– Прошу простить за внезапный визит. Вижу, не вся семья Мэн в сборе.

– Гуансянь все еще заперта в комнате. Она не может присутствовать на семейном собрании.

– Как и выходить за пределы поместья? – с улыбкой уточнил Вэнь Шаньяо.

– Да, но к чему вы клоните? – нахмурился господин Мэн.

– Юэлян не вернулась сегодня утром в клан.

– Что? Управляющий лично проводил ее до ворот, не так ли?

– Д-да, хозяин, все верно, – закивал тот, заламывая пальцы.

– И он вам не сказал, что вместе с Юэлян поместье покинула и ваша первая дочь?

Господин Мэн помрачнел, взглянув на управляющего, который вновь упал на колени и прижался лбом к полу, быстро затараторив:

– Это моя вина! Ваша первая дочь велела молчать! Я хотел вам сказать, но она запугала меня и…

– Молчи, – велел мужчина. Он обратился к Вэнь Шаньяо: – Что с Юэлян?

– Она жива… пока что. Однако сомневаюсь, что когда-нибудь сможет показать свое лицо.

Наложницы и дети пораженно переглянулись, зашептавшись между собой.

– Господин Мэн, я бы хотел встретиться с вашей первой дочерью.

– Ей н-не з-здоровит-тся, – тут же ответила главная жена, боясь поднять взгляд на мужа и заклинателя. – Вам не стоит обвинять мою дочь! Она может быть и не причастна к тому, что случилось с Юэлян!

Господин Мэн стиснул челюсти, да так, что на щеках заходили желваки.

– Приведите сюда Гуансянь.

– Муж!..

– Молчи! – резко произнес тот, заставив жену испуганно вжаться в кресло.

Спустя пару минут в зал вошла девушка – легкой походкой, словно прогуливаясь по саду, в дорогой одежде и со сверкающими на свету украшениями. Хотя ее кожа была белоснежной, она выглядела здоро́во. Миндалевидные глаза блестели, а на губах краснела помада. При виде заклинателя Мэн Гуансянь смущенно потупила взгляд и поклонилась, а потом с легким непониманием посмотрела на мрачного отца и испуганную матушку.

– Могу я узнать у достопочтенного отца, что случилось?

– На Юэлян напали.

– О, – ничуть не удивилась Мэн Гуансянь и прикрыла рукавом рот, чтобы скрыть улыбку. – Видимо, путь заклинателя все же оказался сложным для нее.

«Даже не скрывается», – подумал Вэнь Шаньяо. Неужели эта девица настолько верит в то, что отец защитит ее?

– И что же случилось с моей младшей сестрицей? Неужели темный дух напал? Или зверь в ночи растерзал?

– Духи и звери не настолько страшны, как люди, – улыбнулся ей Вэнь Шаньяо. – Некоторые прохожие видели вас сегодня утром вдвоем. Вы решили проводить сестру до клана?

– Я бы не осмелилась выйти из комнаты без разрешения отца! Должно быть, им просто показалось.

– Тогда почему управляющий говорит, что ты ушла вместе с ней? – спросил господин Мэн, ударив кулаком по столику. – Ты ослушалась моего приказа?!

Девушка упала на колени, и ее глаза вмиг наполнились слезами.

– Отец, прошу, не гневайся! Я лишь решила проводить сестрицу и узнать, как ей живется!

– Вот видите, моя дочь непричастна! – вскинула голову главная жена. – Она бы в жизни не обидела никого!

Вэнь Шаньяо закатил глаза. До чего эта женщина была уверена в безвинности своей дочери!

– Господин Мэн, у вашей семьи нет кинжала из кости демона в белых ножнах с красной кисточкой?

– Есть.

– Можете его принести? Подозреваю, он в комнате вашей старшей дочери.

– Его там нет! – слишком поспешно ответила Мэн Гуансянь. – Я что, похожа на девушку, которая будет интересоваться оружием? Отец, не слушайте этого мальчишку! Разве вам не стоит довериться мне?

– Довериться? – сухо переспросил господин Мэн. – Не в этот раз, Гуансянь. Принесите клинок.

– Матушка, я правда невиновна! – обратилась к главной жене девушка, стирая с лица слезы. – Да, я была огорчена тем, что не смогла поступить в Байсу Лу, но вредить сестре… В ней ведь есть и кровь моего отца! Я бы не посмела!

Вэнь Шаньяо пропустил мимо ушей слезливую речь Мэн Гуансянь, внимательно смотря за господином. Было видно, что он и сам не особо хочет верить в причастность своей дочери, однако о ее ненависти к сестре было хорошо известно.

Слуги принесли кинжал. Тот самый, в белых ножнах с красной кисточкой, который Вэнь Шаньяо видел в воспоминаниях Мэн Юэлян.

– Он и вправду был в комнате Гуансянь? – нахмурился господин Мэн.

– Да, господин.

– Его мне подбросили, и только! Как вы можете быть уверены, что он вообще кого-то ранил? – заплакала Мэн Гуансянь.

– Господин Мэн, этот кинжал очищен от следов крови? – спросил Вэнь Шаньяо.

– Да. Я купил его для коллекции пару лет назад.

Взяв у слуги кинжал, Вэнь Шаньяо достал его из ножен: сталь была чистой, как и рукоять. Уколов кончиком палец, Вэнь Шаньяо позволил нескольким каплям упасть на лезвие, и те тут же впитались в него. Все мечи из кости демона питаются кровью людей, так что с легкостью можно вычислить заклинателя, посмевшего ранить человека. При помощи ци можно было очистить клинок, но стоило ему вновь познать вкус человеческой крови, как просыпалась его жажда.

– Этим кинжалом недавно пользовались. Он запомнил вкус крови.

– Гуансянь, что ты сделала?! – обратился к дочери господин Мэн, смотря на нее с гневом и отвращением.

– Отец, вы мне не верите?!

– Нет. Признайся наконец, что это ты виновна!

– Я лишь… я лишь хотела ее проучить! – покраснела от гнева девушка, вскочив на ноги. Сейчас она напоминала демоницу, плюющуюся ядом. От невинности и плаксивого голоса и следа не осталось. – Почему она внезапно стала заклинателем?! Я готовилась к этому с самого детства! Я должна была прославить наш род! Ты даже не постарался подкупить заклинателей!

– Ты в своем уме?! – вновь ударив кулаком по столу, да так, что тот с треском сломался, крикнул господин Мэн. От неожиданности девушка тихо ойкнула. – Ты действительно слишком избалована! Глупая девчонка, пошла против самого клана, и думаешь, я смогу спасти твою шкуру?! Не в этот раз!

– Что? – пораженно спросила главная жена. – Она твоя дочь! Твоя любимая дочь!

– Это ее вина, и я не буду взваливать такой грех на всю семью! Из-за одного проклятого семени мы можем пасть, и я не позволю этому случиться.

– Мудрое решение, – улыбнулся уголками губ Вэнь Шаньяо, наслаждаясь развернувшейся сценой. – Если ее не накажете вы, то придут заклинатели. Не думаю, что стоит ждать от них сочувствия. Пока что только я знаю о виновности вашей дочери. Если не хотите, чтобы об этом знал весь Цзу, примите правильное решение.

Господин Мэн задумался, не обращая внимания на тихую мольбу жены и слезы Мэн Гуансянь, которая с гневом смотрела на Вэнь Шаньяо. Не будь тут отца, она наверняка вцепилась бы в него и выдрала ему глаза.

– Я отправлю Гуансянь подальше от Цзу и больших городов, лишу ее всех привилегий и подыщу мужа из слуг. Ты, – он указал на управляющего, что все еще не смел подняться с пола, – станешь ее мужем.

Управляющий широко распахнул глаза. Он был намного старше девушки и больше годился в ее деды.

– Отец! – задохнулась от ужаса Мэн Гуансянь.

– Ты не ребенок, Гуансянь. Пора платить за свои действия. Выберешь одну служанку и вместе с ней ночью покинешь Цзу, – не глядя на дочь, произнес господин Мэн.

– Репутация для вас важнее дочери, отец?! Вы готовы закрыть глаза на мою смерть?!

Подойдя к Вэнь Шаньяо, господин Мэн взял в руки кинжал. Повернувшись к разгневанной девушке, он произнес:

– У меня больше нет дочери. Я лишаю тебя нашего фамильного знака.

Лезвие скользнуло в воздухе, распоров Гуансянь щеку. Больше от неожиданности, чем от боли та закричала, испуганно смотря на отца.

– Никто теперь не поведется на твое лицо.

Отбросив кинжал, словно до этого держал в руке ядовитую змею, господин Мэн обратился к Вэнь Шаньяо:

– Если позволите, я бы хотел передать вам пилюли, что способны облегчить боль Юэлян. Они сделаны восточными мастерами и помогут восстановиться телу.

– Я отнесу их нашему лекарю.

Слуга принес деревянную шкатулку, которую господин Мэн передал Вэнь Шаньяо. Внутри были пилюли, столь редкие, что одна из них могла стоить целое состояние.