Тамира Когда ты многие привел под власть народы, Ты славы, государь, толикой не теряй, И слабый женский пол лишив драгой свободы, Великих дел своих чрез то не помрачай. Мамай Тебя свободы я могу лишить, Тамира? Котору возвести с собой на трон спешу, Поставить госпожой мне подданного мира, И будучи царем, быть пленником ищу? Тамира
Среди довольствий всех, среди великой славы, Сидя на царского престола высоте, Что пользы, если в нас различны будут нравы? Я всё равно почту последней нищете! Какая польза в том, что, рок свой проклиная, Не браком буду брак, но пленом называть И, на оковы толь несносные взирая, Тебе последовать, а о ином вздыхать! Явление пятое Мамай, Клеона, Заисан. Мамай (Клеоне) Что слышу я еще! любовница иному Тамира может быть, и мне притом жена? И кто, Мамаева не устрашаясь грому, Дерзнул взглянуть на ту, что мне обручена? Тебе все склонности и нрав ее известен, Ты можешь ныне честь и милость заслужить. Скажи, скажи, кто есть Тамире толь прелестен, Кого бы мне она хотела предпочтить? Когда открытием смущение прогонишь, Дабы соперника узнать и отвратить, Когда Тамирин дух ко мне в любовь преклонишь, Какую мзду за то ты можешь получить! Ты знаешь власть мою и отческую волю: Старайся обязать великих двух царей. Я царску честь тебе давать своим позволю И матери равно тебя почту своей. Клеона Я знаю, государь, коль власть твоя велика И коль должна царю послушна быть раба! Но помощи подать не может мзда толика, Когда имеет брань с любовию судьба. Не может воинство с концев всея вселенны Противу твоего стать гневного лица; Но силой покорять пристойно крепки стены, А нежны ласкою девически сердца. Чем больше ты к любви Тамиру принуждаешь, Тем больше будешь ей противен и постыл. Заисан Великому царю толь дерзко отвечаешь? Мамай О как напрасно я к ней щедр и ласков был! Оковы, муки, глад и вечная темница, И смерть сама легка таку змею карать. Клеона Тамире было б то уже живой гробница, Селиму сердце дав, Мамаю присягать. Явление шестое Мамай и Заисан. Мамай Заисан Селим! О счастлив недостойно! О общая печаль! о страсти слепота! Селим, что не хотя в Багдате жить спокойно, Разбоем утеснял пред градом сим места. Но страхом сил твоих смятен, склонился к миру, И в город сей вошед, Мумету предлагал, Дабы он дал ему в супружество Тамиру; Однако царь на то ответ несклонной дал. К Селимовой любви царевна согласиться… Мамай И предпочесть меня разбойнику могла? О горесть! о удар! о как мой дух стремится! Не может больше быть на свете мне хула, Как чтоб соперник мне царевич был Багдатской! Хотя дерзнул сего он суетно искать, Не может, возвратясь, сказать в стране Евфратской, Что он того же мог, чего и я, желать. Теряет цену всю, что ни было велико, Как если тое он надеется иметь; Ему хвала, а мне презрение колико, Что тем же пламенем со мною мог гореть! Но ах, что мышлю я и что я здесь коснею? Уже похитил он, что должно быть мое! Любезный Заисан, спеши отмстить злодею; Пойдем… Заисан Смягчи теперь волнение свое. Ты будешь, государь, иметь свою невесту, И примет за сие достойну казнь Селим, Как воины твои к сему приспеют месту; Он погубит себя желанием своим. Муметова себе ответа ожидая, Умедлит здесь, пока ты в силе будешь сам Его пленить, от нас способства не желая, Что ради мира нынь чинить не должно нам. Мамай Поехавшие вслед со мною разлучились И скорости моей сравниться не могли. Надеюсь, в разные дороги устремились И ездят по степям рассыпанны в дали. И если ускорят, не могут, утомленны, Покоя не имев, Селиму отомстить. Но я, продерзостью такою огорченный, Могу ль минуту дать Селиму живу быть? Сия рука моя, умывшись кровью мерзкой, Воздаст весь долг моей озлобленной любви. Погибнет пусть злодей и сопостат продерзкой. А ты любовь свою и ревность мне яви, Скажи, где он? Заисан Храни особу ты высоку И рук не простирай… Мамай Доколе мне страдать? Спеши со мной отмстить обиду толь жестоку, Чтоб мерзку кровь его Тамире показать! Явление седьмое Тамира и Клеона
Клеона Какою лютостью к Селиму он пылает! Какой приходит к нам от слов тиранских слух! Какой, драгая, жар в очах твоих блистает! О как колеблется озлобленный твой дух! Мне сердце движется и говорит всечасно, Что скоро лютая постигнет нас напасть! |
