— Кстати, о клиенте. — Розовски постарался улыбнуться в ответ на неуклюжую шутку. — Как выглядел стрелявший, не помнишь?

Илан слабо покачал головой.

— Не успел рассмотреть, — он облизнул запекшиеся губы. — Помню мотоцикл, двух седоков, оба в шлемах с черными стеклами. Мотоцикл… — Он на мгновение зажмурился. — Мотоцикл, кажется, «Сузуки».

Натаниэль разочарованно кивнул. Это он уже знал.

В палату вернулась сестра. Она сердито шикнула на детектива, но тут же улыбнулась Илану и водрузила на тумбочку пышный букет роз.

— Просили передать, — сказала она. — Значит, скоро поправишься.

— Это точно, — произнес Розовски. — Он обязательно поправится.

— А вам пора отсюда идти, — сказала сестра. — Пока я не вызвала охрану.

— Уже ухожу. — Натаниэль поднялся со стула, похлопал стажера по безвольно лежавшей руке. — Все будет в порядке, Илан.

По дороге детектив молчал. Уже подъезжая к конторе, произнес, обращаясь к Офре:

— Спасибо, что позаботилась о цветах. У меня сообразительности не хватило.

Офра удивленно взглянула на начальника.

— Ты о чем?

— О цветах, которые ты передала Илану.

— Я ничего не передавала. У тебя в голове действительно все перепуталось. Как я могла передать цветы, если ты мне рассказал о ранении Илана по дороге в больницу?

Розовски резко затормозил. Тотчас сзади негодующе загудели. Не обращая внимания на это, детектив озадаченно повернулся к Офре.

— Действительно, — сказал он, — ты ничего не знала. Кто же в таком случае передал букет? Кто-нибудь с цветами входил в отделение, пока ты любезничала с охранником?

— Я не любезничала, — обиделась Офра. — Я отвлекала его внимание.

Гудки сзади уже напоминали сирены воздушной тревоги. Натаниэль вздохнул и снял ногу с педали тормоза.

— Вспомни, — попросил он через несколько минут. — Вспомни. Ты же у нас профессионал. Может, случайно, боковым зрением видела кого-то?

Офра нахмурилась.

— Там проходили несколько человек. С цветами, — неуверенно сказала она. — Кажется… Кажется, среди них были две женщины… Может быть, одна из них — подруга Илана?

— А у него есть подруга? — чуть растерянно спросил Розовски.

— Понятия не имею, — так же растерянно ответила Офра. — Ни разу не спрашивала. Должна быть, а? Как ты думаешь?

Натаниэль хмыкнул, свернул к тротуару.

— Выходи, — скомандовал он. — До конторы дойдешь пешком. Я возвращаюсь в больницу. Маркину скажи, пусть перехватит дело, которое вел Илан. Он знает.

Женолюбивый охранник скучал у входа. При виде идущего быстрым шагом детектива, он оживился. Видимо, вспомнил, что восхитившая его красавица недавно приходила вместе с этим мрачноватым типом.

— Привет, — сказал Розовски, протягивая охраннику пачку сигарет. Охранник отрицательно качнул головой.

— Не курю.

— Вот это правильно, — одобрительно заметил Натаниэль. — Нет никакого смысла обременять излишними заботами охраняемый объект.

— Что-что? — переспросил охранник.

Натаниэль закурил, указал пальцем в больничное здание.

— Курящие, говорят, чаще болеют, — объяснил он. — Следовательно, прибавляют забот работающим здесь врачам… Послушай, мне неохота притворяться, — признался Розовски после небольшой паузы. — Я частный детектив, а парень, которого мы сегодня навещали, мой стажер. Его подстрелила какая-то сволочь. Так вот, не хочешь ли помочь мне сволочь эту разыскать и наказать?

Охранник несколько ошарашенно захлопал глазами. Он был по виду ровесником Илана. И даже чем-то неуловимо походил на стажера — то ли короткой стрижкой, то ли юношеской худобой. Высокий, почти одного роста с Натаниэлем. Наверно, недавно демобилизовался и пошел подрабатывать в охрану.

— А что надо делать? — наконец спросил он.

— Вспоминать, — ответил Натаниэль. — У тебя хорошая память? Вообще, ты человек наблюдательный?

— Предположим.

— Отлично. Предположили, — подхватил сыщик. — Вот ты только что любезничал с красивой девушкой. Не красней, это моя сотрудница, и я вполне одобряю твой вкус. Пока ты этим занимался, мимо прошли два или три человека. Кто-то из них был с цветами. Кто именно? Как выглядел? Давай, напряги извилины.

Охранник постарался. Наморщил лоб и даже, как показалось Натаниэлю, немного покраснел. Наконец лицо его прояснилось, и он сказал:

— Покажите лицензию.

Вместо того чтобы вспоминать, парень явно изыскивал способы отвязаться от настырного посетителя. Розовски укоризненно покачал головой и продемонстрировал бдительному охраннику запаянную в пластик карточку частного детектива. В руках охранника мгновенно обнаружились ручка и листок бумаги, на котором он с молниеносной быстротой зафиксировал телефонный номер агентства «Натаниэль».

— А зовут как? — требовательно спросил он.

— Ты что, читать не умеешь? Там же написано: «Натаниэль». Натаниэль Розовски.

На лице охранника обозначались откровенное презрение к умственным способностям собеседника.

— Нужно мне ваше имя! — фыркнул он. — Сотрудницу как зовут?

Детектив захохотал. Парень оказался достаточно сообразительным.

— Офра ее зовут, — ответил Натаниэль. — Офра.

Охранник записал и спрятал листок в записную книжку.

— С цветами приходил посыльный, — сообщил он. — Посыльный из магазина. В оранжевом комбинезоне и бейсболке. На комбинезоне написано: «Ган Эден». Еще вопросы есть?

3

Розовски возвращался к себе в паршивом настроении. Первая эмоциональная реакция на ранение Илана уже прошла, и теперь он задавал себе вопрос: стоило ли ему вообще ввязываться в это расследование? Ясно, что конфликт между двумя преступными группировками, контролирующими торговлю наркотиками, проституцию и подпольный игорный бизнес, никоим образом не входил в сферу деятельности его агентства. Во-первых, этими видами преступлений занимались исключительно полиция и служба безопасности. Частному детективу соваться между двумя монстрами значило, как минимум, рисковать лицензией. Частный детектив, по мнению официальных представителей закона, должен был собирать сплетни и слухи (за скромную плату), с тем, чтобы затем помогать ведению бракоразводных процессов. Или ловить мелких воришек. Если же оному частному детективу в ходе сбора информации попадалось что-либо, касающееся более серьезных преступлений, его долгом было добровольно и бесплатно передать информацию доблестным полицейским, в поте лица борющимся с преступниками.

Самое смешное, что Розовски думал точно так же каких-нибудь пять-шесть лет назад, когда сам еще носил голубую рубашку со знаками старшего инспектора полиции. Бытие определяет сознание, старый немецкий еврей-антисемит кое в чем оказывался прав.

Во-вторых, Натаниэль занимался почти исключительно делами, имеющими специфический русский акцент: его клиентами становились обычно представители общины выходцев из бывшего СНГ, каким был и он сам. А конкурирующие банды никакого отношения к последним не имели. Хотя определенный квазиэтнический привкус в их борьбе присутствовал: банду покойного Шошана Дамари составляли почти исключительно «марокканцы» — евреи-выходцы из арабских стран; родители же Гая Римера и его сообщников дома говорили по-польски и по-румынски.

Впрочем, Натаниэль с чистой совестью плюнул бы на оба мешавших делу обстоятельства, как, собственно говоря, поступал регулярно. Если бы не в-третьих: он совершенно не представлял себе, как вести расследование, кого искать и чем вообще заниматься. В отличие от полиции, он мог полагаться лишь на себя и двух помощников — секретаршу Офру и Сашу Маркина, выполняющего функции архивариуса, агента наружного наблюдения, советника, наперсника и бог знает кого еще. Словом, шансов никаких не было.

К тому же никто ему это расследование не заказывал, значит, оплачивать все пришлось бы из собственного кармана, а там давно уже ни черта не водилось.

Почти ни черта.

Вспомнив о деньгах и расходах, Розовски тотчас вспомнил и о том, что задолжал Офре и Маркину за целый месяц и что оба они уже намекали своему начальнику: дескать, неплохо было бы получить хотя бы часть зарплаты. С Натаниэлем немедленно случился приступ глухоты, в последнее время одолевавший частного детектива все чаще. Но что делать, если клиентами его оказывались большей частью люди малоимущие, да и те в последнее время обращались в агентство все реже.