– Каковы характеристики?

– Больше километра в длину каждый из «Агрегаторов». Может нести до пятидесяти истребителей прикрытия и по двадцать орбитальных штурмовиков. Склады, ремонтные мастерские. Комбинированная броня, способная выдержать пару попаданий ядерных боеприпасов. Сотни ракетных и плазменных установок. Из тяжелого калибра – до десяти субимпульсных орудий.

– До десяти? На наших флагманах стоит по одному!

– Вот именно. А на этих чудовищах – по десятку. Пять или шесть реакторов, навигационные системы последнего поколения. И по четыре модуля псевдоинтеллекта в рубке управления. Полная автономность. Любой из кораблей можно отправлять драться в одиночку с целым флотом. Живые создания нужны лишь для управления истребителями и кораблями прикрытия. Системы атаки и защиты полностью автономны. Один единственный капитан может отдавать общие приказы, а машинный разум воплотит его фантазии в жизнь.

Шранг взял планшет в руки, еще раз внимательно рассмотрел изображение и вернул владельцу.

– Да, кто-то постарался создать страшные игрушки. Один такой корабль мы бы смогли расколотить. Но четыре – уже перебор.

– Теперь ты понимаешь, на что рассчитывали кореляне, когда отдавали нам Коллапс почти без боя. Неделя позиционных боев и удар в тыл накопленной группировкой. Нас бы размазали по системе.

– Но сейчас автоматика держит их на привязи?

– Да. Почти семь лет «Агрегаторы» и корабли сопровождения кружат вокруг красного карлика. В тропосферу звезды опущены станции заправки, исправно поставляющие энергию на суда. Защитные системы сбивают всех, кто пытается приблизиться. Вот примерная схема, как сейчас обстоят дела.

Новое изображение показало схематично звезду, кружащий рядом флот и цифры возможно безопасных орбит в стороне от боевых кораблей.

– Непонятно, почему ты назвал их «флотом обреченных».

– Так их назвали сами кореляне. После того, как недовольные итогами войны подняли мятеж, лорд Тоги объявил, что получит доступ к этим судам. И сможет переписать историю в «правильном направлении». После чего флот переименовали. Но сам понимаешь, что это название и сам факт существования такой ударной группировки известен в очень узких кругах.

– Может, нам стоит прихлопнуть их до того, как мятежники приберут их к рукам?

– Мы не можем. Если мы соберем все наши корабли, то после разгрома «Агрегаторов» целыми останется едва ли десятая часть объединенного флота. Никто не хочет приносить такие жертвы.

– А кореляне?

– Что – кореляне. И официальное правительство и повстанцы несколько раз пытались взять их под контроль. Заканчивалось одинаково – корабли смельчаков сжигались. Один раз лорд Тоги прислал даже небольшой флот из крейсера, пары легких эсминцев и мелочи сопровождения. Так автоматы не поленились снять пару монстров со стационарной орбиты и размололи в пыль все суда, что заглянули в гости. Теперь – данная система закрыта для любых посещений и нашпигована спутниками наблюдения.

Шранг допил минералку и настороженно взглянул на контрразведчика:

– Теперь я знаю про флот. Но пока не знаю, как он может быть связан с моей семьей.

– Я работал под прикрытием у соседей. Мне подобрали двойника. Нам пересадили на время однородный набор потовых желез, провели коррекцию запаха и отправили в составе торговой миссии. Пока двойник водил за нос коллег из корелянской безопасности, я собирал информацию в городе. Иногда менялись местами. В ночь перед вылетом его убили.

– Мои соболезнования.

– Это наша работа. Но собранные данные парень успел сбросить до того, как ему сели на хвост. Так вот, мятежники получили информацию, что наши снабжавшие их деньгами финансисты выкупили где-то на черном рынке записи погибшего курьера. И эти данные должен был передать полтора года назад господин Луми.

– Которого пристрелили после встречи с заказчиками.

– Да. Который нанес визит в Республику. И по пути домой заглянул на охоту. Где молодой Гайт по просьбе папы разыграл ссору и пристрелил чиновника.

– Почему?

– Потому что Луми передал всю необходимую информацию. И заказчик посчитал, что свидетеля можно убрать. Только вот незадача – часть данных оказались искажены. И никто пока не может подобрать правильную комбинацию для восстановления. Биоматричные системы записей отлично умеют хранить тайну и не любят варварского обращения и попыток взлома.

– Ты не договариваешь. Информация у заказчика, хоть и зашифрована погибшим. Как тут замешан я?

– Дело в том, что данные Луми переписал с личного коммуникатора. Коммуникатор потом нашли после смерти в его личных вещах. А модуля памяти там не было. Раньше считалось, что модуль был разрушен. Однако недавно кто-то сумел докопаться до закрытых архивов и выяснил, что никто не видел маленькую тонкую пластинку с ценными записями. И теперь буквально на днях эта информация стала известна корелянам.

Шранг откинулся на стуле и задумался.

– Выходит, безделушка лежит где-то на Элегии-пять.

– Да. И Трост мог ее получить. Перед охотой или на самой охоте.

– Ларали мне ничего такого не рассказывала.

– Отец мог и не говорить ей про такое. После вашего отъезда мы на всякий случай перетряхнули дом и ничего не нашли. Но теперь я боюсь, что Трост мог спрятать модуль на своем рабочем месте.

– Маловероятно. С чего бы Луми делиться с ним ценной информацией?

– Луми мог использовать его втемную. Сунуть незаметно модуль в карман и потом, после охоты, попросить обратно. Вот только покойник не сумел потребовать свое имущество обратно.

– И теперь контрразведка хочет, чтобы…?

– Чтобы ты слетал к старым друзьям в бригаду. Провел несколько дней под теплым солнышком. И заодно заглянул все же в ангар, где работал твой друг. Или по сторонам посмотришь, под кустики заглянешь. Мало ли, может и догадаешься, где лежит бесценная пластинка.

– То есть вы не нашли и хотите, чтобы я влез в шкуру убитого друга и вынул черта из табакерки?

– Да.

– Откуда такая уверенность?

Мойри убрал планшет и спокойно посмотрел в мрачные глаза спасателя:

– Потому что четыре «Агрегатора» способны перемолоть весь наш флот в труху… И если мятежники найдут коды доступа, они залью кровью и Республику, и наши планеты.

Шранг активировал микропульт в центре стола, расплатился картой за ужин и наклонился поближе к контрразведчику.

– Ответ неправильный. Я не пойду ловить шпионов и убийц ради четырех кораблей, способных спалить к чертям столицу и пригороды. И я не стану дергать за хвост очередного тигра, желающего занять республиканский трон и объявить себя новым правителем обезьян.

– Но я вижу по твоим глазам, что ты поедешь на Элегию. Почему?

– Кто убил Гайта и полковника ВК, пытавшегося похоронить мою семью в кратчайшие сроки?

Контрразведчик удивился:

– Странный вопрос. Официально – стрелок не найден. Неофициально – сам понимаешь, кого я должен подозревать в первую очередь.

– Ошибаешься. Потому что я – не стрелял. Кто-то воспользовался ситуацией и подчистил хвосты. Окончательно. Нет больше Луми. Нет старшего Гайта, который наверняка был с ним в сговоре. Все ниточки обрублены. У вас нет доступа к настоящим кукловодам, финансировавшим эту войну. И мной прикрылись как наиболее подходящей кандидатурой на три снайперских выстрела.

– Очень неожиданное заявление.

– А теперь подумай, что они сделают с моей дочерью, которая могла что-то видеть или слышать. Даже не подозревая, насколько это опасно для нее.

Шранг встал и бросил напоследок:

– Я должен поставить точку в этом вонючем деле. Мы замечательно прожили эти полтора года. И я не собираюсь позволить кому-либо обидеть мою дочь. Если для этого понадобится перетряхнуть всю рембазу – я там камня на камне не оставлю.

Мойри лишь развел руками:

– Я не обещаю, что модуль там. Но все же ненулевая вероятность существует. Попробуй его найти. Это в твоих интересах.

Спасатель взмахнул на прощание рукой и вышел из кафе.