Идзуна молчала. Сора продолжал:
— Те, кому не обидно проигрывать, не имеют права называть себя геймерами. И в то же время именно из-за возможного проигрыша тебе сегодня впервые стало весело. Игра, в которой тебе гарантирована победа, — это не игра, а рутина. В такой победе нет никакого смысла, а то, что результат влияет на чьи-то жизни, только вызывает чувство вины. В этом ты была права. Но каково это — знать, что есть противник, которого не победить, сколько бы ты ни лезла из кожи вон?.. — Сора вспомнил свою первую встречу с одной маленькой девочкой. Беловолосой девочкой с рубиновыми глазами, живым воплощением невообразимого богатства человеческих возможностей. Он улыбнулся, вспомнив, как изумила его эта встреча. — Каково это — делать расчеты, искать способы нанести поражение такому грозному противнику?.. Я бы сказал, это потрясно. Правда?
Быть может, он прав? Именно это и заставило Идзуну повести себя так нелогично. Она не стерпела насмешки от победившего ее противника. Захотела отыграться.
И этот рефлекс...
— А если ты это поняла, то мы с тобой автоматически становимся друзьями. Добро пожаловать в общество геймеров.
Идзуна поняла, что сегодня впервые сыграла в настоящую игру.
— И, как и обещал, я объясню тебе те свои слова. Дай-ка сюда свое милое ушко, — сказал Сора и присел на корточки рядом с лежащей на земле Идзуной. Заговорщическим шепотом он поделился с ней своим планом.
План этот был столь забавен, что Идзуна, выслушав Сору, развеселилась. При этом он был столь масштабен, что ей было трудно всерьез в него поверить. Но она все же решила удовлетвориться этим объяснением.
Идзуна довольно закрыла глаза и сказала:
— В следующий раз... Я выиграю-с...
* * *
Зрители, наблюдавшие за игрой, в очередной раз потрясенно умолкли.
Ни у кого не находилось слов, и лишь Стеф пробормотала:
— Быть такого не может...
Победить в честном поединке противника, несравнимо превосходящего тебя в скорости реакции, сноровке и чуткости. Понять характер Идзуны, предсказать, что она прицелится ему именно в лицо. Заметить в ней бурлящую, словно магма, обиду от поражения, придавленную чувством ответственности. Предугадать, что она перехватит первую пулю и выстрелит повторно. И использовать все это, чтобы самому выстрелить одновременно с ней — чтобы противница не заметила эту пулю.
То, что произошло во время этой дуэли, подтверждало истинность слов, сказанных когда-то Сорой. Кламми процитировала их, покопавшись в памяти Соры:
— «Мы учимся и накапливаем опыт, что позволяет нам даже предсказывать будущее...»
А затем она с усмешкой направилась к выходу из зрительного зала.
«Кламми-и-и, ты куда? Тебе неинтересно, что будет дальше?»
«Мы увидели все, что нам нужно. Дальше они и сами справятся».
В людей Сора не верил, но верил в их потенциал... Интересно.
Ладно. Тогда и Кламми попробует поверить.
Она откинула со своего лица черную вуаль и весело сказала:
— Идем, Фи. Надо дать Соре изменить твою память, а потом пора собираться домой. У нас много работы.
* * *
Камеры наготове, свободное место есть, пар на месте...
— Проверка. Пара для того, чтобы оставаться в рамках пристойности... достаточно.
Уж сегодня-то все получится.
Повернувшись спиной к ванной, Сора сказал:
— Ну что, девушки, мойтесь на здоровье.
— Но зачем нам всем мыться-с?
— Такова традиция установления дружеских отношений с новыми союзниками, которую завел хозяин. А любое слово хозяина — закон, повиноваться которому для нас должно быть большой честью.
— Какая-то ты сегодня на удивление послушная, Сиро. Поборола свою нелюбовь к ваннам?
— Не терпится... помыть... Идзуне... хвостик...
Сора слышал голоса, но не видел говоривших. Смотреть было нельзя. И Сора уже так натренировал силу воли, что не испытывал постоянного желания повернуться к девушкам лицом. Потому что в прошлый раз, когда в ванной мылись Кламми и Фи, все сработало!
Сора учел угол съемки камер, предусмотрел степень запотевания линз и на планшете рассчитал координаты передвижения купающихся: откуда они выйдут и где сядут. Они были у него словно на ладони. Он говорил себе, что ему некуда спешить. Пусть путевка в рай ему и заказана, он может хотя бы исследовать его руины!
Очевидно, в данный момент Стеф мыла Сиро волосы, а Сиро, в свою очередь, мыла хвост Идзуне. По крайней мере такое впечатление создавалось по звукам.
— Не люблю мыться-с.
— Вообще... согласна. Но сегодня... нет.
— Когда помоемся, сыграйте со мной-с. Вы обещали-с.
— Не... бойся. Братец обещания... держит.
— Ой, ну не знаю... По мне так он врет как дышит.
— Долочка, виноват тот, кто дает себя обмануть. Так гласит Писание.
— Это что же за мошенническое Писание такое?
— Дневник наблюдений за хозяевами, который я веду. В будущем он гарантированно станет Священным Писанием, а значит, можно называть его так уже сейчас.
— Что за ерунда? Никакое это не Писание, скорее уж хроника всяческих отклонений!
Терпи, Сора. Терпи...
— Господин Сора, а чем это вы тут занимаетесь?
— А-А-А-А-А-А-А!!! — завопил Сора. Перед ним возник кое-кто, кого он не ожидал тут увидеть, а именно — Ино. Он оказался впечатляюще накачанным для своего пожилого возраста.
Беда! Дед был в радиусе обзора так тщательно расставленных Сорой камер! Оставалось лишь надеяться, что он не попадет в кадр, а иначе видео для расслабления грозило превратиться в запись для весьма специфической аудитории...
— Эй, ты! Не оскверняй мои райские сады! Не нужны тут твои старческие телеса! — возмутился Сора. Ино возразил:
— Но мне сказали, что это введенная вами традиция по укреплению дружеских связей с новыми союзниками.
— На мужиков она не распространяется! А уж тем более на таких качков, как ты! И вообще, что ты тут забыл? Это зона для взрослых!
— Да, это мне объяснили. Но мне девяносто восемь, то есть я уже восемьдесят лет как взрослый.
— Что?.. А... Мм...
Сора, восемнадцатилетний девственник, только что услышал нечто, чего совершенно не хотел знать...
— Кстати говоря, госпожа Джибрил рассказала мне о ваших моральных устоях, — продолжал Ино.
— А... Ага... — выдавил из себя Сора, мысленно умоляя Ино не приближать к нему свои грозные телеса.
— Вам, Сора, ведь уже исполнилось восемнадцать...
— Допустим...
— А значит, вы имеете право на доступ к материалам для взрослых.
— Ну да, и что?
Ино с задумчивым видом погладил бороду.
— Я просто подумал, что если проблема в том, что с вами всегда несовершеннолетняя Сиро, то вам ничего не мешает посадить ее одетую спиной к вам или завязать ей глаза, а самому принимать водные процедуры с кем угодно в свое удовольствие.
Мир перевернулся.
— А... ха-ха... а-а-а... По... Погоди-ка, Ино...
— Слушаю вас.
— Т... Ты думаешь, мне не приходил в голову такой вариант? Это ведь очевидно.
— Поэтому я и спрашиваю, собственно. В чем же загвоздка?
Кто-то позади цыкнул языком. Очень тихо, но от слуха Соры этот звук не ускользнул. Не могло такого быть! И все же он точно это слышал.
— Мм... Сиро, милая... Уж не ты ли сейчас досадливо цыкнула в ответ на неудобную для тебя информацию? — спросил он. Сора по-прежнему сидел к ней спиной, но тем не менее был на все сто процентов уверен, что этот звук издала именно она.
Спустя недолгую паузу он услышал:
— Я ничего... не говорила...
— Извини, но тут меня не проведешь, я твой голос ни с чьим не спутаю! Это ведь ты цыкнула! Объяснись, будь добра! Ты знала про такой вариант?!
— Ха-ха-ха... Уж не семейную ли ссору мы тут наблюдаем?
— Кстати, дед!!! Чуть не забыл из-за этой череды потрясений! Ты же тут на мою сестру пялишься! Совсем обалдел?!
— Об этом не переживайте. Ваши моральные нормы с запретом на показ обнаженных тел несовершеннолетних пришлись мне весьма по нраву. Для морального воспитания Идзуны самое то. Потому я нахожусь здесь с плотно зажмуренными глазами.
