Я глубоко вздохнул. Мне хотелось позвать её, чтобы дать знать, что я рядом и что она в безопасности. Но я знал, что нужно сохранять спокойствие. Она жива, и мы в одном месте. Пока что этого будет достаточно.

Грей начал тянуть меня за плечо. «Пошли, пошли». В его голосе слышалось ещё большее волнение. Может, он всё-таки не на ужин меня ведёт; может, мы идём на чёртов парк развлечений.

Я последовал за ним к подножию лестницы. На этот раз свет лился с площадки наверху. Входная дверь была всё ещё открыта, впуская дождь. Он пригласил меня подняться по узким ступенькам. «Сюда, сюда, пожалуйста».

Когда я был примерно на полпути, на лестничной площадке появился тот, кто кричал. Не обращая на меня внимания, он выключил свет и вернулся в длинную узкую гостиную. Я замер в дверях. Красные велюровые шторы были задернуты, но я без сомнения узнал телевизор, на котором всё ещё шёл BBC News 24 без звука, и ряд безделушек. Их фотография лежала у меня в поясной сумке последние пару дней. Остальная часть комнаты была мне в новинку. Зелёный диван-кровать был расставлен вокруг телевизора, а его плащ висел на спинке ближайшего кресла. У стены справа стоял небольшой столик тёмного дерева с двумя стульями.

Камин был отделан серой плиткой 1930-х годов, а в каминной решётке был установлен столь же древний газовый камин. Он не горел. На каминной полке были расставлены другие украшения, похожие на те, что на телевизоре: массивные латунные или стеклянные копии мечетей. Над ними висела фотография Мекки во время хаджа, а также семейные фотографии: седовласая пара и свадьба в традиционных нарядах. Две другие двери из комнаты были закрыты.

«Входите. С вашим ребёнком всё в порядке, да?» — звонивший сидел на диване и смотрел беззвучный телевизор. Рядом с ним на подлокотнике лежал мобильный телефон. Он всё ещё был в пиджаке, но снял галстук и оставил верхнюю пуговицу рубашки застёгнутой. Четвёртая спортивная сумка лежала у его ног.

Кен Ливингстон был в прямом эфире, его волосы были мокрыми, а десятки микрофонов были утыканы ему в лицо. Подпись гласила: «У мэра нет информации о нападении, все усилия направлены на восстановление подачи электроэнергии на метро».

Следующей подписью была новость. Неназванный сотрудник Министерства иностранных дел сообщает BBC о неминуемой биологической атаке на систему метрополитена. Правительство скрывает информацию, касающуюся общественной безопасности. Представитель правительства заявил, что сообщение необоснованно, и призвал общественность сохранять спокойствие.

«Да-мэн», должно быть, выпустил Саймона в воскресенье, думая, что дело сделано. Возможно, Саймон тоже так думал, пока не узнал о закрытии метро.

Скоро его найдут «Сандэнс и Трейнерс». У Сандэнса рука будет на перевязи, но это его не остановит. Два года назад он чуть не забил меня до смерти; Саймон долго не продержится. Печально, но я его предупреждал.

Я ждал в дверях, пользуясь случаем, чтобы посмотреть вниз. Белая дверь из кухни как раз открывалась. На подножие лестницы упали тени. «Пожалуйста… пожалуйста, отпустите меня».

Они несли ее к фургону.

К черту их, я могу больше никогда ее не увидеть.

«Келли!»

Коробка упала на ковер, а я спрыгнул с лестницы.

«Ник! Ник!»

Я чуть не упала на них в коридоре. Мои руки вцепились ей в повязку, пока она металась, её руки и ноги всё ещё были связаны. «Всё в порядке, я здесь. Всё в порядке».

Повязка с её глаз упала, и пара огромных рук сомкнулась у меня на шее, прижимая меня к земле. Я мельком увидел её окаменевшее лицо, когда Грей и Нэйви снова подняли её. Слёзы текли по её щекам. «Прости, Ник, прости… никакого Диснейленда…»

Я не мог ответить. Я даже не мог дышать.

Рука Нэви закрыла ей рот, и я видел только её глаза, дергающиеся от страха. Через секунду-другую она исчезла. Дверь закрылась, и руки отпустили меня. Я лежал на полу, хватая ртом воздух.

Пока я приходил в себя, надо мной стоял источник.

Я подняла глаза. «Почему она не может остаться со мной?»

«Она не уйдёт далеко. Почему ты такой глупый? Тебе нужно сохранять спокойствие ради неё. Я помешал им убить её. Таков их приказ. Если ты хотел поговорить со своим ребёнком, тебе следовало просто спросить. Пойдём, пойдём со мной».

Я пошла за ним наверх, кашляя и пытаясь дышать. Мне нужно было сохранять спокойствие. Он был прав. Вспышка гнева ей не поможет.

Он взял бутылки и пошел в гостиную, а я снова замерла в дверях, прислушиваясь к шуму фургона.

Черт, сколько еще ждать Сьюзи?

Он махнул рукой в сторону семейных фотографий над камином. «Она едет в дом сына, сына наших хозяев. Я просто хотел, чтобы вы её увидели, чтобы вы знали, что она всё ещё достойна спасения. Ваши действия доказали, что я был прав, держа вас подальше друг от друга. Это должно гарантировать отсутствие нерационального поведения, пока мы ждём».

Его голос звучал по-прежнему спокойно и властно, когда он вернулся к дивану, мельком взглянув на телевизионные кадры со скучающими и потрёпанными полицейскими у станции метро «Эрлс-Корт». «Как видите, всё не так просто, как я надеялся».

Фургон тронулся, готовый увезти ее.

Я вошёл в комнату. «Ты собираешься разжечь огонь? Холодно».

«Ну конечно». Он опустился на колени и нажал кнопку зажигания, одновременно открывая газ. «Я объясню, почему вам всё ещё нужно знать, что она жива». Он говорил с огнём. «Видите ли, у меня нет технических способов проверить, действительно ли вы привезли Y. pestis. Бутылки – они настоящие, но их содержимое? Это займёт некоторое время, чтобы выяснить, но это не проблема. Ваш мэр говорит, что подземная система может быть закрыта на день-два. Так что…» – он встал, взмахнув руками, затем снова откинулся на диване и уронил их себе на бёдра, – «так что нам придётся выжидать. Я знаю, вы разумный человек. Тот момент глупости…» – он указал на лестницу, – «это была просто слабость. Я знаю, что вы больше так не сделаете, потому что если бы вы это сделали, они бы её просто убили. Так что мы просто ждём».

Источник закурил сигарету, и я услышал шаги на лестнице позади себя. Грей вошёл, и я услышал шум фургона. Он прошёл мимо меня, словно меня там не было.

Источник встал и открыл ближайшую из закрытых дверей. Я увидел газовую плиту в стиле 1960-х годов, стоящую рядом с раковиной из нержавеющей стали и сушилкой для посуды. На коричневых ковровых плитках у её основания лежала седовласая индийская пара с фотографий у камина. На нём был серый кардиган поверх белой рубашки, застёгнутой до самого воротника, а его морщинистое лицо и седые усы придавали ему спокойное достоинство. Она выглядела жалкой по сравнению с ним. Одетая в зелёное сари, она также носила кардиган и носки мужа, чтобы не замерзнуть. Они выглядели преданной парой, и, вероятно, были такими вплоть до момента их убийства. Крови не было. Их не резали, как Кармен и Джимми. Вероятно, их задушили или заставили удушиться, чтобы не шуметь.

Источник внимательно изучал моё лицо, пока я смотрел на погибшую пару. «Не жалейте их. Они в раю. Теперь они счастливы, понимая причину этой семейной жертвы».

Грей остановился у двери и взял бутылки. Источник закрыл лицо руками, дым от сигареты вился по его волосам. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, пока источник что-то пробормотал, затем Грей направился к холодильнику. Он поставил бутылки на ковёр, затем наклонился, чтобы опустошить его. Источник закрыл за ним дверь и снова сел, затягиваясь остатками сигареты.

«Этот сын, о котором ты говоришь, куда она направляется, тоже мертв?»

«Да, ему тоже выпала такая честь. И, возможно, он должен поблагодарить вас. Нам понадобилось два дома для этой новой, неожиданной фазы операции». Дым вырвался из его рта, когда он жестом указал мне на один из стульев. «Садись. Мы здесь пробудем довольно долго».

Я услышал звон бутылок. Я взял сухой плащ, надел его и сел в кресло поближе к огню.

Источник всё ещё пытался объясниться. «Видите ли, единственный способ проверить, что вы доставили Y. pestis, — это чтобы кто-то его употребил. Так что, если вы подменили флаконы, пожалуйста, сообщите мне об этом сейчас. Ваш ребёнок не должен умереть только потому, что вы нам лжёте. Я дам вам возможность пойти и получить то, что я хочу». Он сделал паузу. «Итак, содержимое флаконов подлинное?»