На Эяля выговор не произвел никакого впечатления. Второй мальчик вообще не обратил внимания на слова матери, бесцеремонно полез в расстегнутую сумку.

— Будет, будет, Хаим, я ничего не купила, мне некогда было по магазинам бегать.

— А где ты была? — тотчас осведомился разочарованный Хаим.

— У бабушки. Ладно, идемте, я открою вам квартиру, у меня времени уже совсем не остается.

Ривка и оба мальчика вошли в подъезд. Натаниэль удивился, что бывшая жена Седого обитает в таком неказистом доме.

«Интересно, куда это она так торопится?» — подумал он. После некоторого колебания Розовски вышел из машины и тоже направился к дому. Тут его ждало разочарование: несмотря на неказистый фасад, подъезд снабжен был электронным замком и коммуникатором. Нажав наугад кнопку с номером одной из квартир, на вопрос, заданный старческим голосом: «Кто там?» — детектив ответил: «Почта, заказное письмо».

Уловка не сработала. Старик (или старуха, Натаниэль не понял), ответил (ответила), что те, от кого ему (ей) может прийти заказное письмо, давно обретаются в мире, где почтовых отделений не существует.

— Придумай что-нибудь поубедительнее, — ехидно посоветовал домофон. — Или попробуй удачи в другом месте.

Натаниэль чертыхнулся, отыскал в списке квартир табличку «Ривка Дамари» и нажал кнопку рядом с ней. Ривка, только вошедшая в дом, отозвалась со второй попытки.

— Госпожа Дамари, мне необходимо вас увидеть, — сказал Натаниэль в микрофон.

— А вы кто? — Вообще голос Ривки был приятным, но сейчас в нем слышались подозрительность и даже враждебность.

— Меня зовут Натаниэль Розовски, я веду расследование обстоятельств гибели вашего бывшего мужа. — Натаниэль решил говорить правду, разумеется, до определенных пределов.

— А я тут при чем? — недовольно спросила Ривка.

— Ни при чем, но мне нужно задать несколько вопросов. Откройте, пожалуйста.

— Можете спрашивать по домофону, — предложила Ривка. — А я, если захочу, — отвечу, не захочу — отключусь. И вообще, мне некогда.

Розовски тяжело вздохнул.

— Послушайте, Рики, — он почему-то назвал ее уменьшительным именем, — признаюсь вам честно: смерть Шошана интересует меня лишь постольку-по-скольку. Но кроме него пострадали еще несколько человек. Вот это меня интересует гораздо больше. Так что давайте все-таки поговорим. Обещаю уйти, как только вы сочтете мое присутствие нежелательным.

— А я уже считаю ваше присутствие нежелательным, — заявила Ривка Дамари, но враждебности в ее голосе поубавилось. Через секунду щелкнул замок, и Розовски вошел в подъезд.

Дверь в квартиру на втором этаже была распахнута, Ривка ждала детектива на площадке.

— Задавайте ваши вопросы, — сухо сказала она, — но только здесь. Я не хочу, чтобы дети слышали. И потом, у меня мало времени, я очень тороплюсь.

— Послушайте, Ривка, — сдерживая раздражение, сказал Натаниэль. — Кроме вашего бывшего мужа погиб еще один человек и был ранен мой сотрудник — молодой парень, случайно оказавшийся там.

— Очень жаль, — сухо заметила Ривка, не делая никаких попыток пропустить детектива. — Действительно очень жаль, но я не имею к этому делу ни малейшего отношения.

— Либо мы сейчас войдем в дом и в течение пяти минут поговорим на интересующую меня тему, — нерешительно произнес Розовски, — либо я звоню полицейскому инспектору Алону, ведущему расследование, и сообщаю ему, что Шошан Дамари оказался в кафе «У Йорама», потому что собирался там встретиться с сыновьями.

— Ну и что?

— А то, что инспектор Алон сейчас как раз и пытается выяснить, что заставило вашего бывшего мужа торчать там как раз в неподходящее время.

Бац! У Натаниэля внезапно обожгло правую щеку и противно зазвенело в правом ухе. Он не сразу сообразил, что разъяренная женщина отвесила ему оплеуху.

— Это не ответ, — пробормотал он, потирая щеку. — В любом случае одной пощечины не хватит, чтобы избавиться от моего присутствия. Я буду ходить за вами по пятам, а когда помру от переутомления, стану призраком являться по ночам, греметь костями и с укором вопрошать: «Неужели так трудно было ответить всего на несколько вопросов, Ривка?» Так давайте, я лучше спрошу сейчас, пока еще жив: «Неужели так трудно ответить всего на несколько вопросов? И есть ли у вас основания что-то скрывать?»

Госпожа Дамари некоторое время уничтожающе смотрела на державшегося за щеку детектива, потом неохотно шагнула в сторону:

— Ладно, входите.

По ее указанию Розовски прошел в просторную кухню. Ривка прикрикнула на сыновей, живо заинтересовавшихся гостем. Мальчики послушно скрылись в детской.

— Спрашивайте, — она подошла к окну. — Что вас интересует?

— Прежде всего, — сказал Натаниэль, — честно предупреждаю: я не полицейский. Я частный детектив, и все, что вы скажете, не может быть использовано мною ни против вас, ни против третьих лиц. — Отбарабанивая эту официальную формулу, Розовски внимательно рассматривал кухню и часть квартиры, видимую отсюда. Седой был богатым человеком. Но его бывшая жена и дети жили в условиях весьма стесненных: мебель имела явно немагазинное происхождение; посуда на столе тоже напомнила Натаниэлю старые времена, когда он с матерью только приехал в Израиль.

— Не полицейский? — Ривка окинула гостя подозрительным взглядом. — Частный детектив? И кто же вас нанял?

Розовски вздохнул.

— Обычно почему-то делают ударение на слове «частный». В данном же случае следует ставить его на слове «детектив». Меня никто не нанимал. Просто одним из пострадавших во время покушения на вашего бывшего мужа, стал мой стажер, Илан. Сейчас он лежит в больнице, и его состояние весьма тяжелое. Хотя, слава богу, не критическое. Поэтому расследование я веду за собственный счет. Вернее, бесплатно.

Ривка недоверчиво качнула головой, но ничего не сказала.

— Вы давно в разводе? — спросил Натаниэль.

— Четыре года.

— Как складывались ваши отношения в последнее время?

— Никак. Я не виделась с ним и не желала видеться.

— И запрещали детям встречаться с ним?

— Не я запрещала, — Ривка поджала губы. — Таким было решение суда. Чему может научить такой человек мальчиков? Торговать наркотиками? Шляться по проституткам? Просаживать деньги в подпольных казино?

— Как Шошан отреагировал на судебное решение? Пытался оспорить?

— Пытался, но он в это время был под следствием, а потом и под судом. Когда он отправился в тюрьму, я вздохнула спокойно.

— Он вам угрожал?

— А как вы думаете? — Она закурила сигарету, села напротив детектива. — Как вы думаете? Каждый день звонки по телефону, встречи на улице с его головорезами. Счастье еще, что он не пытался похитить моих мальчиков.

— Но вас он вернуть не хотел?

Ривка покачала головой.

— Он прекрасно знал, что я ни за что не вернусь… — Она вдруг всхлипнула. — Если бы я знала, что он собой представляет, когда выходила замуж… То есть я слышала, конечно, о нем всякое. Но не верила. Мы ведь учились в одной школе, он на два класса старше меня. Потом он ушел в армию и каждую субботу, приезжая домой, звонил мне, мы ходили в кино, на танцы…

— А законным путем он не пробовал забрать детей? — осторожно спросил Натаниэль после небольшой паузы. — С помощью адвокатов оспорить решение суда. Обвинить вас в чем-нибудь.

— В чем обвинить?

— Ну, например, в недостойном поведении…

— Что-о?! — Ривка вскочила со своего места, и Натаниэль поспешно откинулся на стуле, надеясь увернуться от тяжелой руки невоздержанной хозяйки. Но Ривка быстро взяла себя в руки.

— Нет, — сказала она. — Во всяком случае, меня никуда не вызывали и ни о чем таком не говорили.

— Понятно… Госпожа Дамари, но, похоже, он все-таки встречался с сыновьями? Вы знали об этом?

— Иногда знала. Я занята, не всегда бываю дома. Он выбирал время, когда меня не было, и звонил Эялю. Тогда они встречались, Шошан покупал детям игрушки.

— Спрашивал у них что-нибудь о вас?

— Конечно! Не приходит ли к нам какой-нибудь мужчина, чем занимается мама в свободное время…