Похлестывая дочку, приговаривает меж ржаний: — Эх, быть бы тебе Германией, а не Жанной! — Ночь. Не подчиняясь обычной рутине — не ему за подушки, за одеяла браться,— Пуанкаре соткет и спит в паутине репараций. Веселенький персонаж держит в ручках мир наш. П р и м е ч а н и е. Мусье, не правда ли, похож до нити?! Нет? Извините! Сами виноваты: вы же не представились мне в мою бытность в Париже. МУССОЛИНИ
Куда глаз ни кинем — газеты полны именем Муссолиньим. Для не видевших рисую Муссолини я. Точка в точку, в линию линия. Родители Муссолини, не пыжьтесь в критике! Не похож? Точнейшая копия политики. У Муссолини вид ахов. — Голые конечности, черная рубаха; на руках и на ногах тыщи кустов шерстищи; руки до пяток, метут низы. В общем, у Муссолини вид шимпанзы. Лица нет, вместо — огромный знак погромный. Столько ноздрей у человека — зря! У Муссолини всего одна ноздря, да и та разодрана пополам ровно при дележе ворованного. Муссолини весь в блеске регалий. Таким оружием не сразить врага ли?!  Без шпалера, без шпаги, но вооружен здо́рово: на боку целый литр касторовый; когда плеснут касторку в рот те, не повозражаешь фашистской роте. Чтобы всюду Муссолини чувствовалось как дома — в лапище связка отмычек и фомок. В министерстве первое выступление премьера было скандалом, не имеющим примера. Чешет Муссолини, а не поймешь ни бельмеса. Хорошо — нашелся переводчик бесплатный. — Т-ш-ш-ш! — пронеслось, как зефир средь леса.— Это язык блатный! — Пришлось, чтоб точить дипломатические лясы, для министров открыть вечерние классы. Министры подучились, даже без труда без особенного,— меж министрами много народу способного. У фашистов вообще к знанию тяга: хоть раз гляньте, с какой жаждой Муссолиниева ватага накидывается на «Аванти». После этой работы упорной от газеты не остается даже кассы наборной. Вначале Муссолини, как и всякий Азеф, социалистничал, на митингах разевая зев. Во время пребывания в рабочей рати изучил, какие такие Серрати, и нынче может голыми руками брать и рассаживать за решетки камер. Идеал Муссолиний — наш Петр. Чтоб догнать его, лезет из пота в пот. Портрет Петра. Вглядываясь в лик его, говорит: — Я выше, как ни кинуть. Что там дубинка у Петра у Великого! А я ношу целую дубину.— Политикой не исчерпывается — не на век же весь ее! Муссолини не забывает и основную профессию. Возвращаясь с погрома или с развлечений иных, Муссолини не признает ключей дверных. |
