Оставалось только ждать, пока цель появится снова. Мы не знали его имени. Известно было лишь, что он был членом военизированной группировки «Джемаа Исламияр» (ДИ) и действовал в Индонезии, Малайзии, Сингапуре, на Филиппинах и в Таиланде – во всех странах региона, которые не стремились к созданию мусульманского фундаменталистского государства.

«Джемаа Исламияр» по-индонезийски означает «исламская группа». На протяжении многих лет они атаковали американские и западные объекты по всей Юго-Восточной Азии. Джордж и «Да-Мэн» были не единственными, кто подозревал, что ДжИ — дочерняя организация, полностью принадлежащая «Аль-Каиде». Другие утверждали, что они не были слишком тесно связаны, и что первоначальные цели ДжИ не полностью соответствовали глобальным устремлениям «сынов Усамы». Как бы то ни было, только после взрыва в ночном клубе на Бали в октябре 2002 года США наконец признали их иностранной террористической организацией — чего Малайзия добивалась годами.

Главным препятствием была Индонезия: подавляющее большинство ее 231-миллионного населения составляли мусульмане — самая многочисленная мусульманская община на планете — и она не хотела отталкивать собственный народ до тех пор, пока ДИ не была уличена в планировании одновременных атак с использованием грузовиков с бомбами на посольства США в Индонезии, Малайзии, на Филиппинах, в Сингапуре, на Тайване, во Вьетнаме и даже в Камбодже.

Я всё ещё смотрел на мечеть, но уши мои были прикованы к застолью британцев, потягивающих пиво «Тайгер». В перерыве матча они только что посмотрели правительственную рекламу, предупреждающую, что за использование пиратской спутниковой карты вам грозит штраф до пяти тысяч фунтов, десять лет тюремного заключения и порка. «Чёрт, — пробормотала Сьюзи, — ты же не хочешь связываться с Мёрдоком, правда? Быть наркоторговцем почти безопаснее».

Призыв к молитве прекратился, и электрический орган заиграл вновь, на этот раз возвещая появление Призрака Оперы.

«Такси приехало». Сьюзи слегка кивнула в сторону мастерской, когда подъехал потрёпанный красно-жёлтый седан «Протон». Треснувшая пластиковая табличка «Текси» на крыше то и дело исчезала из виду, когда мимо проезжал автобус или грузовик. Последние четыре цифры на номерном знаке были 1032, и это был VDM [визуальный отличительный знак], который нам дали. Водитель был определённо тем, кто нам нужен.

Я мельком увидел, как он машет рукой группе туристов в новеньких поддельных футболках Nike. В Малайзии левостороннее движение, и машина была припаркована с водителем у обочины, поэтому я не мог как следует разглядеть его лицо. В свете неоновой вывески его кожа казалась светлее, чем у объекта, но не такой светлый, как у местных. Возможно, он был индонезиец. Он сидел в такси, читал газету, высунув руку из окна, с сигаретой в зубах. Он был источником информации, тем, кто должен был донести информацию о цели. Возможно, он даже знал, что цель задумала. Как бы то ни было, именно он собирался нам помочь.

Мы не знали, кто этот источник, да я и не хотел знать. Он, вероятно, чувствовал то же самое по отношению к нам. Ему бы сказали лишь, что люди будут ждать его там, пока он закончит свою часть работы, чтобы они могли заняться своей. Как только он закончит, всё, он выбыл из игры.

Теперь мы все трое ждали, когда желанное лицо появится, пока все вокруг либо пили пиво, либо смотрели телевизор, либо сравнивали загорелые плечи. Сьюзи снова достала свой путеводитель. Было бы неестественно, если бы мы оба смотрели туда и молчали.

3

Из мечети начали выходить верующие, и вскоре на парковке царил шум машин и скутеров. Первые машины пытались втиснуться в поток, но никто на дороге не уступал им ни дюйма. Воздух был наполнен ревом клаксонов и визгом тормозов.

Сьюзи положила путеводитель на стол, и я поднял голову. Цель вышла из двери и вскоре перелезала через забор. Тот, кто её видел, помахал рукой и вышел из такси. В ярком свете я разглядел, что это определённо индонезиец: высокие скулы, короткие чёрные волосы и усы, примерно одного роста с Сьюзи. Его полосатая рубашка выбивалась из джинсов, возможно, потому, что его массивные плечи так сильно растягивали ткань – казалось, он забыл достать широкую вешалку, прежде чем надеть рубашку.

Двое мужчин встретились, не поздоровавшись, а затем прошли через ту же дверь, из которой вышла цель. Сьюзи упаковала книгу обратно в сумку, пока британцы разглядывали группу проходивших мимо девушек, а органист получил волну аплодисментов. Источник снова выходил, неся какую-то белую коробку с ручкой. Когда он подошел ближе к такси, я увидел, что это была картонная подарочная упаковка из шести бутылок вина со срезанными боками, чтобы были видны этикетки. Он подошел к пассажирской двери, которая была ближе к нам, открыл ее, аккуратно положил коробку в пространство для ног, затем вернулся к передней части такси, забрался внутрь, и машина поехала. Все было закончено меньше чем за минуту.

Руки Сюзи закрепляли свёрнутый верх сумки, пока такси растворялось в потоке машин. «Вот и всё про мусульман и алкоголь, а? Может, дело в рибене?»

Британцы за соседней дверью зааплодировали и захлопали по столу. Это была не шутка Сьюзи: «Лидс» забил.

Пока мы сидели и ждали, я полез в карман брюк за ключом от велосипеда. Цель скоро должна была уехать на работу. Даже террористам нужно зарабатывать деньги и иметь легенду прикрытия.

Вывеска осветила его, когда он вышел через пару минут. Сегодня он пришёл немного раньше. Обычно после молитвы у него было пятнадцать минут, прежде чем он мог отправиться в путь. Его белая рубашка теперь была заправлена в чёрные брюки, а на ногах – чёрные лакированные туфли. Он снова перелез через забор и направился к своему Lite Ace, объезжая лужи, чтобы не испачкать обувь.

Я поднялся на ноги. «Ладно, пора возвращаться в отель».

Сьюзи кивнула и встала. Я взял шлем, надел его и пошёл к мотоциклу. Она накинула сумку себе на голову и плечи, а затем надела шлем, пока я поднимал подножку и включал зажигание. Она подождала, пока я набирал обороты, и добавила к остальным выхлопным газам нашу долю, пока я разворачивал мотоцикл ногами, чтобы он был повернут к дороге.

«Лайт Эйс» двинулся к воротам мечети. Не было никаких указаний, куда он поворачивает, но если он следовал своему сценарию прошлой недели, то, с небольшой поправкой, должен был ехать в потоке: слева от себя, справа от нас. Сьюзи забралась на мотоцикл и принялась теребить шлем, чтобы выиграть время, пока мы ждали, когда «Лайт Эйс» выедет на дорогу. Моя голова уже была горячей и липкой под шлемом, от которого много лет несло сальными туристическими волосами. Пластиковый ремешок под подбородком скользил по моей двухдневной щетине.

Она похлопала меня по плечу, как раз когда «Лайт Эйс» влился в поток. Мы повернули направо, против потока, перед массой фар, и начали наводиться на цель. Между нами было четыре машины и рой «Хонд 70». Он притормозил, чтобы пропустить группу туристов, переходивших дорогу, затем ускорился, чтобы догнать поток. Мы последовали за ним, останавливаясь и трогаясь с места, ориентируясь на мигающий правый стоп-сигнал. Если я потеряю его, это будет отличный VDM, на который я смогу обратить внимание либо в темноте, либо в общей дорожной неразберихе. Я знал, что он там, потому что пару ночей назад улизнул с отверткой. Если за использование мошеннической спутниковой карты полагалась порка, то я боялся представить, что будет за несанкционированное вмешательство в работу автомобиля.

Автомобили и большегрузные автомобили снова остановились, но скутеры продолжали вилять туда-сюда. Вместо того чтобы последовать их примеру, я остановился, включил первую передачу, не выжимая сцепление и держась подальше.

Сьюзи устроилась позади меня, поёрзав задом по обе стороны сиденья, чтобы отцепить тонкие брюки от пластика. Правой рукой она обнимала меня за живот, а сумка была зажата между нами; её револьвер, старый шестизарядный 45-го калибра, времён Второй мировой войны, почти посеребрённый от износа, уперся мне в поясницу, когда я вдохнул ещё одну порцию выхлопных газов.