Это была старая история, и хотя прошло уже много лет, Анемон до сих пор помнила пережитый ею ужас.

– В то время я жила за городом, в Кенте. Незадолго до этого моя мама умерла при родах, а с ней и мой новорожденный брат. Отец уехал на особое задание в Брюссель и оставил меня на попечение своей кузины Амелии Круйе. У них с мужем было трое сыновей, все на несколько лет старше меня… – Голос Анемон зазвучал глуше. События, так долго хранившиеся в темных тайниках ее памяти, вдруг отчетливо всплыли перед глазами. – Я ходила за мальчишками как хвостик и, наверное, здорово им надоела. Мне было всего четыре года, к тому же я была девочка – какой от меня толк? Как-то в пасмурный день Уильям, самый старший из братьев, решил надо мной подшутить. Мальчики отправились к заброшенному коттеджу на границе с имением их отца, – это было их излюбленное место для игр. Там, в доме, они нашли старый сосновый сундук с тряпками, книгами и прочим хламом. Они увидели, что я подглядываю за ними в окно, позвали меня в дом и стали при мне вынимать содержимое сундука. Я не успела сообразить, в чем дело, – она на мгновение зажмурилась от жутких воспоминаний, – как они затолкали меня внутрь и закрыли крышку.

Взгляд Стивена стал суровым.

– Вот черти!

– Я думаю, они просто хотели подержать меня там несколько минут, ради шутки, но заигрались во дворе и забыли про меня.

Стивен сидел неподвижно, вглядываясь в ее побледневшее лицо. Он видел, как дрожали губы Анемон, когда она рассказывала о своих детских страхах.

– Я кричала и плакала много часов подряд и изо всех сил толкала крышку, пытаясь ее открыть. Но они заперли сундук на щеколду, и крышка не поддавалась. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой и чуть было не задохнулась.

– И сколько же ты там сидела?

– Обо мне вспомнили только под вечер. Ребята занимались с домашним учителем, когда в комнату влетела их мать и спросила, не видел ли кто меня. Тут-то они и спохватились. И сразу же признались – надо отдать им должное. Все побежали в коттедж меня спасать. – Анемон глубоко вздохнула. – Конечно, мальчишки были строго наказаны. Кузина Амелия, вообще-то довольно ветреная особа, считала себя виноватой в том, что случилось, – ведь она не доглядела за мной – и, чтобы загладить свою вину, в оставшиеся дни заваливала меня сладостями и подарками. – Анемон горько усмехнулась. – Эта легкомысленная особа была по-своему мила, и даже ее муж, Казберт, который обычно мало интересовался детьми, после того случая каждый вечер за ужином гладил меня по голове и разрешал на всю ночь оставлять у кровати зажженную свечу. Но мне еще долго снились кошмары. Во сне на меня снова наваливался весь тот ужас: темнота, спертый воздух… Я просыпалась с криком, вся в холодном поту.

Стивен крепче обнял девушку.

– Подумать только: я грозился тебя запереть! Теперь понятно, почему ты была так напугана.

Анемон содрогнулась и положила голову ему на плечо.

– По крайней мере мне больше не снятся кошмары! – Она вымученно улыбнулась. – Но я не могу даже думать о заточении – не важно, где и на какое время. Наверное, я сойду с ума, если мне придется снова пережить что-то подобное.

– В таком случае у тебя очень опасная работа, – задумчиво проговорил Стивен. – Ты никогда об этом не думала, Анемон? Ведь ты в любой момент можешь попасть в плен к врагам. Разоблаченных шпионов обычно сажают в тюрьму.

– Я всегда работала так, чтобы не попадаться! – легко отозвалась она, уютно устроившись на его груди. – До тех пор, пока на моем пути не появился ты.

Он ухмыльнулся и погладил ее по волосам:

– Меня можешь не бояться, милая. Я никогда тебя не обижу.

Она вдруг напряглась и отпрянула, посмотрев на его красивое лицо.

– Это правда, Стивен? – очень серьезно спросила она.

– Неужели ты все еще сомневаешься во мне?

– Я боюсь, – прошептала она и увидела, как вопросительно потемнели его блестящие глаза.

– Меня? – тихо спросил он.

Она покачала головой:

– Себя.

Наступило долгое молчание. Взгляды их встретились, и Анемон уловила в его глазах внезапную вспышку нежности и понимания. Руки девушки медленно заскользили вверх и обвились вокруг его шеи. Она прижалась к сильной груди Стивена и услышала, как он глубоко втянул в себя воздух.

– Анемон, ты даже не представляешь… как ты восхитительно красива! Я хочу тебя – сегодня, сейчас!

От этих слов по спине девушки побежали мурашки.

– Знаешь, – неожиданно усмехнулась она, – однажды ты сказал, что я не так уж и красива, и посоветовал Энтони подыскать себе кого-нибудь получше.

Стивен нахмурился.

– Неужели я так сказал? – удивленно пробормотал он. – И о чем я только думал, черт возьми? – Он обнял ее за талию и еще крепче прижал к себе. – Значит, я был слеп… и непростительно глуп!

– Не стоит говорить об этом, Стивен! – Она с улыбкой вскинула на него глаза. – Я знаю, что ты считаешь меня не такой красивой, как Сесилия… Но это не важно. Важно то, что ты чувствуешь.

– Не такой красивой, как Сесилия? – Он засмеялся и коснулся ладонью ее щеки. – Моя милая, да она и в подметки тебе не годится! А что касается моих чувств к тебе… – Его темно-синие, как ночное небо, глаза, восхищенно заблестели при виде хрупкого, изящного личика девушки, выжидательно поднятого вверх, и огромных глаз, отливавших серебром из-под длинных пушистых ресниц. Волосы, спадавшие к талии сверкающим водопадом локонов, были подобны шелку в его руках. Опьяненный красотой Анемон, он хотел вобрать ее всю в себя, обнять и овладеть ею так, как еще никогда не владел ни одной женщиной. – Разреши мне их проявить, – сказал он и припал к губам Анемон в страстном поцелуе, все крепче сжимая ее в своих объятиях.

Она сдалась в плен его губ и рук, охваченная такой же неистовой бурей эмоций. Мягкие губы девушки призывно раскрылись, и его язык проворно скользнул внутрь ее рта. Охваченная огнем желания, Анемон ответила на дразнящие, возбуждающие ласки Стивена. Ее язык вступил в игру с его языком. Наконец Стивен застонал и обеими руками сжал ее голову, удерживая девушку. Его поцелуи становились все настойчивее, вознося Анемон к пылающим небесам золотого огненного мира, наполненного светом и пьянящими ароматами любви.

Казалось, прошла целая вечность. Наконец Анемон почувствовала, что его пальцы расстегивают маленькие перламутровые пуговицы сзади на платье. В следующее мгновение тяжелый аквамариновый бархат плавно спустился с плеч девушки, скользнул по бедрам и упал на пол мягким покрывалом. Все это время губы Стивена не отрывались от ее губ. За платьем последовала тонкая сорочка.

Теперь Анемон стояла нагая в его объятиях. Ее нежная кожа сияла в свете фонарей. Стивен глядел жадным взором на розовые бутоны сосков девушки и начал ласкать их пальцами. Анемон стонала от этих мучительно-сладостных прикосновений. Она не заметила, как расстегнула батистовую рубашку Стивена и пробралась к темной поросли волос на его груди. Стараясь не задеть бинтов, она погладила напряженные мускулы и остановилась в том месте, где билось его сердце.

Девушка чувствовала, как оно колотится под ее ладонью, и где-то в недрах ее существа зародилось странное томление. Подхватив девушку на руки, Стивен отнес ее на кровать и нежно уложил на шелковое покрывало. Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Вот он нагнулся и замер, неотрывно глядя в ее затуманившиеся глаза. Фонари отбрасывали золотистый свет на его крепкое бронзовое тело.

– Я хочу тебя, Анемон. Я так тебя хочу!

Она притянула его к себе и коснулась его губ своими губами. Их окутало невидимое облако огня.

– Я тоже хочу тебя, Стивен. Я люблю тебя, – прошептала она слова, которые вырвались из самой глубины души.

Стивен накрыл ее своим телом и запустил руки в серебристые локоны, разметавшиеся по подушке. Он принялся жадно целовать девушку, а она все крепче прижимала его к себе. Он поднял голову, прочертил губами огненную дорожку от груди к плечу и слегка прикусил нежную кожу.