– Напротив, прикидываем размер награды за убийство вражеского мага и отражение ночного нападения. Это же надо, напасть там, где никто не ждёт! Верх коварства и дикости.

– Лучше придержи свои шутки, Кромвель. А ты Мазай так и вовсе держи рот закрытым. У меня сегодня хреновое настроение, и в ближайшее время лучше оно не станет.

– Как скажешь, – спокойно ответил наставник, ну а я и сам не собирался лезть в разговор.

– Что, даже не спросишь почему оно такое хреновое и как бы ты мог его улучшить? Я разочарован в тебе друг.

– Так всё‑таки, сколько нам полагается за того тёмного колдуна и его приспешников, на которых мы потратили все наши силы?

Лавлиен на секунду опешил от очередной смены темы, но быстро взял себя в руки.

– Ровно столько, сколько уйдёт на ремонт крепости после ваших чрезмерных усилий. Сам же сказал, что маг был 3‑й ступени. А уроды эти, хоть и большие, но не одарённые воины. Мог бы и поаккуратнее.

Кромвель спорить не стал. Лишь выжидательно смотрел на мага. Лавлиен не выдержал и отвёл глаза.

– Готовьтесь выступать, – сухо сказал он. – У вас новое задание. С одного из малых перевалов не приходят вести. Гонец не прибыл уже во второй раз: ни из горного караула, ни из отряда, который мы отправили туда выяснить причины. Я решил задействовать тебя и прибывших с тобой наёмников разобраться и, если дело дрянь, остановить прорыв. Ратимир поддержал моё решение.

– Не боишься оставлять Заставу без своего козыря? Один раз мы тебя уже выручили, кто знает, не понадобимся ли тебе уже сегодня…

– Опасность получить удар в спину куда страшнее для нас. И время утекает как вода из треснутого ведра. Даже сотня вражеских воинов может учинить настоящий террор на мирной земле. И чтобы их изловить, потребуется в пять раз больше солдат, которых придётся снять с гарнизона крепости. А если их будет не 100, а 500⁈

Кромвель устало вдохнул, но снова спорить не стал.

– Выступаем сегодня? – лишь спросил он.

– Да, если бы Мазай не пришёл в себя, то я настоял бы, чтобы вы уходили без него и Зайцев. Отрядил бы несколько десятков хороших бойцов вместо них.

Эх, не мог поваляться ещё с полдня, подумал я. Так глядишь избежал бы очередной передряги. А то, что это будет не простая прогулка по горам, я уже прям жопой чуял.

– Тогда я сообщу остальным, чтобы готовились выдвигаться.

– Проводника я пришлю к тебе в лагерь.

Лавлиен кивнул, и не говоря больше ни слова, удалился к надвратной башне, откуда планировал наблюдать за очередным штурмом.

– Ты ему что ли не сказал, что это не мы тут всё разхерачили? Да и имел я дело с магом третьей ступени, этот на него едва ли похож был.

– Маги друг другу рознь, – наставительно изрёк Кромвель. – Не всегда нужно смотреть на ранг или другие регалии. Но конкретно тут ты прав, колдун был необычным. Вот что бы ты делал, если бы тебе оторвало ногу по самую сраку?

– Да помер бы, наверно, не приходя в сознание. Ну уж точно не швырялся бы всякой дрянью в честных людей.

– Во‑от… И я б, наверное, помер. Проверять на практике желания нет, поэтому просто будем исходить из этого.

– И что нам дают такие допущения?

– А то, что колдун действительно владел техниками не выше третьего ранга. Вот только по силе они не уступали моим. А ещё, имел возможность восполнять энергию, за счёт чего и держался так долго.

– Жертвенный камень?

– Уверен, что да. Но, думаю, это не вся отгадка.

– Но почему не сказал Лавлиену?

Кромвель поскрёб щетину, как машинально делал это всегда, когда о чём‑то крепко задумывался.

– А не знаю. Может, потому что он слишком зациклен на всём, что может сделать его сильнее. Не хочу, чтобы он в этом разбирался. Кто копается в грязи, непременно в ней измажется.

Я промолчал. Чужие секреты часто вызывают зуд на языке, но кто я такой, чтобы их раскрывать. Тем более, у меня с избытком хватает своих собственных.

– Где мои парни? – с тревогой спросил я. Окружающее пространство по‑прежнему не внушало оптимизма.

– Отсыпались остаток ночи, с моего разрешения, конечно. Они, в отличие от их командира, ещё отбивали штурм королевской армии. Тут, знаешь ли, было жарко. Хоть и недолго. Когда врагу стало понятно, что их отряду не удалось закрепиться на стене, и их встречает подоспевшее к тому моменту подкрепление, они дали сигнал к отступлению.

– И много моих пострадало?

– Да сам сходи узнай, да заодно порадуй перспективой нового похода. Я даже не всех твоих Зайцев в лицо‑то знаю, а потому кто именно тут лежать остался, сказать не могу. Может, и твои там были, по крайней мере кого‑то с поле боя они точно уносили, это я видел.

– **#*#**, – не сдержался я. – Где встречаемся?

– В моём лагере. Мне нужно кое‑что прихватить с собой. Не хотелось бы надолго оставлять без присмотра некоторые вещи.

Что за вещи такие, я спрашивать не стал. Вместо этого отправился выяснять наши потери и боеготовность парней. В паршивом настроении и с плохим предчувствием.

Дверь отворила Ланита, и как‑то слишком уж тихо поздоровалась. Вроде и обрадовалась, что со мной всё в порядке, но и эмоций особых не проявляла. Словно их стеснялась. Завалившись к себе в кабинет, я хотел было позвать Раста, чтобы получить от него обстоятельный доклад, но вместо этого в дверь постучали братья. Пруст и Шуст переминались с ноги на ногу и не были похожи сами на себя.

– Говорите уже, как есть. У нас нет времени на эти ваши пляски.

– Двое убитых, – просто и без предисловий ответил Пруст.

– Кто?

– Новобранцы.

Схватившая и сжавшая в кулак мои нервы тревога начала отступать. То, чего я боялся больше всего, не сбылось. Но сразу же после облегчения стало стыдно за свои неконтролируемые эмоции. Эти парни тоже успели стать частью отряда, а значит, заслуживали соответсвенного отношения.

– Ваши? – спросил я, догадавшись, почему именно братья стоят сейчас передо мной.

– Да, – кивнул Пруст. – Виноват.

– Виноваты вы или нет, разберёмся отдельно. Что с телами погибших?

– Одного передали семье, он из местных. Раст сейчас как раз договаривается с его родными. А второго и некому отдавать, он безсемейный был. Парни шептались, что из беглых он, с вольных баронств. Да и осталось от него не так чтобы много… Под взрыв попал.

– Сами сегодня похороним, – добавил Шуст. – Говорят, после ночного штурма мэр Солнечной приказал выделить землю на Цветочном холме, под новое кладбище для погибших защитников. Там уже больше сотни могил вскопали…

– Ясно, тогда пусть Раст пока попридержит его имущество, на тот случай, если всё же кто‑то объявится. Что с остальными?

– Раненых много, но в основном ерунда. Зеф уже трудится во всю.

– Главное, чтобы не переусердствовал. Пусть на синяки да ссадины энергию не тратит. Она может понадобиться в любой момент. Разыщите остальных, сообщите что скоро выступаем. Идём на малый перевал, дней на 10–15. Сбор во дворе. И да… Скажи Дункару, чтобы зашёл ко мне.

Оба брата удалились, а я призадумался о том, что много свалил на старика Раста. Вот и с семьёй погибшего общался он, а ведь должен был я. Да и похороны второго будет организовывать без нас. Не так много людей у меня в отряде, чтобы делегировать такие вещи. Но раз уж так сложилось, то что ж… может оно и к лучшему. Такой опыт у меня был, и я хорошо помнил, что после него в душе царил полнейший раздрай.

Дункар вошёл без стука, а может и стучал, просто я не услышал, погрузившись в невесёлые раздумья. Но, как и положено подчинённому, коротко поклонился и встал по стойке в ожидании информации или приказов. Слишком натянуто правда.

– Не тужься, ты сам на это подписался, я тебя не заставлял.

– Как‑то само выходит, – виновато улыбнулся он.

– Отправишься на этот раз с нами, – огорошил я его. – Строем ты с нами не работал. Поэтому сам смотри, где пригодишься со своим мечом. Но только не мешай парням, если не уверен, лучше не лезь, коли совсем не припечёт.