Имперский город Саар.
Торговая площадь.
Голова с одного из рыцарей слетела и, сшибая остатки стен, покатилась в огонь, что догрызал развалины корчмы Пузатого Кавы. Незваный гость словно получил хороший удар булавой по башке, от которого его приподняло и чуть не перевернуло. После того, что демоны сделал со славным Императорскими панцирниками смотреть на это было утешительно.
Брат Пошша, не выдержав радости, заорал, замахал руками. Тут бы ему и смерть, но десятник извернулся и свалил монаха на землю. Монах попытался вскочить, но десятник не дал — не хватало в конце дела в смерть нырнуть! Только монах оказался не из простых. Извиваясь под жилистым латником, он восторженно орал во все горло.
— Добейте их, Братья! Добейте их! Чтоб на семя не осталось!
Кто хотел сверху, тот видел — тени охотников за демонами, словно подхваченные этим криком, взвалили на плечи волшебные, наполненные благодатью, ящики двинулись за врагами.
Правый берег Эйбера.
Окрестности лагеря Имперской панцирной пехоты.
Сквозь кусты видно было только одного из врагов.
Выглядел тот понуро и даже с такого расстояния заметно было, что что-то там у него не в порядке. Эвин мог бы подумать — ранен, если б собственными глазами не убедился, что ранить его невозможно.
Вода медленно текла мимо него, а он застыл с таким видом, словно потерял что-то и не мог вспомнить где.
«За рыбами, что ли смотрит? Или на волну засмотрелся?»
Эвин знал, бывает у человека такое состояние, когда заглядевшись на что-то тот словно бы выпадал из жизни, с Кархой беседовал или его помощниками… Только ведь то у человека, а не у демона. Нет. Тут что-то другое…
«Уснул?»
Несколько мгновений Лоэр стоял на песке, поджимая пальцы и глядя в ту же воду, что смотрелся Злой Железный Рыцарь.
Тот никого не замечал. Эвин смотрел на него и чувствовал как растет внутри уверенность, что все идет правильно… За спиной, в кустах стояли в почтительном молчании голые. Лоэр выбрал одного, ткнул пальцем.
— Ты со мной. Остальным ждать. Смотреть что будет…
Вода плеснула холодком по пальцам, но он ни мгновения не мешкая вошел в реку.
Рыцарь даже головы не повернул.
«Оглох? Ослеп? — подумал Эвин. — Или хитрит?»
— На тот берег плывем…
Уверенный в своем счастье напарник кивнул.
Эвин плыл, считая взмахи рук, и только изредка поглядывал на затаившегося врага. Он покачал головой, и вода тут же попала в уши. Нет, не затаившегося! А отчего-то разом поглупевшего врага.
Уже не ожидая злого колдовства, он выбрался на берег и не особенно даже прячась, пошел к рыцарю, скрытому холмом. Все-таки он не нашел в себе столько безрассудства, чтоб подойти вплотную и поглядел на него из-за кустов.
Это стоило увидеть!
Демон, доказавший в схватке свою непобедимость, стоял не в силах сдвинуться с места. Одна из лент, которые вращались под ним, когда он скакал вперед или назад лежала перед ним, одним концом уткнувшись в реку. И дураку было ясно, что не сам с собой рыцарь это сделал… Нашлись добрые люди!
«Оказывается и тут у нас есть тот, кто таких усмиряет! Вон какие звери в нашем лесу завелись!»
Правый берег Днепра.
Лагерь страховщиков.
Мы с шефом сидели перед палаткой, занимаясь каждый своим делом.
Окружающей природе на нас было совершенно наплевать — каждый кто мог, готовился к ночи. Солнце садилось, и лес уже не сумерничал, а заливался тьмой. Успокаивающее попискивание радара мешалось с писком комарья давным-давно уже кровью побратавшегося с нами и криком птиц, спешивших на ночевку. Грусть была разлита в природе и во мне самом.
Мой минор объяснялся просто — я считал, и счет у меня выходил очень невеселый. Чен не мешал, смотрел, как я шевелил губами и загибал пальцы, но ничего не спрашивал. В ответ на невысказанное любопытство я сказал.
— Шесть!
— Шесть чего?
Он отложил вычислитель с колен, потянулся.
— Шесть раз меня тут могли убить…
Пришла очередь Чена загибать пальцы и прищуривать глаза, хотя куда уж там прищуривать…
— Пять, — возразил он.
— Давешнюю стрелу посчитал?
— Да.
— А того толстого, с секирой?
— Какого «того»?
— Позавчера. Вооруженные монахи?
— А-а-а-а-а, — сообразил он. — А чего его считать? Ну, помахал человек секирой с перепугу. Он же не специально в тебя целил? Что его считать?
— Что значит «не специально», — неприятно удивился я тому, что товарищ пытался лишить меня заслуженной славы. — Для собственного удовольствия, что ли? Нет. Это он в меня целил!
— Да ты от него в пяти шагах был!
— А ты — так и вообще в другой стороне стоял. Так что если он кого и мог бы задеть, то только меня!
Чен махнул рукой.
— Ладно… Считай что хочешь… А чего это ты вообще этим вдруг заинтересовался?
— Да не «вдруг». Пытаюсь осмыслить перспективы. Может быть, пора нам со всем этим заканчивать…
Я нарисовал пальцем в воздухе кружок, вобравший в себя сразу все.
— Боишься, что восьмого раза может не случиться?
— Вполне это допускаю, — серьезно ответил я. — При том накале личной жизни, что тут происходит — вполне.
— Ничего… Пока счет в нашу пользу.
— Пока да…
Чен снова взялся за вычислитель..
— А ты такой спокойный оттого, что все же рассчитал? Все вероятности?
— Да нет. Я не считаю. Я читаю…
— Нашел время… А что читаешь?
Меня вдруг заинтересовало, что может читать человек, которому грозит смертельная опасность? Раз уж киберы решились на карательный рейд по Саару, раз уж они решили нарушить границу своего лагеря раз, то почему бы им не сделать этого еще разок и нынешней ночью, например, проехаться прямо по нам? Я бы в этом, кстати, усмотрел определенную логику.
Чен поднял глаза поверх планшета.
— Сказки читаю. «Старинные детские сказки»
Что-что, а удивить Чен умел.
— Это как?
Он вдруг оживился.
— А хочешь, я тебе одну прочту?
— Страшную? — зевнул я. Спать хотелось, но не так уж сильно. Можно было бы и развлечься. Этот день выдался спокойным, не суетливым. Киберы и туземцы сами того не ведая, поддерживали вооруженный нейтралитет и даже любопытствующих, желающих пробраться на ту сторону сегодня не нашлось.
— Какую есть…
— Ну, слушай. Это давным-давно одни дети писали для других детей, а получилось немножко про нас.
Он прокашлялся, словно предстояло читать что-то важное и начал.
«Рассказ девочки.
Он прилетел из планеты, далекой-далекой и увидел человечков — сторожей Земли, и солнышко светило, а тут как будто поля вот такие. И планета вот такая. И тут какие-то палочки, окошки какие-то, там люди с глазками, глазастики. Он прилетел из планеты. Тут было темно и планету совсем не видно. Он прилетел с далекой-далекой планеты Сибирская. Он очень испугался, что сюда прилетел и вытащил руку и встретил двух человечков. Они в руках держали разные пилы. И мальчик две пилы взял. Потом стрелял в человечков. А они не испугались. Они все равно жили. Потом он еще стрелял. Плейер закончился, батарейки закончились. Он сначала испугался, что прилетел, потом еще стал человечков… Три человечка. Потом сторож рассердился пузатый и сказал, чтоб убить этого мальчика. А мальчик очень сильно испугался, а потом превратился в злого гуся и как ущипнет за Карабаса-Барабаса. И начал давай его клевать. Потом опять на планету свою сел. Тоже весь черный. И пошел на планету. Но никак не мог… Почему? Его никого не любили, не уважали… Но Карабас-Барабас все равно нашел. Но мальчик он… Потом он как рассердился, Карабас-Барабас. Мальчик не испугался. Просто улетел. Карабас-Барабас его не нашел…
Потом он на другую планету прилетел к змеям. И сказал „Эй, змеи, вылетайте!“ Они вылетели и стали его клевать. Но он очень сильно рассердился и как убил их и на другую планету. И зайца купил. Поел и потом обратно полетел. И облака увидел и солнышко. И решил тут жить.
