По-прежнему больше всех ее беспокоил Кристиан. Иногда она, неожиданно поднимая глаза, ловила на себе его взгляд, и этот проницательный взгляд окатывал ее ледяным душем.

Иной раз ей казалось, что она видит дурной сон, от которого скоро пробудится. Однажды, когда она пошла забирать Ги из класса, Пол отвел ее в сторону.

– Одно слово, Кэтрин.

– Что-нибудь о Ги? – спросила она. Но она уже знала, что речь пойдет не о Ги. У Пола был слишком серьезный тон.

– Нет. Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня.

Ей стало тревожно.

– Что?

– Не съездите ли вы в Периге? Надо забрать записку для меня.

– Не знаю…

– Мама, мама! – Ги, оттолкнув свой маленький стульчик, несся к ним через всю комнату, размахивая листом бумаги, который разрисовал цветными карандашами. – Посмотри, что у меня получилось!

Она нагнулась, подхватила его, довольная передышкой.

– О, Ги, как замечательно! Что же это такое?

– Это генерал фон Райнгард. – Фамилию ему произнести было трудно. Получилось что-то вроде «Вайнхат». – А это солнце, а тут дерево…

– Мне надо поговорить с вами наедине. Я не стал бы просить, но это очень важно, – добавил Пол.

Она взглянула на него, отклонившись от маленькой головки Ги. Ее сердце бешено колотилось.

– Хорошо. Я приду к вам сразу же, как только отведу Ги к Бриджит.

Четверть часа спустя она постучалась в дверь его комнаты. Пол тут же отворил и отступил в сторону, пропуская ее.

Она была взволнована, но все же не могла не отметить, что за несколько прожитых здесь недель он изменил комнату по своему вкусу. Хотя у него почти не было пожитков, стало ясно, что здесь проживает мужчина – раньше же это была безликая гостевая комната.

– Я не стал говорить из-за Ги, – начал Пол. – Мы же не хотим, чтобы он повторял наши разговоры.

– Надеюсь, он не будет говорить, что я хожу в вашу комнату, – заметила Кэтрин. От нервозности и чего-то еще – может быть, от острого физического ощущения его присутствия – ее голос звучал резко.

– Он может это выкинуть?

– Вы – его воспитатель. Как вы считаете?

– Думаю, вам надо подготовить отговорку, на всякий случай. А я постараюсь все изложить покороче. Мне нужно, чтобы кто-то забрал адресованное мне послание в Периге от тех людей, кто с нами сотрудничает. Дело срочное – настолько срочное, что нельзя передавать его как обычно, через тайник.

Кэтрин знала, что он имел в виду тайники в каменных стенах и дуплах деревьев, через которые передавались записки участникам движения Сопротивления. Она прикусила губу, лихорадочно пытаясь придумать отговорку, чтобы не ездить в Периге.

– Что я скажу Шарлю?

– А разве вы обязаны что-то говорить ему? Вы же почти не общаетесь, верно?

– Мне придется взять машину. Он, несомненно, спросит, зачем она мне.

– Хорошо, – прибегнем к плану Б. Вы можете сказать, что нужно привезти дополнительные учебники для Ги от знакомого, живущего там. Отвезите меня туда, я сам возьму это послание.

– Вы все основательно продумали, не так ли? – сухо спросила Кэтрин.

– Это моя работа – поэтому я и здесь. Она немного помолчала.

– Хорошо. Попытаемся сделать так… с кем вы должны там связаться?

– Я скажу это вам, когда доедем до места. Но нам стоит выехать поскорее. Мне надо добраться до Периге не позже половины одиннадцатого.

– Трудностей, пожалуй, не возникнет. Шарль допоздна задерживается на работе.

– Тогда предоставляю вам организацию поездки.

– Постараюсь не подвести.

– Какого черта тебе понадобилось в Периге? – взорвался Шарль, когда она заговорила на эту тему.

– Я же сказала: Пол оставил часть учебников в доме своего знакомого. Теперь они понадобились. Ты что, будешь допрашивать меня о каждой мелочи?

– Только зря будешь жечь бензин.

– Не будь таким занудой, Шарль. Воспитание Ги – достаточно важное дело, чтобы оправдать расход бензина. Да и вообще, ты же всегда можешь получить сколько тебе надо от своего приятеля генерала фон Райнгарда, – добавила она едко.

– Фон Райнгард мне не приятель. Но я не хочу начинать все сначала.

– Так я могу взять машину или нет?

– Ну, можешь. – Шарль устало вздохнул. Ему осточертели эти бесконечные препирательства. – Если ты действительно едешь с такой целью.

Она вся похолодела.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Но мне не нравится, что ты слишком возишься с этим Полом.

Его глаза потемнели – он явно ревновал ее. «Кристиан!»– подумала Кэтрин. Что он наговорил ему? А вслух сказала:

– Не смеши меня. Он – воспитатель Ги и старый знакомый, вот и все.

– Надеюсь, – устало произнес Шарль. – Действительно надеюсь.

Они выехали рано. Кэтрин сидела за рулем «испано». Весна постепенно окрашивала долину в зеленый цвет, на кустах и деревьях набухали почки, но предыдущей ночью ударил морозец, и в первых солнечных лучах утреннего солнца все сверкало и переливалось инеем.

Кэтрин всегда получала удовольствие, когда ей приходилось вести «испано». Она и сейчас наслаждалась представившейся возможностью, которая выпадала теперь довольно редко, и автомобиль летел вперед, как птица.

Как и во многих других французских городах, в Периге над всем доминировал собор – огромное белое строение византийского стиля, венчавшее самое возвышенное место городка. В более счастливые дни Кэтрин с удовольствием посещала его, оставляя машину на бульваре с тремя шеренгами деревьев и гуляя по старым кварталам города, где дома под коричневато-красными крышами казались карликами рядом с величественным собором с его дюжиной элегантных башенок, пятью сверкающими куполами и колокольней в четыре этажа высотой, на вершине которой укреплен конический каменный шпиль с изящным квадратом для фонаря у основания шпиля. На этот раз она почти не обратила на все это внимания. Ей было не до того.

– Куда надо ехать? – спросила она Пола.

– Пюи Сен-Фрон. Знаете, где это? – Он сидел, удобно расположившись на сиденье для пассажира, наслаждаясь удобством мягкого кресла.

– Знаю. Но вам придется показать, где остановиться.