Я вырубаю звонок и даже шаг сделать не успеваю, как слышу за спиной жесткий баритон:

– Малышка? Ты еще и ребенка родила? – говорит Сашка с издевкой.

Я смотрю на него и на его спутницу. Красивую шатенку с синими глазами. Мне больно, но я натягиваю на лицо широкую и самую обаятельную улыбку и, гордо вздернув подбородок, отвечаю твердым голосом:

– Есть, конечно. Или ты думал, что я буду всю жизнь реветь в подушку из-за тебя? Думаешь, ты того стоишь? Хрена с два, Сашенька!

Едва я выруливаю на трассу и оказываюсь далеко от Саши и его шатенки, даю волю слезам. Плачу, всхлипывая, шмыгаю носом. Боже, как же больно. Будто мне пощечину наотмашь влепили. Будто в спину нож воткнули. Дышать очень трудно. Как втягиваю носом воздух в легкие, так грудь начинает ныть. Слишком много стресса за один день. Ощущение, будто я прямо сейчас свалюсь в обморок, не доживу до завтра. Однако мне нужно держаться. Хотя бы ради дочери.

В глазах Саши было столько боли и ненависти, что мне с трудом верится… Мы не сможем работать вместе. Не сможем. Будем орать друг на друга каждый день. Вот так унижать, как это случилось несколько минут назад. Так бизнес не ведется. Наши отцы столько лет пашут, чтобы поднять компанию. А мы… Мы просто разнесем все в пух и прах.

Не знаю, как оказываюсь у нашего дома. Даже как поднимаюсь на девятый этаж, не помню. Дрожащими руками пытаюсь найти в сумочке ключи, но их нет. Нажимаю на дверной звонок и жду, когда мне откроют. Терпения нет. Хочется скорее под прохладный душ, хотя на улице достаточно холодно.

Милена ошарашенно смотрит на меня. Понимает, что что-то не так, однако вопросов не задает, лишь жестом руки указывает в гостиную.

– Мама! Ты мне шоколадку купила?

Айсель бежит в мои объятия. Опускаюсь на корточки, обнимаю, целую в темную макушку, затем в лоб. Когда ребенку каждый день что-то покупаешь, то он привыкает. И думает, что так будет продолжаться всегда. Но я настолько запарилась сегодня, что даже не додумалась заехать в магазин. В итоге пришла с пустыми руками, на что и удивляется дочка.

Она выразительно хмурится, я же готова разреветься. День был слишком тяжелым. На меня столько всего навалилось, Господи… Не выдержу, если и Айсель обидится.

– Купила, конечно. Разве твоя мамочка может без шоколадки домой приехать? – говорит Милена, протягивая малышке белый Сникерс. – Как раз то, что ты любишь.

Я оборачиваюсь к сестре и взглядом ее благодарю. Мой ангел-хранитель. Мой спаситель. Человек, который всегда за спиной. Защитит, выручит в любую минуту, при любом раскладе.

– Спасибо, мама! – дочь обнимает меня за шею, несколько раз целует в щеку.

– Задушишь маму, Айсель, – смеется сестра. – Мамочка сегодня сильно устала. Отпусти ее, пусть в ванную сходит. Давай ты съешь шоколадку, и мы пойдем мультики смотреть. А потом спать.

– Хорошо, – удивительно быстро соглашается малышка.

Провожу под струями воды час, не меньше. Вспоминаю слова Саши, его гневный взгляд. Как же он разозлился, узнав, что у меня есть ребенок. Почему так остро отреагировал? Неужели он тоже все еще что-то чувствует ко мне? Ну глупость какая. Он меня не искал даже за все те годы… Не старался найти. Зато у него есть красивая девушка. От которой он явно без ума. А у меня никого нет. И никогда не было.

Натянув на себя банный халат, выхожу наружу. Иду прямо на кухню, сажусь за стол. Меня уже ждет кружка кофе.

– Айсель что делает? – тихо спрашиваю.

– Айсель спит, – сообщает сестра, присаживаясь напротив. – Алин, ты почему в таком состоянии? Давно я тебя такой растерянной и расстроенной не видела. Расскажешь? Неужели он гадостей тебе наговорил?

– Так быстро уснула? – отвечаю вопросом на вопрос, игнорируя последние слова сестры. – Удивительно.

– Алина, – Милена трогает меня за плечо, слегка встряхивает. – Я начинаю переживать. Мне что, снова тебя с собой в Америку взять? Я тебя в таком виде оставить тут не смогу. Ты понимаешь меня?

Я поднимаю голову и встречаюсь с взволнованным взглядом сестренки. Она такая бледная и даже испуганная.

– У него есть девушка. Ему давно плевать на Алину. А еще легкомысленной меня назвал, когда узнал, что у меня ребенок есть. Он услышал наш с тобой телефонный разговор. Еще никогда мне не было больно из-за нескольких слов.

– Давай я тебе отвечу поочередно, дорогая. Саша взрослый человек, и наличие девушки в его жизни – это естественно, ведь верно? И если он тебе наговорил всякой ерунды, значит, что все еще неравнодушен к тебе.

– Он высказал мне в лицо чушь прямо перед своей куколкой! Это было так неприятно… И очень больно!

– Ну вот. Что и следовало доказать. Если бы он ее любил, милая, подошел бы к тебе без нее. Ты понимаешь, о чем я, родная? Значит, она просто временная. Не нужно все воспринимать всерьез. Но в любом случае я не понимаю, почему ты так переживаешь. Сама же говорила, что тебе абсолютно плевать на Сашу. Что ничего общего с ним иметь не хочешь. Разве нет? Что-то изменилось после сегодняшней вашей встречи?

Ничего не изменилось! Он лишь доказал, как сильно меня ненавидит. И нам будет крайне сложно найти общий язык.

– Не хочу говорить о нем. Я дико устала, – честно признаюсь.

Милена лишь берет меня за руку и сжимает ее в знак поддержки.

– Не забывай, что я всегда рядом, сестренка. Звони сразу же, как только почувствуешь какой-то подвох. Я примчусь, не задумываясь. Сегодня пришлось маме соврать. Она так тонко проникла ко мне, что я чуть не оговорилась. Благо, успела вовремя опомниться. Я сказала, что ты в Штатах забеременела.

– Хорошо, – вздыхаю я. – Буду знать.

– И еще, Алин. Мама сказала, что скоро день рождения Любы и его будут отмечать в ресторане. Ей, походу, двадцать лет исполняется. Мы тоже приглашены. Что думаешь по этому поводу?

Из горла вырывается нервный смешок. Я запрокидываю голову и хохочу как ненормальная. Нервы окончательно сдали.

– Я никуда не поеду, – выдаю, немного успокоившись. – Мы детство Саши не помним, но тетя Лера вполне может узнать в Айсель своего сына. Не знаю почему, но я это чувствую. Дочка ничуть в меня не пошла. Даже глаза такие же темные, как у ее отца. Ресницы длинные. Постоянно довольная собой. Характер точь-в-точь.

Милена молчит некоторое время. А потом говорит то, чего я от нее совсем не ожидала:

– Может, ты подумаешь над тем, чтобы рассказать Саше правду? Алин, вы уже не те дети, которыми были несколько лет назад. А взрослые люди. Родители! Я столько времени пытаюсь тебя образумить. Поверь, милая, Чернов имеет право знать о дочери. Тем более сейчас, когда они так близко друг к другу. Находятся в одном городе! Сядете с Сашей и обсудите эту тему. Может, и выход из ситуации найдете. Подумай хорошенько, родная.

Я не могу понять родную сестру. Мы с Сашей никогда не сможем быть вместе. Мы не доверяем друг другу. А уж после случившегося в прошлом… Нас не простят. Отношения родителей испортятся. Они станут заклятыми врагами, чего я боюсь уже много лет. С того момента, когда начала встречаться с Черновым.

Но Милена не давит. Глубоко выдохнув, встает с места и отходит к окну. Я изучаю ее хрупкую фигуру. Умом понимаю, что она все говорит верно. Да, Саша имеет право знать. Но не сейчас. Тогда, после разрыва наших отношений, я еще долгое время находилась в Питере. Чернов и тогда не вышел со мной на связь, не искал, не попытался хоть что-то исправить.

Я всего лишь не сказала, кто я. Чья дочь. И скрыла тот факт, что у меня есть близняшка. Но Бог знает, сколько раз я пыталась ему все рассказать. Брала всю волю в кулак и решала не таить. Но в итоге что-то случалось – и наш разговор отменялся. А потом стало просто страшно. Что Саша не захочет Алину, с которой дружил в детстве.

Как говорится, тайное рано или поздно становится явным. Вот и у нас случилось аналогичное. Да только когда он узнал, что я та самая Алина… Он закрыл глаза на то, как меня оскорбляют, унижают его же друзья. Просто промолчал. Стоял в стороне и наблюдал. Конкретно кайфовал от моего бессилия.