— Хадеев, ты охуел?,— голос в трубке прозвучал резко, как удар хлыста,— Какой отказ? Это как понимать? Задача была тебе определена свыше.

Павел прикусил губу, чувствуя, как по спине ползла холодная волна раздражения.

— Я не хочу этим заниматься. Человек слишком сложный, а я, знаешь ли, не мобильный. Мне бы кого попроще.

— То есть повышение в должности тебя уже не подкупает?,— в голосе собеседника зазвучали ядовитые нотки.

— А зачем? Я и на своём текущем месте себя чувствую вполне неплохо.

На другом конце провода повисла тягостная пауза, словно перед грозой.

— Я тебя понял. Знаешь… Мы обсудим это с тобой позже.

Голос резко оборвался, оставив после себя лишь монотонные гудки, похожие на похоронный марш. Павел швырнул терминал на стол, где тот грустно подпрыгнул и замер, будто обиженный.

Сдавленно выругавшись, Хадеев плюхнулся на продавленную кровать, ощутив, как к его сапогам прижалась мокрая морда Еси. Собака, словно чувствуя напряжение хозяина, уткнулась холодным носом в голенище, а затем отстранилась, усевшись на пол. Её темные, словно бусины, глаза смотрели на Павла с трогательной наивностью, будто спрашивая: «Ну что, опять всё плохо?»

— Посмотрим, что завтра ляпнет эта бюрократическая мразь,— прошипел Павел, сжимая зубы так, что на скулах выступили желваки.

Он резко стянул сапоги и швырнул их к стенке возле кровати. Пыль медленно осела на кожу, но ему было уже не до чистоты. Единственное, чего он жаждал сейчас — хоть на час забыться во сне, прежде чем утро принесёт новый виток унижений.

* * *

— Хадее-е-ев…

Голос прозвучал так близко, что Павел вздрогнул и резко распахнул глаза. В полумраке комнаты, прямо на краю его кровати, сидел незнакомец — мужчина лет тридцати, с аккуратной бородкой и холодной, расчетливой улыбкой. Его пальцы неторопливо барабанили по колену, а взгляд, узкий, как лезвие, впивался в Павла.

— Доброе утро, Хадеев. Ну что, готов к сегодняшней работе? Дел предстоит мно-ого.

— Чё?..,— Павел с трудом сообразил, что происходит,— Какой работе? Я же сказал — отказ. Еся! Ко мне!

Он полез за пазуху, вытаскивая стеклянную банку с таблетками. На этикетке был собачий профиль — лекарство для Еси.

Тишина. Собака не отозвалась. Павел медленно поднял взгляд на мужчину, и в его глазах вспыхнуло понимание, смешанное с яростью.

— Ты серьёзно?

— А как иначе было заставить тебя работать над тем, что от тебя требуется?,— мужчина внезапно встал, и его тень накрыла Павла целиком. Теперь в его голосе не осталось и следа насмешки.

— Сука,— Хадеев засунул банку обратно за пазуху и вскочил на ноги,— Ты ебучий живодёр.

— Уж прости, но работа есть работа,— мужчина развел руками, будто предлагая принять неизбежное,— И пока ты не переклонишь этого ублюдка на нашу сторону, ты с ней не увидишься.

— Скотина. Вынуждаешь. Есть люди, которым явно будет приоритетнее заняться им.

— Но самый холодный и расчётливый, в чём-то схожий по нраву с ним, только ты.

Павел нахмурился, глубоко вдохнув носом. Покачав головой, стиснул зубы.

— Я сделаю это. Но только из-за Еси. А теперь вали отсюда.

— Но-но. Для начала выслушай план работ,— мужчина прищурился в хитрой улыбке,— Сегодня ты должен посетить коменданта. С большой вероятностью, по нашей информации, этот доходяга пойдёт выпрашивать удаление из базы данных проститутки. И нужно, чтобы всё прошло гладко. И неважно, какую цену предложит этот жид, ты должен сделать так, чтобы комендант согласился. Ясно выражаюсь?

— Более чем,— Павел взял сапоги и натянул их на ноги. Пригладив волосы, он зачесал их назад.

— Потом их караван отъедет. Не знаю когда именно, твоя задача это узнать. Нарушишь связь между всеми членами отряда — они остановятся, по расчётам, в старом этажном паркинге. Там ты сможешь его прижать. Я знаю, что у тебя хорошо получается расправляться с людьми в два раза больше тебя.

— Мой рост не даёт мне преимуществ над дылдами. Сколько он по ощущениям, кстати?

— Тебя интересуют внутренние или наружные?,— с ехидной улыбкой произнёс мужик.

— Наружные,— проскрипел сквозь зубы Павел.

— Два метра с лихуем. Тебе не привыкать.

— Обычно те, кого я задерживал, были ростом не больше ста восьмидесяти,— Хадеев фыркнул и обошёл мужчину. Взяв со стола терминал и папку, поправил ворот горки и направился на выход с комнаты.

— Ага… И помни, Хадеев. У тебя есть неделя на то, чтобы сделать из него человека.

Павел, не став дослушивать одного из представителей своего начальства, захлопнул дверь. В голове начал машинально выстраиваться план действий. Сначала нужно озаботиться информаторами. Внедрить в караван, с учётом недостатка кадров. Предстояло ещё посмотреть, как поведёт себя объект после таких наглых и бесцеремонных действий. И пока Хадеев проходился вдоль улиц, увидел, как возле борделя собралась кучка людей в пиджаках.

Хмыкнув, он остановился, слушая о чём они переговаривались.

Сомнения нет. Они говорили о недавней пропаже рабочей лошадки в этой шлюшарне. И важно сказать, по сведениям в терминале, она приносила весьма большой доход. Даже за огромные деньги никакой владелец борделя не отдаст фигуристую, опытную девушку с красивой внешностью и весьма не скудным умом. Это же ходячий мешок с деньгами в стрингах.

Глубоко вздохнув, Хадеев наблюдал за действиями тёмных караванщиков. Сначала они долго переговаривались, а потом отдельными группками по три человека начали расходиться по разным домам, опрашивая жильцов в весьма жёсткой форме.

Юноша медленно зашагал к одной из групп людей, и, похлопав одного из них по плечу, сразу же столкнулся с противным, хмурым лицом караванщика.

— Чё надо?

— Вы кого-то ищете?,— вежливо поинтересовался Павел, хитро сощурив глаза.

— Ну… Да, ищем. Девчонка у нас слиняла с борделя.

— Могу подсказать одну наводку. Здесь есть караван, который собирается уезжать в ближайшее время. Так что… Я бы посоветовал вам навестить его.

— И с какой стати нам тебе верить?

— Вы же ведь всё равно собирались проверять все предприятия, которые есть в этой округе. И на вашем месте я бы начал с караванов. На вашей девочке висит маркер о невыезде?

Человек в пиджаке нахмурился и обернулся к Хадееву в полный рост.

— Предположим.

— Ну вот. Прошлись бы по караванам, осмотрели бы их… Авось, найдётся пропажа.

Улыбка пестрила на лице Паши, и это сыграло ключевую роль. Караванщики, просто для того, лишь бы от них отвязался надоедливый информатор, развернулись и пошли к лагерям. Вокруг них располагались стоянки для караванов, поэтому, в их понимании, это было жилой, которая могла содержать искомое.

Как только фигуры в пиджаках скрылись за поворотом, улыбка мгновенно соскользнула с лица Павла, словно её и не было. Его черты вновь обрели привычное каменное выражение. Он продолжил неторопливую прогулку по пустынным улицам, время от времени останавливаясь и делая вид, что рассматривал обшарпанные фасады домов. В действительности же его внимание было приковано к огражденной территории стоянки. Там, между щелями прогнившего забора, мелькнула знакомая тень — его главная цель.

Хадеев медленно перешёл дорогу и сел на скамейку старой автобусной остановки. Сняв куртку и сложив её на коленях, он достал терминал и уставился на пустой экран. Его больше всего волновали события на закрытой территории стоянки. Он ясно слышал, что караван готовился к переучёту. Это было ему на руку. Теперь не нужно подталкивать командира весточками извне, как в случае истории с нычкой.

Когда ситуация начала накаляться, Павел решил наладить поток информации. Он связался с союзными караванами и попросил выделить пятерых человек для выполнения грязной работы. Эти люди должны были прибыть уже на следующий день и очень аккуратно вписаться в караван. А пока…

Дождавшись позднего вечера, Хадеев понял, что объект собирался к комендатуре, судя по разговорам на стоянке. Время терять нельзя. И дойти туда нужно раньше, чем туда придёт он.