения, если...
- О, это не фикция. - Марк скрестил руки на груди и сжал челюсти. - На самом деле, некоторые из этих придурков, - он кивнул в сторону Кори и нескольких операторов, - уже давно знают об этом и хотят использовать это как материал для шантажа. - Он невесело рассмеялся. - Что ж, идея удалась. Теперь ты знаешь. - Он повернулся к режиссеру. - Извините, ребята.
Джим несколько раз моргнул.
- Марк, перестань. Это...
- Нет. Не перестану. - Марк снова повернулся к нему. - Пришло время тебе узнать, и теперь ты знаешь. Я гей. У меня есть парень. И я влюблен в него.
Чендлеру пришлось схватиться за крыло машины позади себя. Что?
- О, правда? - Джим зарычал. - И ты хочешь сделать это здесь? Сейчас? - Он указал на камеры. - На глазах у всех?
- Да. На глазах у всех.
У Чендлера пересохло во рту. Какого черта он…
Но затем в его голове всплыли события последних нескольких недель. Почему он подписал контракт. Что висело над их головами. Вся власть, которую телеканал имел над ними обоими.
О Боже. Теперь все это в прошлом. Тайна раскрыта, а это означало, что Чендлеру нечего терять. Марк открылся, чары рассеялись, и телесеть больше не держала его в тисках. И если предположить, что эти кадры попали на ТВ, то это был всего лишь скандал, из-за которого гараж Джима исключат из эфира.
Однако восторг длился недолго, потому что от ярости в глазах Джима у Чендлера сжался желудок. Потому что это также был скандал, из-за которого Марка выгонят из дома его отца.
Старик прищурился, глядя на Марка.
- Ты просто хочешь унизить свою семью, да? - Спросил он сквозь стиснутые зубы. - Рассказать нам всем о каком-то воображаемом парне-педике и...
- Он не воображаемый. - Чендлер поразился сам себе.
Джим повернул голову так быстро, что было удивительно, как он не сломал шею.
- О чем, черт возьми, ты говоришь?
Чендлер посмотрел прямо на Марка, Марк повернулся к нему, и сердце Чендлера снова забилось быстрее. Остановив взгляд на Марке, он сказал:
- О его парне. - Он подошел ближе и потянулся к лицу Марка. - Он не воображаемый.
И Чендлер поцеловал Марка. Крепко, одной рукой запустив руку ему в волосы, а другой обняв за талию, он поцеловал его прямо там, перед Джимом, перед съемочной группой, перед камерами. После того, как он так долго скрывал это, у него закружилась голова от облегчения, что он, наконец-то, дал миру понять, что он чувствует и кого любит.
Отодвинувшись, он погладил Марка по щеке.
- Я не воображаемый, - прошептал Чендлер. - И я люблю тебя.
Марк выдохнул.
- Я тоже тебя люблю. - Он улыбнулся, но только на секунду. - Чендлер, я сожалею о...
- Убери это дерьмо из моего гаража, - рявкнул Джим.
Выругавшись, Марк отстранился от Чендлера и повернулся к отцу. Прежде чем он успел что-либо сказать, Джим ткнул в него пальцем.
- Когда ты забудешь об этом педерастическом дерьме, приходи поговорить со мной. А пока я с тобой закончил. Убирайся из моего дома.
- Правда? - Марк, не моргнув глазом, уставился на него. – Ты, правда, выгоняешь меня за то, что я гей?
Джим открыл было рот, но жест Кори, казалось, заставил его передумать. Сузив глаза, он снова посмотрел на своего сына.
- Ты можешь возвращаться к работе. Просто убирайся к чертовой матери из моего дома.
Марк фыркнул.
- Хороший ответ, пап. Во всем мире не хватит денег, чтобы заставить меня вернуться. Я ухожу отсюда.
С этими словами он развернулся на каблуках и направился к выходу из гаража.
Джим повернулся к Чендлеру. Его взгляд метнулся к режиссеру, и его лицо стало еще краснее. Затем, прорычав что-то себе под нос, он выскочил через другую дверь.
Чендлер выдохнул. То же самое сделали все в гараже. Кори уже разговаривал с кем-то по телефону, понизив голос. Камеры фиксировали удивленные взгляды всех присутствующих. Что это значило для шоу? Была ли это та самая вспышка гнева, из-за которой исключат мастерскую?
Какая, к черту, разница? Сейчас его волновало только одно, поэтому, не сказав никому ни слова, Чендлер поспешил из гаража на поиски Марка. Он нашел его в коридоре, недалеко от своего кабинета, крепко прислонившимся к стене, как будто ему действительно грозила опасность упасть в обморок.
Несмотря на укоренившуюся привычку держать свои чувства в секрете в этом здании, Чендлер обнял Марка за талию.
