Он вызвал капитана Оладько и поручил разобраться, дав трехдневный срок. Капитану хватило полдня. После обеда он уже явился с докладом. Майор спросил:

— Ну, украли коронку?

— Никак нет.

— А что?

— По-моему, хуже чем украли.

И капитан рассказал…

…Лукницкая впервые увидела мать в гробу, уже готовую к похоронам. И заплакала в который раз, потому что гроб как бы подтверждал факт смерти окончательно и бесспорно. Стоявший рядом муж вздохнул:

— Как она изменилась…

Слезы застыли. Вытерев глаза, Лукницкая всмотрелась в родные черты и почти их не узнала. Она даже ощупала лицо, голову, подбородок… Закравшееся подозрение Лукницкая решила тут же проверить и вызвала работника морга:

— Это моя мама?

— Не моя же, — резонно удивился он.

— Но она на себя непохожа…

— А на кого она похожа?

— Черты лица другие…

— Дама, неужели вы не знаете, что после смерти лицо усопшего меняется?

— Двух нижних зубов нет…

— При туалете трупа возможны повреждения.

— А откуда взялся верхний?

— Я же сказал, что лицо усопшего меняется.

— Вырастают зубы?

— Не острите, гражданка, я на работе.

— А откуда у мамы взялась золотая коронка?

— Знаете что, господа, в своих семейных делах разбирайтесь сами.

И он ушел. Супруги остались в недоумении: что-то не то. И спросить не у кого, и жаловаться при похоронах нехорошо, и ругаться в морге неприлично. К ним подошел паренек: то ли студент на практике, то ли какой-то санитар:

— Я слышал ваш разговор… Вчера хоронили старушку, и родственники тоже возмущались. Мол, круто изменилась. И пропал золотой зуб.

— А у моей мамы золотой зуб появился.

По документации нашли адрес гражданки Тереховой, хоронившей накануне свою мать. Поехали к ней и установили определенно: произошла подмена. Тереховы похоронили мать Лукницкой, а мать Тереховой лежала в гробу. С золотым зубом. Обе семьи приехали в морг разбираться. Тот же самый начальник их выслушал и спросил у Лукницкой:

— Значит, ваша мать похоронена?

— Да.

— А вы похороните мать Тереховой. Какая вам разница? Не выкапывать же.

Свою мать Терехова похоронила сама — двойные похороны. Лукницкая оплатила расходы, получила готовую могилку и переменила надгробную плиту.

Бомж то ли упал в подсолнечное масло, то ли его облили, то ли питался им, но от него пахло жареными семечками, а волосы слиплись и лежали напомаженно. Он таращил глаза, подтверждая правоту своих слов:

— Начальник, нечисто там, как в бесплатном сортире.

— Грязно, что ли?

— Нечисто в смысле нечистой.

— Давай по существу, без лапши…

— К примеру, после полуночи из универмага выходит голый мужчина. Как?

— Выходит, и что?

— Выходит и уходит.

— Голый? — не поверил майор.

— А баба в трусиках и бюстгальтере…

— Сколько их?

— Выходили по одной. Да не каждый день этот цирк.

Леденцов не стал бы слушать подобную белиберду, но сигнал был не первым. Главное, непонятным. Дело в том, что бомж рассказывал об универмаге «Южный», государственном, современном, выполнявшем все правила и планы. Только что проведенная ревизия установила полный ажур и в документации, и в финансах, и в товаре.

С другой стороны, бомжу вера была. В свое положение он попал в результате схлестывания двух противоположных характеров: своего, безвольного, и супружницы — чугунного. И оказался на улице. Выпивал умеренно, в воровстве замечен не был. Главное, ночевал в пустой таре у стены универмага, поэтому все видел и слышал. Он заерзал, словно подсолнечное масло все еще текло по спине. Майор потребовал:

— Ну?

— Не знаю, говорить ли…

— Говори.

— Правда, был я чуток поддавши…

— Говори-говори.

— Из универмага, из служебного входа, вышла рыба.

— Ну, похоже, поддавши был не чуток, — усмехнулся Леденцов.

— Рыба, конечно, не в натуре, но ихняя баба.

— Какая ихняя баба?

— Рыбья.

— Ты что, по фене мне чешешь?

— Начальник, забыл слово. Баба в чешуе…

— Русалка?

— Во! Чешуи, признаться, не видел, но без одежки, кожа блестит, и, главное, ног нет.

— На чем же шла?

— На хвосте.

Майор глянул на часы: слишком много времени истратил на ерунду. Он не знал, относится ли подмеченный им закон о волнах к явлениям общественной жизни, но в уголовной практике так — волны разбегаются. Если появлялась постоянная криминальная структура, то информация долетала, как частицы от далекой звезды. Впрочем, какая связь универмага «Южный» с криминальной структурой?

…Но через три дня в поле зрения майора попала женщина, пришедшая в милицию со странной жалобой. Сперва Леденцов понял, что она обвиняет сына.

— Стал задумчивый, сам не свой, на себя не похожий…

— Гражданка, вы куда пришли?

— Так ведь он стал таким после того случая.

— Какого случая?

— Явился домой ночью в одних плавках.

— Пропил, что ли, все? — допустил майор самую популярную отечественную причину потери одежды.

— Он не пьет.

— Раздели? — назвал майор вторую популярную причину.

— Не говорит.

— Что же вы хотите от нас?

— А пошел сын в универмаг «Южный», часов в семь вечера.

— Ну и где же он, по-вашему, пробыл весь вечер и как потерял одежду?

— Раньше сын картишками увлекался…

Версия сложилась: в универмаге «Южный» игорный притон. Но майор не ринулся туда, поскольку все выглядело слишком уж киношно. Играют до последних трусов. Да еще какая-то рыба…

…В субботу автомобиль дорожно-постовой службы миновал универмаг и свернул в тихий переулок. Половина первого ночи. Машина ехала устало, набегавшись за день. Сидевший за рулем сержант удивленно кивнул в сторону панели:

— Что это?

— Хрен его знает, — сказал лейтенант.

— Существо…

Оно, существо, матово светлело кожей в белой ночй. Голова есть, но дергается. Вроде бы и руки болтаются. Голое…

— Оно в трусиках, — разглядел сержант.

— Но без ног…

— Протезы, что ли?

Сержант остановил машину и заглушил мотор. И они услышали смачные шлепки, словно ноги этого существа оканчивались тестообразной массой. Милиционеры выскочили.

На ногах парня были резиновые ласты для плавания в маске.

— Ты спортсмен, что ли? — спросил лейтенант, решая, не является ли хождение в трусах и ластах по ночному городу нарушением общественного порядка.

— Поневоле, — буркнул парень.

— Откуда идешь?

— Из универмага.

Лейтенант насторожился. Какая-то информация об универмаге поступала. Парня посадили в машину и доставили в РУВД, к майору Леденцову. Но парень в ластах оказался человеком упертым — что-либо рассказывать отказался. Когда майор пристал к нему с ножом к горлу, он посоветовал:

— Если хотите узнать, то пойдите в универмаг и возьмите, например, ботинки.

— Купить?

— Вынести.

— Украсть?

— Попробуйте…

…Через пару деньков высокий сухощавый мужик в поношенном костюме бродил по малолюдному обувному отделу универмага «Южный». Примерив дорогие итальянские ботинки, он задумался, не решаясь на покупку. Со стороны было не понять, решился или нет, но он дождался момента, когда обе продавщицы окажутся от него на некотором расстоянии. Сунув ботинки под пиджак, он с подчеркнутой неторопливостью направился к выходу. Только до него и дошел…

Два охранника схватили его за руки, чуть не свалив на пол. Мужик не сопротивлялся, лишь что-то лепетал. В комнате заведующей отделом его пиджак распахнули, и итальянские ботинки упали на пол с равномерным метрономным стуком. Завотделом, порозовевшая блондинка, нервно закурила:

— Ну что, милицию вызвать?

— Ни в коем случае, — попросил мужик.

— Тогда в кладовку его.

В этой кладовке, кирпичном помещении без окон, заставленном какими-то бочками, мужик терпеливо просидел до десяти вечера. Затем пришли охранники, завотделом и одна из продавщиц.

— Что с мужика взять? Костюм и ботинки скупка не возьмет, — сказала завотделом.