Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Но этого не произошло. Сны были обычные, сумбурные и бестолковые, только какие-то тревожные, полные предчувствия новых бед.

Проснувшись наутро, Митька ощутил глубокую тоску и потребность в Волшебнике. Теперь Митьке было ясно: сама судьба наказала его за то, что он, возгордившись, решил бросить Учителя и далее идти в одиночку.

Когда он приехал к Театру, то обнаружил на двери надпись: "Театр закрыт."

Митька ощутил ужас при мысли, что Волшебник исчез. Он, конечно, ушел в другой, добрый мир, в сказку, где нет зла. В тот мир, который Митька искал все эти годы. О котором мечтал с детства, ощущая себя чужим на этой планете. Он прошел бесчисленные миры в поисках свой счастливой сказки, но нашел там только Юрку с Заречного. Но и тот оказался слишком местным… от мира сего. И вот, наконец Митька встретил Волшебника, который знал Путь, и позвал за собой.

И что же, что же сделал Митька? Что он сделал со своей мечтой? Он променял ее на дядю Антона, на этого офицера, который мечтает перебить всех неверных. Митька всю жизнь, с самого детства боялся увлечся идеей крутизны: он знал, что когда он попадется на эту удочку и возмечтает стать крутым, сказка ускользнет от него. И вот, это наконец произошло! Митька решил стать крутым. Решил отрастить себе здоровенные кулаки. Нашел себе учителя реального боя. И где? В Церкви! Митька научился быть жестоким. И Митькина сказка ускользнула от него! О, зачем, зачем Волшебник заставил его молиться! И зачем Митька не послушался Волшебника, когда тот сказал "хватит"?…

За одни сутки злая судьба лишила Митьку всего, что подарила за это лето. Что оставалось? Уйти. Уйти, куда глаза глядят!

И Митька пошел. Но зачем-то вернулся.

Мучаясь мыслями, Митька медленно обходил кругом здание Театра. Бесцельно, просто потому, что не смог уйти сразу. Митька обошел Театр раз, другой…

И на третий — увидел!

Волшебник был в окне, за стеклом. Волшебник неподвижно смотрел куда-то вдаль, поверх митькиной головы. Это было странно, но главное — сказка ожила!

Митька замер, боясь спугнуть видение.

Волшебник медленно перевел взгляд на Митьку и кивнул головой, не меняясь в лице. Потом показал рукой: обойди здание, я открою.

Митька бросился к дверям Театра и нетерпеливо замер на ступенях.

Нескоро и неспешно дверь отворилась.

— Здравствуй. Заходи.

Первое мгновение у Митьки мелькнуло желание — то ли пасть на колени, то ли обнять. Но Волшебник был задумчив и обыденно-серьезен. Это настороение передалось и Митьке. Митьку начала грызть совесть. Теперь стало важным, что с точки зрения белого мага разбивать бутылки о головы разбойников — это дело скорее грязное, чем геройское. Грязное ушу, понимаешь. Они сели у того же самого окна, выходившего на глухую стену здания УВД.

— Ты зря обиделся, — сказал Волшебник. — Конечно, Антон прав. Прав во всем.

Митька онемел.

— Это у тебя сиюминутные чувства, — сказал Волшебник. — Знаешь, годы идут. Мне уже очень много лет. И я уже по опыту знаю, какие чувства проходят с годами, а какие остаются. Твоя обида — это…

Он пошевелил в воздухе пальцами.

— Потом ты поймешь его, и согласишься с ним. Он боится, что сын его зря потеряет драгоценные годы на пустые игры. Он прав. Быть взрослым в детстве — это значит остаться ребенком до самой смерти — и дальше. Истина не зависит от возраста. Мишке не нужны детские игры. Он давно взрослый, потому-то он навсегда останется ребенком. Если только не сорвется, не впадет в детство… Ты, конечно, виноват. Перед Мишкой, перед Антоном… Ты это поймешь потом. А сейчас послушай меня, старика. Я благодарен тебе за молитву. За это упорство. Надо быть магом, чтобы понять, какие пласты перевернулись… какая целина перепахалась, пока ты молился. Я сразу знал, что ты послан мне судьбой. Но я не знал… не мог и представить себе, как это серьезно. Я думал, ты будешь моим учеником… моим наследником… сыном, если хочешь.

Митька кивнул.

— Нет. Нет, — Волшебник покачал головой. — Ты послан мне судьбой, чтобы поставить точку в этой моей жизни.

Митька испугался. Точку в жизни? Что за притча? Что же он, Митька, и вправду палач?!. И должен добить свою сказку собственными руками?

— Не пугайся. Не в жизни вообще. Не в жизни раба Божьего Иоанна, а в жизни волшебника. Я ведь не всегда был волшебником. Я начал сознательную жизнь в монастыре… Там я понял, что к чему.

Волшебник замолчал, давая Митьке время переварить. Но Митька не мог переварить.

— Я не стал монахом, — продолжал Волшебник, — не стал, потому что прельстился. Прельстился возможностью прожить такую жизнь, какую прожил. Я узнал многое. Я знаю, как устроен мир. Смысл этой моей жизни, жизни белого мага, был в том, чтобы понять то, что понял Екклезиаст. Он был царем и все перепробовал. И он постиг, что все это… — он показал пальцем вокруг, — все это суета.

Митька почувствовал протест. Он помотал головой.

— Не спорь, — Волшебник поморщился. — Не нужно мне говорить, что жизнь прекрасна и удивительна. Я — белый маг, я знаю это лучше, чем многие другие. Я говорю сейчас не о том… Эта прекрасная и удивительная жизнь — суета. Придавать ей какую-то важность — это ошибка. Тогда прекрасная и удивительная жизнь превращается в трагедию. Я всю жизнь играл, и получал удовольствие от своей игры. А теперь я понял, что только напрасно потерял время.

Митька медленно-медленно помотал головой.

— Ты можешь, — сказал Волшебник. — Ты можешь повторить мой путь, и убедиться в этом на собственном опыте. Ты можешь стать, как и я, клоуном, развлекающим публику.

— Вы — не клоун, — сказал Митька твердо.

— Прости, ты просто пока не понимаешь, что я говорю. Я говорю не о людях… не о детях, приходивших сюда на представления. Я говорю о бесах, которые посмеялись надо мной, толкнув меня на этот путь. Я исчерпал жизнь до конца и увидел, что в ней нет смысла. Нет смысла быть счастливым без Бога, вот и все. Меня провели как ребенка… как дикаря, выдав блестящие стекляшки за драгоценность. Все суета, говорил Екклезиаст. Весь мир — суета. Все суета, кроме Бога. Собственно, я всегда понимал это… но всегда откладывал на потом: потом разберусь. А пока… я искал совершенного счастья. Совершенного мира. Помнишь, ты спросил меня, как будет в Царстве Небесном без приключений?

— Помню.

— Вот и все. Все уже было сказано.

— Не понимаю, — сказал Митька твердо.

— Ты непременно поймешь. А сейчас — пойдем.

Волшебник тяжело поднялся. Митька встал.

— Пойдем к твоему Монаху. Нужно признаться ему, что он был прав насчет меня. И нужно посоветоваться с ним, как быть мне дальше.

— Не хочется, — сказал Митька.

— Прости, но это понятно. Ты ведь наконец бросил молитву, правда? Конечно. Бесы добились своего. И поверь мне, это неудивительно. Я был уверен, что этим и кончится, и спокойно ждал этого. Удивительно, что ты так долго держался. Поверь мне, самое лучшее, что я могу сделать для тебя — это отвести тебя обратно, помирить с Антоном — не спорь, я могу это сделать. Я найду слова. С магией покончено.

Волшебник медленно пошел к выходу. Митька покорно следовал за ним. Он был окончательно растерян. И вдруг поймал себя на том, что повторяет слова молитвы.

48
{"b":"95004","o":1}