Ладно, идем дальше!

Еще один силуэт впереди. Этот, похоже, вышел из кухни. И оказался порасторопнее товарища: даже успел выстрелить. Я присел и завалился на стену до того, как налетчик открыл огонь, так что его пули ушли в «молоко», а вот мои — нет. Сразу несколько попаданий в грудь бросили бойца назад, я вскочил, одним прыжком оказался рядом и «проконтролировал» в голову едва успевшее коснуться пола тело.

И тут откуда-то сверху раздался истошный девичий крик.

Настасья!

Я вихрем взлетел по ступенькам, присел и выглянул за угол — осторожно, одним глазом и стволом автомата. Чисто: в коридоре на втором этаже никого, но раньше ближайшая к лестнице дверь была закрыта, а теперь из проема лился мягкий свет. Я двинулся вперед, стараясь ступать неслышно, но старая половица предательски скрипнула под ногой, и в комнате меня уже ждали.

Твою ж…

Налетчик в черной балаклаве стоял на коленях ко мне лицом, почти полностью скрываясь за хрупкой маленькой фигуркой в длинной, почти до пола ночной рубашке с рюшечками и оборками. В руке он держал пистолет, дуло которого вжималось в голову Настасьи.

— Бросай ствол! — прозвучал из-под балаклавы приглушенный голос. — Быстро! Или стреляю!

— Хорошо, хорошо! — я успокаивающе выставил перед собой руки. В одной автомат, перехваченный за цевье, вторая — раскрытой ладонью вперед. — Сейчас! Не трогай девочку!

— Бросай, я кому сказал!

Будь у меня в руках что-нибудь другое, попривычнее, я бы рискнул еще раньше, в коридоре. Но с чужим оружием и невесть как пристрелянным коллиматором… нет, слишком опасно — можно случайно зацепить Настасью. Особенно если одной пули окажется недостаточно.

— Все-все. Бросаю, смотри!

Я осторожно закинул «Ксюху» на кровать, чтобы она ненароком не пальнула от удара об пол. А сам демонстративно отступил обратно к двери, поднимая руки. Будь налетчик чуть сообразительнее, пожалуй, мог бы и сбежать: выйти к лестнице, прикрываясь Настасьей, оттуда вниз, во двор…

Но вместо этого он рывком навел на меня пистолет и начал стрелять.

Идиот. Я снова выставил вперед ладонь, поднимая Щит, и раскаленные кусочки свинца замерли в воздухе. А вместе с ними замерло и время, и я увидел в свете вспышек широко распахнутые испуганные глаза за прорезью маски. Налетчик сообразил, что перед ним тот, кто опасен даже без оружия.

Но сделать уже ничего не успел.

Я провел ладонью сверху вниз, и рука, сжимающая пистолет, исчезла. На ее месте появился обрубок, который чуть ниже локтя заканчивался обожженной плотью. Даже крови не было: Дар срезал конечность чисто и гладко, мгновенно прижигая сосуды. Настасья с криком рванулась, бросаясь ко мне, и второй раз я ударил уже в полную силу.

Не Копьем или стандартным Молотом, которым учат в пехотных школах, а чем-то средним. Налетчика будто снесло огромным тяжелым кулаком и отшвырнуло. Энергии элемента не хватило пробить пластину бронежилета, и ее с хрустом вдавило в ребра вместе со всем содержимым «разгрузки». Уже мертвое тело уронило голову и медленно спозло по стене, оставляя темный влажный след.

— Тихо, тихо! — Я одним прыжком махнул к Настасье и упал рядом с ней на колени. — Все хорошо! Все закончилось!

Девчонка бросилась мне на шею, всхлипнула и вдруг снова закричала.

— Сзади!

Шаги я так и не услышал, но разогнанное Конструктами тело действовало само: схватило Настасью и завалилось на бок, одновременно уходя с линии огня и разворачиваясь для ответного удара. На этот раз времени целиться не было, и я просто хлестнул Даром наотмашь, вынося дверь в коридор вместе с проемом и целой тучей щепок. Тело налетчика перевернулось в воздухе, с треском ударилось о перила лестницы и покатилось куда-то вниз.

— Молодец. — Я отпустил Настасью и кое-как поднялся на ноги. — Ты как, в порядке?

— Д-да, — всхлипнула она.

Ага, в порядке, конечно… И что теперь делать? Выводить девчонку наружу? Засесть прямо тут, за кроватью, занять оборону?.. Нет, нельзя — остальным тоже может понадобиться моя помощь… Черт, да что там вообще происходит⁈

Будто в такт моим мыслям, внизу рявкнул дробовик, и снова раздался сердитый стрекот. Кто-то — или Степан, или сам дядя — огрызался на первом этаже, но ему явно приходилось туго. Подобрав автомат, я шагнул к двери.

— Сиди тут, пока не позову. Проверю коридор и сразу обратно за тобой.

— Володя, стой! — Настасья подскочила и крепко обняла меня за пояс. — Не уходи!

Вот ведь… Стресс для нее, конечно, дикий, но что делать? Не вести же сразу с собой туда, где грохочут выстрелы.

— Я быстро! — Я потрепал темную макушку. — Минутку — и сразу вернусь, обещаю. Договорились?

Девочка подняла заплаканное личико и молча кивнула. А я тяжело вздохнул, и, перехватив автомат, вернулся в коридор.

Сначала в любом случае нужно к лестнице. Проверить ее, позвать Настю… Или прикрыть остальных. Пальба внизу затихла, но само по себе этого могло ничего и не значить. И если сейчас налетчики снова обходят дома, чтобы зайти с тыла, через заднюю дверь, то…

Когда в темноте на лестнице мелькнула крупная фигура, я едва успел дернуться назад. Громыхнул выстрел, и в стене рядом с дверью образовалась дырка примерно с кулак размером… Картечь. А у налетчиков дробовиков, кажется, не было.

— Эй! Свои! — крикнул я.

И отодвинулся чуть назад, перекидывая приклад «Ксюхи» на левое плечо, чтобы не высовывать под обстрел половину тела. Точка коллиматора застыла на углу, готовясь прыгнуть вбок и поймать все, что попробует дернуться, но пока темнота молчала. Ни шагов, ни скрипа половиц, ни шума снизу. В доме вдруг стало так тихо, что я слышал, как где-то в комнате за моей спиной всхлипывает Настасья.

— Вовка! Ты, что ли⁈

Я выдохнул с облегчением. Дядя все-таки уцелел и, похоже, даже каким-то чудом сумел отбиться и прорваться к лестнице.

— Я это, дядь Кость, я!

— Настя где?

— Тут, со мной. Поднимайся, здесь все чисто… Сейчас выйду покажусь!

Вряд ли дядю держал на мушке кто-то из налетчиков, и вряд ли сам он стал бы не разбираясь палить во все, что движется, однако покидать укрытие отчаянно не хотелось. Но больше делать мне было нечего, и я поставил автомат у стены, поднял руки и шагнул за угол.

Пару зарядов картечи мой Щит, в крайнем случае, выдержит… Наверное.

— Однако… — буркнул себе под нос дядя — и вдруг повысил голос. — Отойди от двери! И встань так, чтобы я тебя видел!

Ничего себе. Вот так… Впрочем, нет, — неожиданного тут как раз-таки немного. И ход мыслей дяди я себе представлял: сначала невесть откуда приезжает давно похороненный племянник, приходит в дом, а через несколько часов в этот самый дом врываются мордовороты с автоматами… Нет, молодец, все он правильно делает.

Как сказала бы Оля — сто процентов понимания, ноль процентов осуждения.

— Спокойно, дядь Кость, не буянь. — Я демонстративно задрал руки еще чуть выше и отошел в сторону, освобождая дорогу к двери. — Настасья в комнате, и там еще… один, уже готовый. За углом автомат. Не трогаю, не прыгаю, не дергаюсь.

Дядя не целился в меня, но дробовик держал так, что его дуло в любой момент могло взлететь и выплюнуть мне в грудь полновесный заряд картечи. Поднялся, покрутил головой, просматривая весь коридор, пинком отправил мой трофейный автомат куда-то в угол. И только потом прошагал в комнату, увидел тело на полу и тихо присвистнул.

— Ничего себе… Это ты его так, Вовка?

— Ага. И этого, и второго, на лестнице… И внизу еще четверо, кажется.

Видимо, мой доклад успокоил дядю окончательно: он швырнул дробовик на кровать и бросился к забившейся в угол Настасье. Я честно подождал пару минут, но потом все-таки зашел в комнату и поинтересовался:

— Неспокойно в Ростове, говоришь? Оно и заметно.

Дядя зыркнул на меня через плечо и тут же снова повернулся к дочери.

— Позже погутарим, — проговорил он. — Иди лучше вниз, Степану помоги. Зацепили его уроды эти. Ногу прострелили.