– Иди обратно в офис-с! – свистящим шепотом велел Вадька.

– Так все-таки…

– Быс-стро! – косясь на теряющего терпение заказчика, процедил пацан.

– Ладно, ладно, – примирительно пробормотал Салям и пошлепал обратно, продолжая бормотать: – Надо же – мужик бородатый всех уложил! Где он был, тот мужик?

Он вернулся за свой стол и, уже подчиняясь Вадьке, поинтересовался у заказчика:

– А если бы, к примеру, этот загадочный бородатый мужик действительно был в ювелирном… И действительно справился с грабителями… И передал бы хозяину компании некоторые уцелевшие ценности… Что бы этот хозяин с ценностями сделал?

– Этому самому хозяину, – так же вокруг да около начал Петр Николаевич, – совсем не хочется разборок с разъяренными покупателями, если правда про подделки вдруг всплывет. Он ведь тогда и мэром может не стать. И жизни лишиться, – помрачнел Петр Николаевич. – Поэтому он все проданные цацки соберет в своей мастерской под каким-нибудь предлогом – может, бесплатную страховку клиентам пообещает? – и стразы обратно на камешки поменяет. Потихоньку.

Вадька удовлетворенно кивнул и уже хотел отдать приказ Саляму, как тут Севка словно барс кинулся к нему и зажал рукой рот.

В офисе опять воцарилась тишина. Но заказчик оказался понятливым.

– Конечно, первым делом он бы оплатил счет одного замечательного детективного агентства и пообещал бы содействие во всех его дальнейших делах, – торопливо заверил депутат.

– Обицянка – цяцянка, а дурню радость, – философски заметил Севка, но было видно, что он доволен. – Счет давай, пока он не передумал.

Салям в офисе выложил на стол листок.

Заказчик внимательно изучил его.

– Накладные расходы – нормально, – бормотал он. – Премии исполнителям – тоже ладно. Косметический салон моей «Хельги дубовой»… Без проблем, в конце концов, деньги вернутся в семью… Э, что еще за кофточки? Ваша сотрудница будет их носить, а я плати?

Оттеснив Вадьку от микрофона, Сева со всей серьезностью заявил:

– Не будет. Дело о драгоценностях невозможно было бы распутать без участия настоящей светской дамы. А светские дамы не носят турецких кофточек.

Мурка показала Севке большой палец, и даже Кисонька кинула на мальчишку благосклонный взгляд.

Петр Николаевич вздохнул и полез за бумажником, попутно пытаясь сообразить, кто из городских дам подрабатывает на это суперкрутое агентство.

– Ну? – почти простонал заказчик.

Салям сунул руку в ящик и нарочито небрежно бросил на стол три тяжелых шелковых мешочка. На одном из них завязочки разошлись и на столешницу вытек сверкающий ручеек камней.

– Я спасен, – шепотом выдохнул Петр Николаевич.

– Значит, наш Петр Николаевич на самом деле и есть хозяин мастерской? – насела на Вадьку Катька, как только за ошалевшим от счастья заказчиком захлопнулась дверь. – А твердил: «Владелец мне друг, приятель».

– Как неприятности вокруг компании – так он первый прибегал. За Шульманом на показе погнался, хотел спросить, что тот увидел в дамских побрякушках. Про саму компанию чересчур много знал, таких подробностей друзьям не рассказывают, – заключил Вадька. – Хотя, по большому счету, про «друга» он не соврал. Сам себе он точно не враг.

– Да фиг с ним, с заказчиком! – нетерпеливо перебила Мурка. – Скажи наконец, как ты догадался, что телефонные звонки – подготовка к ограблению?

– Это не я догадался – это ты догадалась! – сказал Вадька и, видя Муркину обалдевшую физиономию, пояснил: – Помнишь, ты говорила: поймем, почему Клуню прозвали Клуней, поймем и все остальное?

Мурка кивнула.

– Я тут ночью сидел, вертел эти два дела и так, и эдак… Есть между ними связь, а какая, не пойму. И тут слова твои вспомнил. Через компьютер начал искать, что это смешное прозвище Клуня – может означать. Программа мне похожие слова выдала… – Вадька включил компьютер.

– «Джордж Клуни», – прочитала Мурка.

– Ты сюда посмотри, – ткнул Вадька в список фильмов.

Строчка внизу гласила: «Одиннадцать друзей Оушена».

– Помните, там Оушен с дружбанами являются в казино под видом спецназовцев? Вроде бы всех грабителей кончают и выходят. А на самом деле они деньги вынесли! Фильм-то давний, вот Клуня и решил идею собезьянничать. А прозвище ему подельщики дали, в честь Оушена – Джорджа Клуни. Ему понравилось. В смысле, Клуне, не Клуни. Тьфу, не Джорджу. Я как название фильма увидел, так все непонятности сразу на место встали! Жалко, раньше не догадался, чуть не упустили бандитов!

– Ну не упустили же, – рассудительно объявил Севка. – И все до единой тайны раскрыли!

Вадька устало потянулся:

– Мурка, пошли в кино. Новый фильм с Клуни идет. Вроде у Оушена еще на одного друга больше стало, теперь их тринадцать. Говорят, крутой боевик!

– Круче, чем наша жизнь? – усмехнулась Мурка. – Ладно, пошли. Сравним. – Они помахали остальным и вышли.

– Может, и мы сходим? – несмело предложил Кисоньке Сева.

Но девчонка только покачала головой.

– Давай я с тобой схожу, – с готовностью выскочила Катька.

– С тобой разве что в песочницу сходить можно, а до кино еще не доросла, – обиженно отрезал Севка. Но в кино хотелось, а пристраиваться к Вадьке и Мурке третьим лишним – нет. – Ладно, пошли, – процедил он, – только гуся домой занеси.

Подпрыгивая от радости, Катька кинулась к дверям. Севка нехотя побрел следом, то и дело оглядываясь на Кисоньку, в надежде, что девчонка позовет его обратно. Но Кисонька промолчала.

Дверь за Катькой и Севой захлопнулась. Кисонька осталась одна.

– Не все… – тихо прошептала она, – не все тайны раскрыты. – С досады она стукнула по компьютеру кулаком и вскричала: – Кто ты такой, Большой Босс?