Кажется, Красный Феникс был бы не прочь немного задержаться здесь, наслаждаясь прогулками и восхитительными видами бескрайнего моря цветов… если бы не столь неспокойные времена.

Едва слышные звуки вдруг привлекли его внимание: кто-то тихонько крался по аллее цветущей магнолии, ведущей к жилищу Яниэра. Элирий присмотрелся к чуть шевелящимся кустам и немедленно опознал пришельцев: ими оказались все те же юноши, что накануне в честь праздника окатили его водой. Должно быть, ими двигало обычное ребяческое любопытство, желание украдкой поглазеть на чужака, с которым они познакомились к тому же при столь необычных обстоятельствах. В этот раз и самому Красному Фениксу удалось разглядеть их получше: двое из лианхэ, а один — Совершенный или полукровка. Впрочем, Элирий не был уверен полностью: за последние столетия кровь Совершенных и Потерянных перемешалась так сильно, что в молодом поколении отличить их было порой нелегко. Но все же эти трое играли вместе и дружили несмотря на то, что происходили из разных народов… удивительно. Как же сильно изменился мир.

Элирий печально улыбнулся. Да… все именно так… Он прошел сквозь пылающее горнило времени и вошел в абсолютно новый мир. Он пережил мучительную смерть и не менее мучительное возрождение, чтобы наблюдать неузнаваемо новую жизнь, в которой не осталось ни следа от того, что когда-то было ему дорого… Хвала небожителям, огонь великой цивилизации Лианора не угас, хоть и едва теплился все эти годы. Он разожжет его вновь. Впереди ждало много нелегкого труда: нужно было заново отстроить Ром-Белиат и восстановить Красный орден… и как-то устранить угрозу черного мора.

Не желая думать об этом сейчас, Элирий чуть шевельнул пальцами, набрасывая на незваных гостей изящную иллюзию воды, совершенно неотличимую от настоящей. Переливающиеся яркие брызги осыпали юношей с головы до ног, словно драгоценности, окатили хрустальным дождем.

Все трое немедленно вышли из укрытия, сообразив, что их обнаружили.

— Благодарим за пожелание удачи на будущий год, ваша светлость, — совершенно серьезно сказал один из юношей, прижав руку к сердцу.

— Ваши иллюзии очень даже неплохие и красивые, — выглядывая из-за его спины, искренне похвалил второй, совсем еще мальчишка, за что тут же получил от старшего товарища легкий тычок в бок.

— Тише вы, — возмущенно зашипел третий, сверкая на друзей глазами. — Такие слова могут обидеть господина Красного Феникса. Вы же знаете: люди снаружи обижаются на слова, как дети…

Дружно поклонившись, троица поспешно исчезла в тумане.

Элирий только усмехнулся и продолжил подъем по деревянным ступенькам. Что ж, есть чем гордиться: юное дитя считает, что у великого жреца и признанного мастера иллюзий неплохо получилось изобразить воду! Видимо, и вправду стоит как-нибудь наведаться сюда вместе с Яниэром и понаблюдать внимательнее за лианхэ и их врожденным искусством наведения морока… Мировосприятие Невозжелавших всегда казалось Красному Фениксу непостижимым и даже странным, но в этот миг подумалось, что обращать внимание на слова и вправду довольно глупо. Невозжелавшие с легкостью смогли ухватить что-то, выскальзывающее из его собственных пальцев так долго.

Куда-то исчезнувший Яниэр вновь появился на пороге опочивальни. К этому времени солнце успело сесть, и в дремучих Лесах Колыбели, под кронами вековечных деревьев, под пеленой вездесущего тумана стало совсем темно. Бессильно откинувшись на подушки, Элирий отдыхал в предоставленном ему уютном прибежище и даже не сразу заметил присутствие Первого ученика.

— Я приготовил для Учителя традиционную лапшу с имбирным соусом, — сдержанно сообщил Яниэр, опустив глаза. В руках его оказался поднос с аппетитно дымящимся горячим блюдом, которое, очевидно, только что сняли с огня. — Если мессир снизойдет принять мой скромный дар, я буду счастлив совершить традиционное подношение пищи.

Густой ароматный соус выглядел очень соблазнительно. Элирий окончательно проснулся и немедленно вспомнил, как сильно он голоден. С самого раннего утра, занятый непростым общением с Алейрэ о прошлом, настоящем и будущем, а после — дарованием благословения народу Совершенных, Красный Феникс ничего не ел и не пил: за много часов во рту его не побывало и маковой росинки.

— Зайди, душа моя, — с улыбкой разрешил Элирий, жестом приглашая ученика. — Разве могу я отказать тебе? Ты хорошо знаешь мои вкусы.

Глава 28

Беседы за чаем

Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон зерновых дождей

Едят лапшу в имбирном соусе. День двадцать девятый от пробуждения Леса Колыбели

*киноварью*

Яниэр вошел и торжественно, словно на импровизированный алтарь, водрузил поднос на низкий обеденный столик, после чего опустился на колени и проникновенным голосом трижды пропел молитву подношения богам, какую принято было петь в храме Закатного Солнца.

Когда церемониальная часть была завершена, Элирий приблизился и сел за столик напротив своего ученика. Кроме лапши, на принесенном Яниэром подносе оказались также небольшой керамический чайничек, округлая чаша и свежесрезанные белые орхидеи. Их нежные сахарные цветы сочетали в себе неземную чистоту и утонченность, и эти же прекрасные качества ассоциировались у Элирия с самим Яниэром.

— Я заварил бы для Учителя его любимый шафранный чай, — извиняющимся тоном пояснил Первый ученик, указывая на чайничек и чашу, — но с сегодняшним блюдом гораздо более гармонирует иной напиток. Если Учитель позволит…

Яниэр поднял глаза и выжидающе посмотрел ему в лицо. Его светлость мессир Элирий Лестер Лар замер и ничего не ответил. Он никогда не мог сопротивляться этому взгляду, полному достоинства и одновременно очень тонкого, интимного чувства, которое трудно выразить словами. Так смотрят на святыню, на пророка или на снизошедшее с небес безупречное божество.

Так смотрели они друг на друга и неловко молчали, не зная, как быть. Что говорить и что делать с ожившими призраками прошлого, нежными белыми призраками, казалось, навек оставшимися на палубе старого корабля… корабля, что давно уж ушел за горизонт, в безбрежный океан небытия. Все растворялось в пустоте. За окнами покачивалась плотная белая пелена. В этом потустороннем и чарующем туманном пейзаже они словно бы остались в Лесах Колыбели совершенно одни: все вокруг застыло, целый мир остановился для них.

Столетия текли мимо, как вода.

Элирий немедленно понял, о каком именно напитке толкует Первый ученик: тот носил поэтичное название «Малахитовые локоны весны», собирался в период цветения плодовых деревьев и был знаменит выразительным ароматом и неповторимым, чуть сладковатым вкусом. Зеленые чайные листья обжаривались и скручивались в тонкие спирали, отдаленно напоминающие крохотных улиток. В былые годы Красный Феникс любил этот деликатный напиток, который словно бы дышал самой весной и олицетворял собою все прелести весеннего сезона.

Не говоря ни слова, Элирий кивнул и пристально посмотрел на тонкие пальцы Яниэра, наблюдая, как они порхают над чайными принадлежностями так изящно, так плавно, словно выводя неведомые каллиграфические знаки. Точные движения завораживали. Соблюдая приличествующую случаю тишину, Яниэр высоко поднял чайничек и осторожно налил в чашу заранее приготовленную вскипяченную воду, чистейшую ключевую воду, затем, дав чаше хорошенько прогреться, извлек из крохотной серебряной чайницы щепоть скрученных зеленых листьев и бросил их следом.

У них на глазах листья тихо опустились на дно и принялись разворачиваться, раскрываться, постепенно возвращая прежнюю форму, отдавая свой цвет и вкус воде. То было удивительное умиротворяющее зрелище, священнодействие, уносящее их обоих в беззаботное прошлое… в дни, когда оба они не раз наблюдали сей медитативный процесс.