Все засмеялись.

— Немного жаль, что вы сделали так много. Мне бы хотелось, чтобы наружу утекла более сырая версия. Но что сделано, то сделано, еще раз вам спасибо.

— То есть мы еще и перестарались? — переспросил Мавр.

— Чуть-чуть, — ответила Катапульта. — Но ничего фатального.

— А кто будет заниматься этим проектом? — поинтересовался я.

— Ваш концепт защиты библиотек перейдет в руки Помора и его команды. Вам полагается некоторая выплата как авторам идеи, но многого вам не дадут. Поскольку такие конструкции все-таки епархия системщиков. Мы можем оговорить ваше участие отдельно, но, честно говоря, я уверен, что к вам обратятся и так. Тем более, что эту историю будут курировать уже знакомые вам Слон и Лодкин. Теперь слово господину Мамуту, который сегодня с нами и действует от имени Министерства.

В принципе все было понятно. Мамута я слушал уже в пол-уха, он благодарил за интеграцию андроидов в учебный процесс, а Софья мигала глазами. Интересно, заложила ли бы она нас Гиги, если бы наша прослушка сама так глупо не попалась? Наверное, да. И что бы нам за это было? Да ничего, наверное. Кажется, мы уже огребли с запасом на ближайший месяц.

Вскоре Мамуту надоело болтать, и нас отпустили. И мы тут же ломанулись пить пиво, потому что когда как не сейчас. Потом же сессия.

Уже ближе к ночи, когда мы с Хмарью угнездились в полюбившемся нам отеле — нам снова достался последний этаж! но на это раз мы не забыли про шторы! — я спросил ее:

— А ты что, правда была бы готова уехать со мной на Восток?

— Да, конечно, — нахмурилась она. — А ты что думаешь, я пошутила? Хотя лучше бы остаться здесь. Тут всё родное… Снег, елки…

— Медведи!

— Пингвины!

— И пингвины!

Лето пролетело в один миг, я и забыл, как оно всегда это делает. Самое классное, что нам с Хмарью удалось сбежать от всех на три недели, чтобы жить в почти что диком месте на берегу моря, как я привык. Только море было другим. Хотя тоже теплым.

Здесь заканчивалась территория Севера, а за морем лежала довольно бодрая диффузная зона, где после легализации пиратской библиотеки в Дархане хотели себе таких же успехов. Однако это окно возможностей уже закрылось и наскоро состряпанное ими хранилище не сумело податься на новый статус, Координационный совет территорий не то, что не одобрил, даже не принял запрос. Окна возможностей — они такие, распахиваются, когда не ждали. А потом закрываются, прищемив нос тем, кто не успел.

Восточная библиотека по-прежнему перестраивалась. Под руководством Красина они сделали ход конем и запустили небольшое отделение с самыми значимыми элементами, куда было отобрано все самое новое и лучшее, в основном сделанное нашими руками. За это они получили уважительно-издевательское прозвище Суперлюкс. Основную библиотеку обещали запустить к Новому году, зато так, что все вздрогнут. Я лично вздрагивать не хотел, но кто меня спрашивает.

Летнюю сессию все наши сдали, даже не заметив. Все преподы были так милы, что я заподозрил некую искусственность. Похоже, что их попросили к нам не докапываться в связи с нашими предсессионными испытаниями.

В остальном все было неплохо. Правда, выплата за наш проект защиты библиотеки оказалась минимальной. Никакого сравнения с тем, что мы получили тогда за восстановление Приемной комиссии. Вот в этом и разница: когда делаешь то, что точно нужно, и когда делаешь непонятно что и непонятно зачем.

Впрочем сильно жаловаться было не на что, выплаты за попавшие в библиотеку элементы потихоньку восстанавливались. А когда Восточная библиотека заработает в полном объеме, станет совсем хорошо. Наверное. К концу лета я с грустью понял, что моя тайная мечта заработать на органике столько, чтобы иметь возможность наплевать на трастовый фонд, в ближайшее время не осуществима. Я чувствовал себя хорошо, но не более того.

Форк после своего неудачного выступления на ниве современной фотографии сдал курс по культурным коннотациям только с третьей попытки и за бабло. Так что я еще несправедлив к своему бюджету, я еще ни на одну платную пересдачу не попал. Но Форка это ничему не научило, он продолжал задирать всех подряд, загремел на вторую воспитательную сессию и нарвался на конфликт с Центурионом. Жабо-гадюкинг прошел на ура, Центурион отделался выговором и отстранением от организации летнего фестиваля, что его почему-то дико расстроило, а Форка отправили на третью шестинедельную воспитательную сессию по перезарядке роботов. По-моему, у нас на кампусе роботов не хватит с Форковскими талантами.

Отмечание 50-летнего юбилея общей валюты в результате перенесли на сентябрь. Причем, муа-ха-ха, под девизом обещанных на лето ужасных ураганов. Сами понимаете, как неудобно будет летать, когда бушуют ураганы. Расчет был на то, что какие-нибудь ураганы непременно будут.

Природа подвела. Ураган за все лето был один и совсем маленький. Он проехался по западному побережью Северной Америки, снес пару халуп на островах и удалился восвояси. Зато разрушения показали со всех точек, и худо-бедно оправдали перенос. Так что, думаю, широкая публика радостно проскочила мимо проблем с органикой. Мы оставили их себе. Профессора писали вдумчивые статьи, а мы с некоторым ужасом думали, что к третьему курсу нам все это еще и придется сдавать.

Солнечная активность и не думала сбавлять обороты, однако все, что мы и не мы наготовили ручками, начиная с декабря, нагрузку вполне выдерживала.

По случаю юбилея Министерство образования организовало специальный прием для органиков, на котором я прямо сейчас и скучал. Из наших были только Мавр с Обой, которые в дальнем углу поедали канапе на скорость, и Марго, которая по случаю праздника сделала себе прическу с перьями, так что ее было видно с любой точки.

Хмарь на это мероприятие идти отказалась, заявив, что ей лень заниматься платьем.

— А без платья? — прищурился я.

— Без платья никто не поймет, — фыркнула она. И притворилась, что не понимает, что я имел в виду.

Старушки с Плющихи завершили дачный сезон и звали ее к себе чуть ли не каждый день. И там ей было всяко интересней.

Гелия на приеме тоже не было. Летом у него произошел довольно дурацкий инцидент на кампусе Нового северного университета, куда он приехал на конференцию. На него напал дрон-садовник. Что дрону вступило в голову, осталось неясным, но вместо того, чтобы подстригать кусты, он бросился на Гелия. Наш профессор не подкачал и отбился от него тростью.

Только трость не выдержала битвы и сломалась. А новая не хотела коннектиться с имплантированным кристаллом, который помогал нашему профессору видеть. Специалисты только руками разводили, потому что трость и глазной кристалл вообще не должны были вступать ни в какие отношения, но Гелий заявил, что ему без этих голосов в голове будет скучно, и чтоб ему сделали, как было. Уверен, что он бы сам мог разобраться с этой проблемой, но профессор закапризничал и сдался докторам.

Мы не видели его уже четыре недели, но Марго говорила, что все идет по плану, и в этот раз сделают то, чего не удалось в прошлый раз: полную видимость всей аудитории.

Ну хозяин — барин, хочет себе разговаривающие глаза, пожалуйста. Меня больше интересовало, как Новый северный умудрился прохлопать срочную замену дронов в университетах. За это они получили по башке от Министерства и с середины лета убирали свой кампус вручную, потому что теперь очередь за обновленными дронами растянулась в бесконечность.

Я бы тоже, честно говоря, ни на какой прием не пошел, но отец сообщил мне, что он тоже будет и был бы рад меня видеть. В переводе с отцовского на русский — чтоб ты кровь из носу был, потому что я задолбался за тобой гоняться. Хотя кто еще за кем гонялся, вопрос. Я не видел отца с зимы, когда ездил к нему за советом по ловле Кулбриса, а потом он все лето носился по своим предприятиям. И в Москву заехал на две недели как раз тогда, когда меня там не было, и очень по этому поводу возмущался.