Затем раздался выстрел, наступила гробовая тишина, и ещё один выстрел. Двое заключённых мужчин рухнули на землю.

Когда правда открылась, женщины и дети начали плакать и кричать.

Раздалось ещё два-три выстрела. Медленно. Ритмично. Методично.

Снова крики. Всего в десятках метров от них мужья, сыновья, дяди, братья получали удар в голову.

Я снова спрятался в укрытии, оцепенев и физически, и мысленно. Нужно было уметь переключать, иначе пришлось бы лаять на луну.

5

Следующие десять минут я слышал только крики и ритмичный стук одиночных выстрелов. Затем послышался шум машин, который постепенно становился громче. Я медленно поднял голову и направил бинокль вниз по дороге.

На этот раз колонна из семи машин, все гражданские Toyota 4x4, две из которых были с безбортовыми кузовами и 50-калиберными пулемётами над кабинами, быстро продвигалась по долине. Машины были новыми, слишком хорошими для того, чтобы в них возились бойцы, и ощетинились штыревыми антеннами. Похоже, это была группа управления.

Когда они въехали на территорию, я осмотрел каждый из них, но окна и лобовые стёкла были слишком забрызганы грязью, чтобы кого-то разглядеть. Единственными, кого я мог разглядеть, были плотно закутанные стрелки с пятидесятыми калибрами, которых швыряло из стороны в сторону, но они пытались выглядеть круто.

Колонна остановилась у офисного здания. Солдаты и мойщики бутылок подбежали к ним и выстроились по стойке смирно. Всё выглядело многообещающе. Мне уже стало теплее.

Младич вышел из второй машины, одетый в американский камуфляж BDU (полевая парадная форма) и сербскую шапку-дот. Он был точь-в-точь как на фотографиях; пятьдесят лет назад он вполне мог бы быть двойником Германа Геринга.

После быстрого прощания он крепко сблизился с местным командиром. Пока он стоял над телами, болтая с младшими офицерами, я включил маяк, чтобы привести платформу в порядок. Радиомаяк работал только на одной частоте, которую постоянно отслеживал американский самолёт ДРЛО, круживший над страной на высоте около сорока тысяч футов надо мной.

Я нажал кнопку «Отправить». Находясь так близко к цели, я не мог позволить себе говорить.

Я продолжал стучать, наверное, шесть или семь раз, прежде чем в наушнике раздался мягкий женский голос, американка. Приятное изменение: в прошлый раз это был суровый парень с акцентом восточного побережья, который не терпит пленных.

«Blue Shark Echo? Проверка радиосвязи».

Я дважды нажал на кнопку. У неё в наушниках появился шум.

Она вернулась, очень тихо, очень медленно. «Всё в порядке, сила пять, Синяя Акула Эхо. У вас есть цель?»

Я дважды ударил по прессу.

«Принял, Blue Shark Echo. Приготовьтесь».

Система АВАКС сообщила бы Сараеву, что я захватил главный объект. Вся система обнаружения, принятия решения и уничтожения была проигнорирована, поскольку решение об уничтожении уже было принято. Сараеву оставалось лишь разрешить самолёту остановиться.

Поскольку об этой работе знали всего около дюжины человек, командование никак не могло действовать из безопасной зоны ООН в аэропорту Сараево. Вместо этого они находились в офисе над кафе в городе и, вероятно, прятались под столом, пока очередной сербский артиллерийский обстрел сотрясал их окна.

Возможно, американский пилот на одном из авианосцев направлялся к самолёту. Очень скоро он или она будет кружить над Адриатикой, ожидая сигнала, чтобы подойти к цели. Возможно, это был британский «Торнадо», базирующийся в Италии, на расстоянии меньшем, чем расстояние от Лондона до Шотландии, но в совершенно другом мире. Экипаж даже не успеет устроиться поудобнее, как отправится домой пить горячий кофе и смотреть видео. Я понятия не имел, но это и не имело значения. Я не собирался слышать самолёт, не говоря уже о том, чтобы его видеть.

Я ждал, когда она вернётся и скажет мне время для прицеливания. Я просто надеялся, что Младич продержится достаточно долго. На последнем задании время для прицеливания составляло пятнадцать минут.

Мойщики бутылок снова принялись за дело. Двое из них заклеивали одеялами дверной проём и окна на первом этаже. Затем из внедорожников вытащили складные стулья и столы на козлах и отнесли в офисное здание, а за ними – корзины с едой и охапки винных бутылок.

Я не мог поверить тому, что получилось потом: пара канделябров со свечами. Это напомнило мне кавалерийских офицеров, которых я знал до того, как вступил в полк. Они возили полковое серебро с собой в танках на крупных учениях и накрывали на стол, словно отдыхали от атаки лёгкой бригады. Будучи пехотинцем, я частенько хохотал над их дурацкими шляпами и их вычурными манерами, зеленея от зависти, открывая консервную банку с потным плавленым сырком.

Младич просто стоял, уперев руки в бока, по-видимому, не обращая внимания на бойню.

Мой новый лучший друг снова был в сети. «Blue Shark Echo, приём».

Я дважды ударил по прессу.

«Слышу, пять, Синяя Акула Эхо. У тебя пятнадцать — то есть, одна пятёрка — минут на прицеливание. Понял?»

Так и было. Я дважды ударил по прессу, наблюдая, как в офис заносят вязанки дров. Вскоре из трещин в стене повалил дым. Если повезёт, он как раз сядет за стол, когда я начну потихоньку запихивать ему в задницу «Пейввей».

Я стянул перчатку зубами, затем медленно потянулся к передней части LTD и приподнял маленькую пластиковую крышку с объектива. Затем я порылся в нагрудном кармане своего снайперского костюма в поисках рулона туалетной бумаги и протер стекло от центра к краям, чтобы удалить конденсат. Затем я немного приподнялся, чтобы посмотреть на картинку прицела в видоискателе. Я навел перекрестие на первый этаж, на участок стены между двумя закрытыми оконными рамами. Я переместил его вертикально вверх, целясь в точку, где первый этаж упирался в фасад. С погрешностью в девять метров я хотел убедиться, что нет никаких шансов, что он просто пропахает землю. Теперь не имело значения, было ли это на высоте девяти метров, слева или справа, он все равно попадет.

Казалось, вот-вот подадут напитки перед ужином. Младич направился к офисному зданию, а его сообщники бросились за ним в погоню. Стрельба продолжалась, пока он не скрылся внутри.

Мне ничего не оставалось, кроме как ждать. Я пока не мог позволить себе вызвать платформу. Он мог вздумать снова выйти на улицу со своим джином и тоником и пойти гулять. При таком количестве алкоголя, еды и канделябров спешить было некуда. Вернее, спешить было, но я не мог съехать с дороги.

Я дала ему десять минут. Скорее всего, он уже сидел дома. Я надеялась, что он насмотрелся на трупы за сегодня.

Я вышел в сеть и ударил по прессе пять или шесть раз.

«Это ты, Синяя Акула Эхо? Отправь ещё раз».

Я ударил молотком по прессу еще пару раз.

Она вернулась. «У тебя есть звание?»

Нажмите, нажмите.

«Принял, подтверждаю, что у вас есть назначение».

Нажмите, нажмите.

«Запал замедленного действия?»

Нажмите, нажмите.

«Подтверждаю, что профиль атаки не изменился».

Я нажал ещё раз. Платформа двигалась по тому же курсу.

Она передаст хорошие новости в Сараево, а они передадут их на самолет, летающий над Адриатикой.

Прошло около тридцати секунд, прежде чем она вернулась. «Blue Shark Echo, у вас есть платформа. Время до цели плюс одна пять минут. Пять, четыре, три, два, один, проверка».

Я дважды нажал кнопку подтверждения. Вот и всё. Ровно через пятнадцать минут «Пейввей» должен был выйти на связь. Мне оставалось только включить LTD через восемь минут, убедиться, что я слышу, как заводится моторчик, проверить, не сдвинулась ли картинка с прицела со здания, а затем выплеснуть эту хреновину, прежде чем заткнуть уши указательными пальцами и пригнуться.

Я услышал крики и поднял бинокль. Бородач снова принялся за дело. Должно быть, он оторвался от остальных заключённых, потому что теперь стоял у входа в здание, возмущаясь с охранником. Спустя несколько секунд одеяло, закрывавшее дверь, было отдернуто в сторону. Появился Младич, его лицо было искажено яростью.