– Не знаю, – соврал Вэнь Шаньяо, чувствуя, как живот неприятно скрутило. Этот человек знает непозволительно много.

– Ничего. У нас будет много времени впереди – постепенно я все узнаю.

Вэнь Шаньяо не ответил, вновь сосредоточившись на ци, что утекала из него в другое тело. Постепенно становилось все холодней и холодней, словно все тепло покинуло его.

– Этого должно хватить, – отпустив руки, довольно произнес Ни Цзан. – Ты действительно полезный человек, Ян Сяо. Отдыхай. Если что-то нужно, призови духов. Весь задний двор в твоем распоряжении.

Стоило ему уйти, как Вэнь Шаньяо устало лег на кровать. Он чувствовал себя до ужаса пустым. Отчего-то тело неприятно ломило, а пальцы не хотели сгибаться. Это и есть последствия такой передачи ци? Тогда как же он сбежит, если не в силах и руку поднять?

Усталость взяла свое, и Вэнь Шаньяо уснул, дрожа от пронизывающего его холода. Печь была затоплена, но не спасала. Казалось, ци все это время поддерживала в нем тепло, не давая костям обратиться в лед, а крови застыть в венах. Сейчас же, когда ее не стало, Вэнь Шаньяо замерзал, грея посиневшие пальцы и смаргивая с ресниц иней. Меховая накидка пса Лэна спасла бы его сейчас.

Ни Цзан не пришел на следующий день, дав Вэнь Шаньяо накопить ци. Тот сразу почувствовал, что она вернулась: тепло разлилось по меридианам, согревая кости. Сил тоже прибавилось, он даже смог прогуляться по заднему двору в сопровождении служанок. Там же он приметил несколько путей к побегу. Нужно дождаться, когда Ни Цзан снова покинет клан, и сбежать.

Еда с каждым днем становилась все хуже и хуже, в какой-то момент сменившись серой кашей и супом из костей. Вэнь Шаньяо ел все, какой бы отвратительной еда ни была на вкус. Он копил силы на побег, но все планы рушились, стоило в очередной раз отдать ци Ни Цзану – ее хватало на три дня, а потом юноша приходил еще. И каждый раз Вэнь Шаньяо чувствовал себя опустошенным, ощущая, как меридианы начинают медленно гореть. Холод после передачи ци постепенно вытеснял липкий жар, от которого зудело в костях и бросало в пот. Даже дышать было тяжело, не то что двигаться.

– Ну, получил, что хотел? – раздался ехидный голос из-под кровати. – Теперь-то ты доволен?

На кровать подальше от ног залез довольно улыбающийся Луань, при виде которого Вэнь Шаньяо едва не подавился собственной кровью.

– Не смотри на меня так. Я не виноват, что ты повел себя как идиот, за что и поплатился. А вначале даже казалось, что у тебя мозги есть. Ну, так и кто тут глупый, как яйцо? Явно не Луань.

– Проваливай, – процедил Вэнь Шаньяо.

– И куда же? Это ведь по твоей вине я здесь, – язвительно заметил Луань, показав острый язык. – Уж запомни мои слова – я больше не дам себя в обиду! Вновь заикнешься, что съешь меня, – сразу весь клан узнает, что тебя в качестве «печи» использовали!

– Ты правда думаешь, что сможешь вернуться в клан? – не сдержал горькой усмешки Вэнь Шаньяо. – Тогда давай, попробуй. Сдается мне, ты уже пытался покинуть Бэйай, вот только храбрости не хватило.

– Д-да кто бы говорил! – разозлился Луань, задетый за живое. – Это не я тут добровольно свою ци отдаю чуть ли не каждый день! Я хотя бы по своему желанию могу из этой комнаты выйти, а ты только и делаешь, что ядом плюешься!

Как же Вэнь Шаньяо сожалел, что не может дотянуться до духа. Он бы вмиг свернул ему шею, сжег бы душу, а пепел скормил бы демону! Стоило убить Луаня сразу, а не давать ему шанс!

– Лучше тебе и вправду уйти, – взглянув на духа так, что тот невольно попятился, прошипел Вэнь Шаньяо. – Поверь, я еще найду в себе силы поймать тебя и оторвать конечности, наслаждаясь твоими мучениями. Думаешь, раз дух – так бессмертен? Ты лишь сдохшая душа, которую тетушка Фагуань не удосужилась принять в Царстве призраков! Знаешь, тебя ждет участь даже хуже моей – вечность в одиночестве и скитаниях, пока Хаос вновь не нагрянет в этот мир.

– Н-не смей так говорить!

– А разве мои слова – ложь? – хрипло рассмеялся Вэнь Шаньяо. – О твоей сущности давно все забыли, даже ты не помнишь своего истинного имени! Всего лишь тень, которая исчезнет сразу, стоит Байсу Лу прекратить свое существование. Или ты и вправду веришь, что хоть кто-то запомнил глупого Луаня, не способного даже рис приготовить?!

На глаза духа навернулись слезы. Поджав дрожащие губы, он молча спрыгнул с кровати, обратившись дымкой и выскользнув через щель под дверью. Проследив за ним, Вэнь Шаньяо не удержался и сплюнул на пол черную кровь. Он упал на подушку, этот разговор отнял у него все силы, но на душе полегчало. Кажется, даже боль немного прошла.

Луань бесследно пропал – то ли и вправду смог сбежать, то ли все же попался в руки демонам и те полакомились его куриной душой. Так даже лучше; чем меньше останется тех, кто знает о незавидном положении Вэнь Шаньяо, тем лучше для него.

Дни смешались в один. Порой проснувшись, Вэнь Шаньяо с трудом мог понять: уже утро или давно вечер? Лишь мысли о побеге давали ему силы поднимать тяжелое, практически не слушающееся тело с кровати. Вэнь Шаньяо с трудом ел и подолгу разминал ноги и спину. Несколько раз он в сопровождении служанок выходил во двор и с надеждой смотрел на растущее у стены дерево. Чем дольше он оттягивал побег, тем труднее было привести план в исполнение.

По счастливой случайности Вэнь Шаньяо удалось припрятать палочку для еды, а также отложить немного хлеба, убрав его глубоко в цянькун. Лекарственные мази и пилюли закончились быстро, и теперь в мешочке остался лишь травяной порошок, который без трубки Ю Хо все равно что пыль.

Когда Ни Цзан пришел в очередной раз, Вэнь Шаньяо уже ждал его, однако, вместо того чтобы, как обычно, подойти и забрать всю ци, юноша неспешно заварил им чай.

– Что-то случилось? – осторожно спросил Вэнь Шаньяо, пересев за стол.

– Фуланьу хочет, чтобы ты присутствовал на сегодняшнем пиру, – неохотно признался Ни Цзан. – Я пытался его отговорить, но он желает тебя видеть.

– Зачем?

– Мысли демона непостижимы для обычных людей. Я лишь пришел предупредить тебя. Никто не посмеет тронуть моего человека, но это не значит, что они не заставят тебя что-то сделать. Просто… будь готов ко всему.

Вэнь Шаньяо не сдержал усмешки, скрыв ее рукавом. Мягкий в разговорах, словно ему действительно есть до него дело, Ни Цзан был подобен жестокому зверю, беря столько ци, сколько может выдержать. Странно, что символом Бэйай не являлась змея.

Допив чай, Ни Цзан как ни в чем не бывало ушел.

Вечером пришли служанки и нарядили Вэнь Шаньяо в одежды клана с черным нижним платьем и изумрудным халатом, расшитым золотыми деревьями и реками. Ни Цзан, должно быть, весьма сильно дорожил «печью», раз наряжал в столь хорошие одеяния.

Не спуская с Вэнь Шаньяо колких взглядов, служанки провели его к залу, где у дверей ожидал Ни Цзан. В его глазах заплясали огоньки при виде бледного как луна Вэнь Шаньяо в черно-зеленом облачении.

– Даже не верится, что я заполучил в руки столь великолепный нефрит, обогащающий мой взгляд и душу, – улыбнулся Ни Цзан, проведя костяшками пальцев по шее Вэнь Шаньяо. – Твоя мать наверняка была прекрасна, как принцесса Юэ.

Вэнь Шаньяо пропустил его слова мимо ушей – такими комплиментами всегда одаривали молодых девушек, но никак не юношей.

Взяв его за руку, Ни Цзан провел Вэнь Шаньяо в гудящий зал – демонов словно стало больше, как и зажаренных людей на столах. Наверняка здесь были как заклинатели, поверившие жалобным речам Ни Цзана, так и простые люди. От запаха мяса голова шла кругом, а живот предательски сводило.

Нельзя! Даже кусочка нельзя! Отведаешь лишь раз – больше не сможешь остановиться… Человек если не сойдет с ума, то будет требовать все больше и больше.

Пол почернел от крови, которую старательно слизывали демонические псы, обгладывая брошенные им кости.

Фуланьу все так же занимал место во главе стола, сидя на этот раз в кресле прошлого главы Ни. Его громадная пасть на пузе с остервенением пожирала человеческую ногу, легко дробя кости. Верхняя часть как ни в чем не бывало пила вино, смеясь и подбадривая демонов.