На автобусе экскурсантов повезли в менее известный город, с маленькими, историческими домами и одним анекдотом, что семья в стране состоит из трех личностей – он, она и собака. Такой состав семьи вполне устраивал Самсона, он и рассказал этот анекдот. Странное чувство стадности в покупках довело Яну до того, что денег на янтарь у нее не осталось. Но о своем желании Самсону она не рассказывала, янтарная диадема – ее мысленная мечта.

В музее моряков и рыбаков ее удивили тем, что моряки больше получали денег от привоза товаров в виде интересных бутылок с портвейном, чем от ловли рыбы. А дома у рыбаков были вполне приличные, между прочим. Балтийское море произвело на нее должное впечатление своим прохладным дыханием. Самсон так и ходил рядом с Яной, с ним она простилась на вокзале…

Вместо янтарной диадемы Яна привезла домой португальский портвейн в красивой бутылке, которая ей нравилась больше содержимого. А, почему Самсона нельзя считать янтарной диадемой? То и другое достается победителю. И, наконец, у Яны появился личный друг по путешествию.

Отец Самсона, Антон Николаевич, работал директором фирмы. Яна попала в обеспеченную среду обитания. Матерью Самсона оказалась прекрасная женщина с огромным конским хвостом собственных волос, Анна Андреевна. Тактичная женщина обволокла Яну врожденным обаянием. Девушка почувствовала, что попала в крепкие сети, и ей не вырваться из их среды. Ее поймали, словно рыбу в море. Да и вырываться из мягких, вкрадчивых объятий Самсона Яне не хотелось.

Сотрудники спокойно выслушали рассказ Яны о поездке, о женихе.

– А я, что говорил!? – спросил или сказал Бор Борисович Платону.

– Нам надо было поспорить на их свадьбу, – отозвался Платон.

– Вы о чем? – спросила Яна.

– О тебе, – ответил Платон.

– Так, подробнее, если можно.

– А чего говорить, экскурсовод выполняла задачу платной свахи. Тебя, Яна, высчитали, и решили, что ты подойдешь сыну нового директора. Ты теперь работаешь на фирме отца своего жениха. С новым директором ты не знакомилась, по штату тебе это не положено. А директор про тебя узнал, спросил у нас грешных, да и послал со своим сыном на экскурсию, – объяснил Платон обстоятельства дела.

– Отлично, а кто в меня камень запустил?

– Случайность, – грустно отозвался Платон.

Яна жила в однокомнатной квартире в панельном доме. У Самсона была огромная квартира в дворянском гнезде, так называли группу кирпичных башен. Самсон и Яна купили маленького щенка, создав прообраз семьи из его анекдота.

Квартиру родителей Самсона разменяли на две двухкомнатные квартиры, но… Самсон отказался прописывать невесту в квартире. К его родителям дорога ей была закрыта. Яна вернулась в однокомнатную квартиру и вышла на работу, с которой ее еще не увольняли. Ее мимолетное, гражданское замужество было выгодно одному человеку – Самсону. Он под предлогом женитьбы отхватил двухкомнатную квартиру у родителей. Хорошо, что они так и не расписались официально!

Платон и Бор Борисович встретили Яну радостными криками, и промолчали в ответ на ее рассказ о последнем переселении, это уже не их ума дело. Они люди тактичные.

Полина, узнав об очередном промахе в замужестве Яны, пришла в квартиру Самсона. Он одиноко сидел на кожаном черном диване, перед ним стоял черный столик и смотрел он в черный телевизор. Самсон был в своей черной стихии предметов, ей ли этого не знать!

– Привет, Самсон! Со свободой тебя! – воскликнула Полина, снимая норковую шубку.

– Привет, Полина! Я рад видеть тебя в моих пенатах, – ответил Самсон. – О, мой любимый мех появился!

– А почему ты не купил шубу невесте?

– Незачем баловать Яну и выращивать из нее баловня судьбы.

– Держишь Яну в ежовых рукавицах.

– Не твоя ее судьба, а мою совесть ты не потревожишь.

– Понятно, без тебя не обошлось в жизни Яны. На вид ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобою она куплена!

В своей квартире Анна Андреевна, взяла в руки, издававший трели сотовый телефон:

– Бор Борисович, это ты опять? Просила тебя по-человечески к нам домой не звонить!

– Анна Андреевна, объясни, почему вы Яну домой отправили?

– Не лезь в наши дела, это не нашего с тобой ума дело.

– Политика такая у твоего благоверного?

– Не сыпь соль на рану, и так больно и тревожно. Меня в это дело не пускают, сама по ней и Самсону скучаю.

– Анна Андреевна, я скучаю без тебя. Встретимся?

– Зачем? Все быльем поросло.

– На работу бы вышла, чего дома сидишь?

– С несостоявшейся невесткой в одном подразделении работать?

– А что такого?

– Ладно, без меня обойдетесь.

Антон Николаевич, вызвал Полину к себе в кабинет.

– Полина, ты зачем к Самсону ходила?

– А вам уже сообщили? Я только хотела ему сказать, что он сурово обошелся с Яной.

– Ты куда лезешь не в свое дело? Зашла бы в кабинет Самсона на работе, а ты к нему домой пришла. А насчет их жизни, не лезь ты к ним с советами. Все под контролем.

– Суровый у вас контроль.

– А теперь по делу… Ты хорошо знаешь английский язык? Насколько мне известно, ты занималась на курсах английского языка.

– Давно это было.

– Недавно. Есть предложение, нам с тобой поехать в Морскую страну.

– А как на это ваша жена прореагирует?

– Ты поедешь в командировку со мной, и это называется работа, – назидательно ответил Антон Николаевич.

– Понятно, работа есть работа, я поеду, – покорно согласилась Полина.

Морская страна находилась в двадцати минутах езды от фирмы, и оказалась обычным санаторием, где Полина и Антон Николаевич прожили неделю своей командировки.

Через неделю в тот же санаторий приехали Бор Борисович и Анна Андреевна. Две пары встретились на обеде за одним с Платоном. Тактичность высшей степени проявили все четверо, никто никому не сказал ни слова упрека, после обеда разошлись в том составе, в каком приехали по своим номерам.

К ужину Полина и Антон Николаевич покинули санаторий.

Яна вышла на работу, и удивленно заметила, что за столом начальника сидит Платон.

– Платон, ты почему на чужом месте сидишь? – спросила Яна, улыбаясь.

– Яна, это теперь мое место. Приехал Антон Николаевич из командировки, меня повысил, а Бора Борисовича понизил в должности.

– Интересно. Напомни свое отчество, господин начальник? Ты родственник директора?

– Нет, даже не племянник. Меня повысили.

– И ты об этом спокойно говоришь?

– Я и живу спокойно, как нормальный холостой мужчина без вредных привычек. Яна, поедем вечером в гостиницу, есть одна на примете, отметим мое повышение. Ты вся своя, хорошо влилась в дружный коллектив руководства, – с иронией проговорил Платон.

– А если я не поеду?

– Поедем в другой раз, у женщин свои причуды. Кстати, торт стоит на чайном столе. Я пошутил! Я не начальник!

– Так ты мне больше нравишься. Уйди с чужого места! – прикрикнула Яна.

– Торт в честь твоего возвращения из длительного отпуска.

– Ты очень любезен, благодарю. Я не пойму: где ложь, где – правда.

– Правда, в том, что я хочу быть с тобой. «Я – хочу быть с тобой»! – пропел он последнюю фразу и посмотрел на белый потолок.

– Ты и так со мной на рабочем месте.

Самсон сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Яна и Платон. Поведение невесты ему понравилось, и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе.

Яна посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Платону все равно ничего не сказала, да он, вероятно, и сам все знал. Платон открыл ящик в своем столе. Светодиод, подключенный им для слежения за работой телевизионного глаза, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом Платон свято молчал.