Минутная радость Дайан, только начавшая закипать, тут же угасла. Она снова осмотрела бар — и вдруг, с ужасом, поняла, о чем он.

Все смотрят на них.

Все.

Каждый столик, каждый стул, каждое барное кресло, каждая кабинка. Даже бармен уставился на них, слегка разинув рот от изумления — будто двое зеленокожих инопланетян с щупальцами вместо рук только что вошли в заведение.

Дайан также заметила, что здесь нет официанток с подносами еды, нет уборщиков, собирающих посуду, и никто не заказывает новых напитков в баре.

Танцпол пуст.

Каждый — каждый человек — сидит за столом, на стуле или в кабинке и просто…

Смотрит на них.

Дайан наклонилась к мужу, не отрывая глаз от странной толпы.

— Может, уйдем?

Пол кивнул.

— Абсо-блин-лютно.

Они обделали шаг назад. Пол поднял руку, помахал.

— Извините, что побеспокоили,  — сказал он, его голос легко перекрыл звуки джукбокса.

Дайан, сжимаемая тревогой, развернулась и надавила на ручку двери. Та опустилась на несколько сантиметров, но дверь не поддалась.

Она толкнула сильнее.

— Черт.

Пол встал рядом.

— Дай я…

Он ударил ладонью по ручке. Ничего. Прижался бедром к двери…

— Она не откроется,  — раздался из-за спины низкий мужской голос. — По крайней мере, сейчас.

Тихий, волнообразный ропот пронесся по залу.

Люди кивали в согласии.

— Надо было бежать!  — зло крикнул другой мужчина. — Я же говорил, что придут еще.

— Да заткнись уже, Гарольд,  — огрызнулась женщина.

Пол резко обернулся, настороженно окинув взглядом толпу.

— Эй… Я не знаю, что…

Он поднял руки перед собой, словно защищаясь от невидимой угрозы.

Но никто даже не пошевелился. Никто не встал, не подошел. Если что, Дайан показалось, что бармен даже отступил на шаг.

— Раз заблокировалось — значит, заблокировалось,  — сказала женщина из ближайшей кабинки, и в ее голосе звучала то ли досада, то ли печаль.

— И даже не думайте пробовать окна, дверь на кухню или аварийный выход у туалетов,  — добавил третий, гораздо более молодой мужчина. Он сидел за столиком с симпатичной девушкой; оба были в шортах и футболках, будто пришли в разгар жаркого дня, а не холодной ночи. — Ничего не открывается,  — вздохнул он, медленно покачав головой. — Что бы вы ни делали.

Он произнес это с такой обреченной безнадежностью, что Дайан захотелось подойти и обнять его.

Тем временем Пол сделал несколько шагов вперед, вглядываясь в лица. Наконец, он остановился на бармене — пузатом мужчине в джинсах и клетчатой рубашке, с жидкой бороденкой и копной черных волос над широкими карими глазами.

Кажется, всем здесь не помешала бы бритва,  — мелькнуло у Дайан. Она не хотела быть резкой, но не могла не заметить щетину почти у всех мужчин и растрепанные волосы многих женщин.

— Послушай, в чем дело? — спросил Пол, обращаясь к бармену. — Давай, чувак. Мы хотим уйти.

— Как и все остальные, — крикнула молодая женщина из дальнего угла, и по залу прокатился гул — на этот раз не просто согласие, а скорее горькая усмешка.

Несколько человек даже хихикнули.

Кто-то заплакал.

3

— Вот вам местечко, народ!  — крикнул худой долговязый мужчина в центре зала, указывая на Пола и Дайан. — Столик как раз освободился!  Он ехидно хих икнул и театрально протер ладонью соседний стол и стулья. — Последний, кажись, так что берите, пока не заняли!

— Господи, Джон, — фыркнула женщина рядом с ним. — Не будь скотиной.

Он резко повернулся к ней (наверное, к жене или подруге), и она отпрянула.

— Я не скотина! — почти завопил он. — Я, блядь, помогаю!

— Ладно… — пробормотала она, глаза наполнились слезами.

— Успокойся, приятель, — сказал другой мужчина с соседнего столика, его руки, толстые как питоны, обтянуты черной футболкой. — Не усугубляй.

Он встал, посмотрел на Пола и Дайан и кивнул в сторону свободного стола.

— Но он прав. Садитесь, если можете. Стулья на исходе, а на полу… ну, думаю, стул все-таки удобнее.

Пол медленно кивнул.

— Конечно… что угодно лучше пола.

Он бросил Дайан взгляд «что за чертовщина?» , но она лишь покачала головой.

Прокладывая путь между спинами и плечами посетителей, Дайан заметила кое-что странное ( вернее, еще более странное ) в людях вокруг.

Во-первых, никто не ел. Ни полупрожаренных стейков, ни тающих мороженых, ни чизбургеров с картошкой… вообще никаких тарелок.

Еще страннее — не было напитков. Вернее, напитки были, но не… напитки.

У каждого за столиком стоял стакан воды. Некоторые потягивали ее, пока Пол и Дайан проходили мимо. Но не было ни пива, ни коктейлей, ни виски, ни джина с тоником. Только… вода.

Когда Пол подвинул ей стул, Дайан наконец осознала, что еще ее беспокоило — то, чего она не могла ухватить, пока не подошла ближе.

Все в этом зале выглядели совершенно, безоговорочно… изможденными.

Более того? Они воняли. Весь бар пропах потом, будто они с мужем забрели в раздевалку хоккеистов сразу после двойного овертайма.

Усевшись, Дайан едва сдержала желание пригнуть голову и понюхать свои подмышки, но тут к ним подошел бармен — усталый, изможденный, с двумя пинтами воды в руках.

Он поставил по стакану перед каждым, вытер руки о клетчатую рубашку.

— Осталась только водопроводная, но пить можно. Покажу, где раковина за барной стойкой. Когда опустошите — сами нальете.

Он виновато добавил:

— Во мне еще осталась капля гордости, так что первый раунд всегда разношу сам. Это все-таки мое заведение, черт возьми, и…

Он запнулся, словно не понимая, что значит «его заведение» и имеет ли это вообще значение в данной ситуации.

— Вы — Хэппи? — спросила Дайан, почувствовав волну жалости к этим людям.

— Ага, — ответил он. — Добро пожаловать, наверное.

— Можно нам по пиву? — спросил Пол. — «Будвайзер» сойдет.

Хэппи странно прищурился, будто Пол говорил на иностранном языке.

— Вам… вам не нужно пиво, друг. Пейте воду.

Он наклонился так близко, что Пол едва не отпрянул от его запаха — тела, дыхания.

— Но если хотите чего покрепче — берите сами. За мой счет.

— А еда? — спросила Дайан. Она не была голодна, но хотела понять, что здесь происходит, почему все так странно.

— Рационирование, — просто сказал он, будто это само собой разумелось. — Вам выдадут порцию…

— Значит, нам меньше достанется, — бросил кто-то с дальнего конца стойки.

Хэппи обернулся, сжимая руки.

— Они не виноваты! — рявкнул он, окинув взглядом зал. — И я буду обращаться с ними так же, как с любым из вас.

Некоторые кивнули, другие просто уставились в пустоту, безразличные.

— В любом случае,  — вернулся он к Полу и Дайан, — скоро, похоже, снова начнется, так что мне надо дать ногам отдохнуть.

Когда Хэппи ушел, Пол повернулся на стуле, окликая его:

— Что начнется?

Но бармен не ответил. Он зашагал за стойку и уселся на табурет, опустив голову, будто задремал.

Песня в джукбоксе затихла, и на мгновение в баре воцарилась мертвая тишина. Дайан огляделась и заметила, что все смотрят на джукбокс.

Будто ждут, какая песня будет следующей.

Пол и Дайан, сами не понимая почему, тоже повернулись к аппарату.

Дайан представила джукбокс огромным разноцветным лицом, его единственный глаз — широкое окно, за которым виднелись сотни черных пластинок. Механическая рука металась между ними, выбирая. Под «глазом» — ряды названий песен, каждому присвоен код для воспроизведения. А ниже — два ряда светящихся кнопок, тускло мерцающих, словно ухмыляющийся рот с желтыми зубами.

Пока все наблюдали, аппарат сам сменил пластинку, хотя никто даже не приближался к нему.