Я пополз обратно к Джерри. «Слушай, они будут здесь примерно через десять. Двери заперты. Мне нужно, чтобы ты перелез через стену и открыл их. Мне нужно оставаться здесь. Если эта машина приедет за ним через другие двери, мне нужно будет спуститься туда с G3».

Он начал подниматься на ноги. Я схватил его. «Когда доберёшься до другой стороны, можешь не открыть, понимаешь? Там может оказаться замок, и тогда ты окажешься в дерьме, если не сможешь вернуться. Понимаешь, что я тебе говорю?»

Не было смысла его морочить. Мы зашли слишком далеко, и ему нужно было знать.

Он крепко положил руку мне на плечо и посмотрел мне в глаза. «Я уже в дерьме».

Он отпустил меня и начал рыться в парке. «Думаю, мне лучше их разделить». Он протянул мне одну из камер. «На всякий случай. Рене заработает немного денег. Она с Хлоей, у её матери в Детройте».

Я сунул его в карман.

«Она останется там, пока я не вернусь из Бразилии. Ты её найдёшь. Отдай ей. Она будет знать, что с этим делать».

Мы оба пошли по траве. Я положил G3 на землю и прислонился спиной к стене, напрягая взгляд вправо, в сторону контрольно-пропускного пункта. Двигатель фургона всё ещё ревел в темноте.

Я согнула ноги и сложила ладони между бёдер. Джерри немного отступил назад, поставил правую стопу в них, как в стартовую площадку, и подпрыгнул. Я продолжала держаться за его стопу, разворачиваясь к стене и отталкиваясь, пока она не оказалась рядом со мной. Затем я прижала её к стене, чтобы ему было от чего оттолкнуться. Он зацепил руки за край и, казалось, пролежал так целую вечность. Я не знала, хлопает ли он, не хватает ли сил перекинуть остальную часть тела, или что-то заметил.

Через несколько секунд он начал перелезать через стену, и его нога покинула мои руки.

Я поднял G3 и приложил ухо к двери как раз в тот момент, когда он приземлился с силой на другую сторону. Почти сразу же раздался тихий скрежет металла, скользящего по металлу.

Дверь открылась очень-очень медленно. Я позволил Джерри: он всё контролировал.

Когда я проскользнул во двор, Джерри закрыл за мной дверь. Он не стал запирать её на засов.

Справа от меня, в десяти-одиннадцати метрах, находилась комната, где мы в последний раз видели цель. Лампы всё ещё горели.

Где-то в темноте звякнули кастрюли. Слева от меня находилось одноэтажное здание, разделяющее два двора. С этой стороны окон не было. На первом этаже гостевого корпуса, где мы принимали душ, было совершенно темно.

Я упер приклад в плечо, перевёл предохранитель на одиночный выстрел и положил указательный палец на спусковой крючок. Держа Джерри позади себя, я начал двигаться к освещённому окну. Скрытности быть не могло: времени было мало. У меня не было другого выбора, кроме как открывать двери и смотреть в окна.

Я опустился на колени под окном, справа от покрытой грязью рамы. Медленно подняв голову, я увидел дверь слева. Я поднялся ещё немного. Масляные лампы всё ещё горели там, где их оставил Джерри. Но комната была пуста.

Даже еду забрали.

Я пригнулся, всё ещё держа приклад у плеча, сняв предохранитель, и пошёл вдоль стены к веранде и двери, через которую мы прошли. Снаружи — ни обуви, ни цели внутри.

Звуки на кухне стали громче, к ним присоединилось бормотание на сербско-хорватском. Кухня, должно быть, находилась за одной из дверей на веранде.

Дыхание у меня заклубилось, когда я остановился и прислушался. Бормотание исходило не от того, кто меня звал; это был не тот медленный, размеренный голос моего любимого дядюшки. Скорее, это было похоже на жалобы старого посудомойщика на грязные тарелки.

Я коснулся руки Джерри и указал в сторону прохода и двора.

Я сделал всего несколько шагов, когда услышал шум двигателя. К дому приближалась машина.

К чёрту шум. Мы побежали.

101

Я схватился за дверную ручку, и мы потащились по коридору. Левая рука была вытянута, готовая коснуться двери на другом конце. Я добрался туда, сделал вдох, прислушался. С другой стороны раздались голоса – четыре или пять. Машина стояла неподвижно, но не во дворе.

Пытаясь заглушить звуки нашего дыхания, я приложил ухо к дереву, правая рука крепко сжимает рукоятку пистолета, предохранитель по-прежнему снят, указательный палец по-прежнему лежит на предохранительной планке.

Голоса были настойчивыми и тихими. Ни один из них не принадлежал цели. Затем его мягкий тон вспыхнул, успокоив всех.

Шум двигателя внезапно усилился. Должно быть, ворота открылись.

'Поддерживать.'

Я нащупал ручку левой рукой. Пальцы сомкнулись на ней, и я потянул назад. Фары слепили глаза.

Я различил в лучах массу тел, окутанных собственным дыханием и выхлопными газами.

Всего в двух футах от меня возникло тело с поднятым оружием. Я выстрелил; он упал. Его АК с грохотом откатился через порог.

Из-под машины доносились крики и вопли. Водитель резко завёл мотор. Оружие было направлено в сторону прицела.

Я просто стрелял одиночными выстрелами по всему, что двигалось, а затем по машине.

Черт, оно начало двигаться.

В нас полетели пули, отбивая куски штукатурки, которая обработала мое лицо пескоструйным аппаратом.

Я повернулся и побежал по коридору. Джерри схватил АК с пола, ствол волочился за ним, пока он боролся с прикладом. «Назад к воротам! Назад к воротам!»

Мы выскочили через дверь в дальнем конце и ринулись через семейный двор. Под верандой раздались крики и какое-то движение. Это была кучка мойщиков бутылок. Они пригнулись, увидев нас.

Я был на полпути, когда по нам открыли огонь из преследующих нас. Я остановился, повернулся и открыл ответный огонь по проходу.

Джерри был справа от меня. Он пробежал мимо, пока я вёл прицельный огонь, пытаясь не дать им покинуть проход.

Я выстрелил еще дважды в дверь, прежде чем Джерри начал стрелять.

Я развернулся на месте и побежал, отбежал от него на четыре шага, снова развернулся и начал стрелять. «Шевели, Джерри! Шевели! Шевели!»

Ему не нужно было повторять дважды.

Он остановился, повернулся и выстрелил.

Я повернулся, побежал, остановился и выстрелил.

Когда Джерри прошёл мимо меня, я снова нажал на курок. Ничего. Щёлк мертвеца.

Я бросил оружие и побежал дальше. Джерри уже был по ту сторону двери, укрываясь за рамой, когда стрелял. Я прошёл мимо него и направился к контрольно-пропускному пункту, прижимаясь к стене. Я не видел движущихся огней. Но впереди в темноте раздавались крики.

Я вытащил «Турайю» из парки и поднёс к лицу. «Пожар! Пожар!» К чёрту сигнал: если бы он был, он бы сработал. Мне нужно было спуститься туда и посмотреть, где эта чёртова повозка.

Джерри отставал от меня всего на несколько шагов, когда по нам открыли огонь. Последующие атаки прошли через ворота и несколько раз уничтожили противника.

Я повернул налево и нырнул в лес. «На мне, на мне!»

Я просто продолжал идти, продираясь сквозь деревья, стараясь держаться параллельно стене. Они бросились в пролом, стреляя в темноту, и вспышки их выстрелов рябили по стволам деревьев.

Мы рванули к контрольно-пропускному пункту. К счастью, шикана оказалась единственным выходом.

Оставалось не больше двадцати метров, когда следующий снаряд поравнялся с нами. Я споткнулся и упал. Джерри стоял на месте и открыл длинный огонь. Шум был оглушительным. Белая вспышка из его дула осветила темноту. Выброшенные гильзы перекатывались через мою спину.

Я всё ещё пытался подняться, когда Джерри издал пронзительный крик. Он рухнул на меня, продолжая стрелять, пули улетали далеко в кронах деревьев, прежде чем и он, и его АК замолчали.

Его кровь была горячей и влажной на моём лице, когда я оттолкнул его от себя. Дальнейшие выстрелы всё ещё велись по опушке леса, повсюду, куда угодно; я схватил его за ноги и потащил глубже в лес.

Это было недалеко, но достаточно, чтобы выиграть время. Я рухнул рядом с ним. Его дыхание было частым и хриплым, с каждым выдохом он обрызгивал меня кровью.