5

—  Думаю, я могу помочь.

Пока зал бушевал, а новоприбывшие, очутившиеся в ловушке частично по вине остальных посетителей, требовали ответов, Дайан шепотом обсудила с мужем услышанное.

Выяснились новые подробности: убитая девушка — 22-летняя официантка Салли Тёрнер, у которой не было родни в округе и почти не было друзей. Она жила в трейлере в миле отсюда, доставшемся ей от умершей бабушки.

Когда через запыленны е окна пробился рассвет, всплыли еще более жуткие детали.

Салли встречалась с Элроем Джейкобсом — пьяницей и дебоширом, который подрабатывал механиком в соседнем городке. Она от него залетела, и в ту ночь это было уже очевидно.

— Она была на восьмом месяце, красивая, как спелая груша, — сказала суровая женщина, пока обрывки истории расползались по бару.

В тот вечер Элрой, как часто бывало, пришел к Салли в бар, требуя бесплатного бухла и грозясь измордовать лю бого, кто посмотрит на него или нее не так. Салли только отработала смену и еле стояла на ногах, но Элрой заставил ее остаться, заставил танцевать, несмотря на усталость, несмотря на тяжесть ребенка.

И тогда началась драка. Кто затеял — Элрой или кто-то другой — оставалось предметом споров, но факт оставался фактом: на танцполе завязалась потасовка.

Не просто драка… побоище.

— Клянусь, я видел, как летел стул, — воскликнул лысый мужчина с шеей, длинной как у гуся. — Худшая драка в моей жизни.

Именно тогда Салли упала.

Именно тогда бедную, беременную Салли затоптали — снова и снова, пока она пыталась выползти, спастись. Но тела падали на нее, ломали, раздавили ребенка внутри. Ее пнули в голову, проломили горло стальным носком, сломали шею.

Лишь когда кто-то закричал (возможно, сама Мэгги), люди начали растаскивать дерущихся, окровавленные, избитые мужчины и женщины обернулись на этот жуткий, леденящий вопль…

И увидели Салли.

Быстро стало ясно: она мертва, и ее нерожденный ребенок тоже.

В баре той ночью было около тридцати человек, половина из которых танцевала, когда началась дра ка. Любой из них мог затоптать Салли. Любой бы л соучастником.

— Сначала зашептались женщины, — пробормотал Хэппи, дополняя историю, его сопротивление исчезло теперь, когда правда всплыла. — Не хотели, чтобы их мужей посадили. У некоторых из этих парней, — он окинул зал взглядом, — уже есть судимости. Кто-то на условном.

И тогда они ее закопали.

Они заперли дверь и разобрали часть танцпола. Хэппи помнил, что под ним было техническое помещение, которое он сам забил досками во время ремонта еще лет десять назад.

— Там были аварийные двери во двор, наверное, еще с времен Сухого закона, — сказал он. — Мы взяли полиэтилен, в который заворачиваю кеги, упаковали ее и сложили.

Когда пол застелили обратно, казалось, ничего не произошло.

Кроме крови, конечно, которую быстро отмыли. И кроме вины, которую либо загнали глубоко внутрь, либо закопали еще глубже, чем Салли.

— Когда все закончилось, мы попытались уйти, — сказала Мэгги. — Но дверь не открывалась… не поддавалась. Ни одна дверь.

Она наклонилась к Дайан, голос дрожал от ужаса.

— Самое страшное… через несколько минут нам расхотелось уходить. Мы просто сели за столы, будто так и надо.

— А потом заиграла та песня,  — гр омко сказал Ллойд. — Проклятая песня!

Мэгги кивнула.

— И мы танцевали. Танцевали без остановки…

— Не хочу указывать на очевидное, — вмешался Пол, пытаясь осмыслить услышанное, — но вы пробовали просто выдернуть шнур? Или разнести эту штуку вдребезги?

— Джукбокс не подключен уже несколько дней, — пробормотал Хэппи. — Я даже рубильник выключил.

Он поднял глаза на старинные люстры, лицо восковое.

— Что бы ни питало это место… это не электричество. И это нечто неестественное.

— За последнюю неделю сюда пришли еще люди, — добавил крупный мужчина (как выяснилось, Макс). — И остались. Как и мы. Как и вы.

Он развел руками, лицо искажено стыдом и поражением.

— Вот мы и здесь.

— А что насчет этого… Элроя? — спросила Дайан.

Взгляды обратились на высокого тощего мужчину в серой клетчатой рубашке. Того самого, в чьих глазах пылала ярость. Он окинул всех взглядом, затем уставился на Дайан.

— Я нихрена не делал, — прошипел он. — Это не на мне.

— Успокойся, Эл, — рыкнул Макс, и Дайан мысленно поблагодарила небеса за его присутствие.

Тогда Пол взял ее за руку, и в его взгляде читался немой вопрос.

Она знала, чего он хочет.

И знала, что должна попытаться.

Дайан встала и объявила всем в баре «Happy’s Bar and Grill», что у нее есть опыт в общении с потусторонним.

Что она медиум.

Что раньше она контактировала с духами.

Что она, возможно, сможет достучаться до погибшей девушки.

Что она может помочь.

6

После общего согласия группы, что Дайан стоит попробовать свои («фокус-покус-хренокус» — Ллойд / «либеральное вуду» — Хэппи) навыки в общении с разгневанным духом, у нее едва хватает времени на разработку плана, как та самая песня снова гремит из музыкального автомата, и все снова встают — словно зомби — и плетутся на танцпол.

— О боже, так скоро! — стонет Мэгги, покорно пускаясь в вымученный тустеп.

Дайан вцепляется в Пола, когда они присоединяются к толпе, затем извивается и трясется под музыку, сопротивляясь накатывающей волне истощения и тошноты, скручивающей ей живот. Чтобы отвлечься, она смотрит по сторонам, пока не замечает Макса — тот танцует в одиночестве, в стиле ковбойского шарканья, большие пальцы засунуты за ремень, сапоги изящно отбивают ритм.

— Двигайся со мной, — говорит она Полу, и тот лишь покорно кивает, волосы уже слиплись от пота, глаза запали и остекленели.

Держись, муженек.

Извиваясь под оглушительный, грохочущий басами, дрожащий в стеклах ритм, Дайан пробивается сквозь толпу к крупному мужчине, протискиваясь сквозь сдавленные тела, которые качаются и кружатся вокруг, словно живой двигатель безумия.

Подойдя ближе, она кричит Максу, и тот поднимает взгляд, ловит ее глаза. Она замечает проблеск смущения на его грубоватом — но симпатичном — лице, будто он не из тех, кто обычно танцует на публике, уж точно не так энергично. И уж точно не в одиночку.

— Где она? — кричит Дайан, игнорируя повернутые в ее сторону головы, танцующих, которые теперь уставились на нее, на Макса.

Макс задерживает взгляд, будто колеблется, затем его лицо меркнет, и он кивает. Он начинает шаркать к дальнему краю танцпола, ближе к коридору, ведущему к туалетам и запасному выходу.

Дайан и Пол следуют за ним, и большинство расступается, понимая их цель. Но некоторые незаметно бьют ее локтем в спину или дергают за волосы. Позади Пол вступает в перепалку с кем-то, но Дайан продолжает идти за Максом — ей нужно знать...

Нужно увидеть.

Макс останавливается у участка пола, почти неотличимого от остального, но когда он постукивает каблуками и кружится, глаза расширены от ужаса, Дайан замечает швы между досками, будто их недавно разъединяли.

Она вдыхает воздух, ожидая запаха тления, но среди вони потных, дергающихся тел улавливает лишь аромат пота с примесью затхлого пива.

Дайан многозначительно смотрит на Пола, сжимает его руки в своих.

Она закрывает глаза на мгновение, пытается раскрыть разум, распахнуть те экстрасенсорные двери, что позволяли ей общаться с мертвыми в прошлом.

Годы назад, когда они с Полом были в колледже, она проводила спиритические сеансы для детей, потерявших родителей, братьев, сестер, любимых. Чаще всего ей удавалось связаться с духами, дать им говорить через себя, пока ее собственная душа отступала, парила над сценой, привязанная к телу, наблюдала, как ее губы шевелятся словами пришельца. Остальные ахали, рыдали. Некоторые выбегали с криками.