Спешу прибавить: начальник партии должен избираться из действующих войск, а не из чиновников главной квартиры; я говорю о тех, коим она необходима и которые ей бесполезны.

О силе и составе партии. Мнения о силе и составе партии различны. Одними предлагаются малосильные партии, другими – так называемые летучие корпуса, составляемые из всех родов регулярных и иррегулярных войск. Первые приводят в довод, что малые отряды от двух до трех сотен казаков, не нуждаясь нигде в пропитании, могут беспрерывно двигаться вдоль неприятельского пути сообщения или в промежутках разобщенных частей его армии и чаще встречаться с транспортами, нередко ускальзывающими от сильных партий, окованных собственной тягостью.

Нетрудно изложить неудобства и того и другого способа. Соглашаясь в большей подвижности малосильных партий, я спрашиваю: к чему послужит сия подвижность, если они не в состоянии вредить прикрытиям транспортов армий, столь по нынешней системе огромных и коих каждая часть соответствует их огромности? Какую пользу принесут сии гарцующие рыцари вокруг пути сообщения неприятеля, приступного в пустых местах и неприкосновенного там, где единственная обязанность партизан наносить удары?

Что же касается до летучих корпусов, то употребление их не менее бесполезно, как и малосильных партий. 1) Летучий корпус, обремененный регулярной кавалерией, артиллерией, часто и пехотой, имеет одно только название летучего, но именно по своему образованию теряет свое отличительное свойство: легкость и подвижность. 2) Корпус такого образования, по многочисленности своей затрудняясь в продовольствии, принужден бывает или учреждать для себя, подобно главной армии, магазины, от коих уже не осмеливается слишком удаляться; или в случае отдаленного поиска изнурять область, в которую направляет свои набеги, и, оскорбляя необходимым грабительством жителей, обращать их более на противную, нежели на свою сторону. 3) Неподвижность сего летучего корпуса рано или поздно откроет неприятелю как место его пребывания, так и число войск, его составляющих, и лишенный через свою тягость возможности избежать нападения, а через неравенство в силах способа отразить оное, он должен либо погибнуть без пользы, или, лишившись магазинов своих, с трудом искать убежища в главной армии.

Будучи чужд причин, побуждающих отдавать преимущество как малосильным партиям над огромными отрядами, так и последним над первыми, я предлагаю составить каждую партию из трех казачьих полков Донского, Черноморского или Уральского войска (предпочтительнее из Донского). Таковая партия не лишит армию ни полков, ни эскадронов, нужных для строевых битв, и по силе своей соразмерна будет как для удара, так и для подвижности. Равенство в силах каждой партии необходимо для того, чтобы, через равенство в способах содержать дух соревнования в честолюбивых, прекратить отговорки в нерешительных и дать главнокомандующему средство измерять службу каждого начальника партии по всей истине.

Сверх того, поступают в сей состав несколько известных начальнику партий надежных и расторопных офицеров для различных поручений: офицер по квартирмейстерской части, два медицинских чиновника – один старший, один младший, несколько трубачей и конных барабанщиков.

Начальнику партии необходимо определить при себе одного из командированных к нему регулярных офицеров, который бы сочинял рапорты к главнокомандующему, повеления, наряды и приказы по партии, требования к земским начальникам той области, в которой партия действует, и отношения к ближайшим партизанам; который вел бы журнал входящим и исходящим бумагам, держал бы счет пленным, трофеям и проч.

Долг офицера по квартирмейстерской части состоит в рекогносцировках или обозрениях; в избрании выгоднейших мест для кочеванья партии; в расставлении вместе с начальником партии пикетов и застав; в легкой глазомерной съемке мест сражений и каждого перехода; к чему присовокупляются записки и собственные его замечания, дабы в таком случае, когда главная армия или корпус, ей принадлежащий, прибудут на какое-нибудь из сих мест, он мог бы дать все нужные сведения генерал- или обер-квартирмейстеру армии или корпуса.

Частные обязанности начальников партии всех трех отделений.

Частные обязанности каждого начальника партии состоят:

В истреблении неприятельских транспортов, парков и проходящих войск, в поимке почт, курьеров и освобождении пленных своей армии. В предании огню магазинов, лабораторий, госпиталей и всякого рода заведений, в тылу неприятеля учрежденных.

В немедленном извещении об общем и частном отступлении неприятеля; об идущих к нему подкреплениях; о местах, определенных главным хранилищем запасов; о местах, избранных для преобразования потерпевших в сражениях корпусов, дивизий, бригад и полков неприятельских; о новых учреждаемых магазинах и, наконец, о строении новых укреплений для перемены позиции.

В умножении препятствий для неприятельской армии в случае ее отступления.

В избежании неприятельских нападений и в нанесении ударов там, где они менее ожидаемы.

В первом приказе своем начальник партии излагает порядочно, ясно и кратко все правила, которые должны быть соблюдаемы полковыми командирами, офицерами и нижними чинами касательно их обхождения с жителями, переходов, ночлегов, дневок, приема фуража и провианта, раздела добычи, разъездов, содержания застав, пикетов и, наконец, порядка в нападениях, преследованиях или отступлениях.

По учреждении всего нужного для похода партия отделяется от армии и потаенно идет вне черты разъездов и партий, посылаемых неприятелем из главной его армии.

О партии на марше. Обыкновенный порядок марша каждой партии есть следующий: за авангардом идет партия по полкам, в шесть коней, дабы ее протяжение не было слишком велико; за партией следуют каши, больные и транспорт с овсом. Все заключает арьергард под начальством одного из регулярных офицеров, которого первая обязанность никому и ни под каким видом не позволять отставать от партии, а еще менее оставаться в деревнях. Малейшая жалоба из тех деревень, через кои пройдет партия, должна быть на его отчете. Ужасный вред от грабительств происходит: ненависть жителей, разврат всей партии, сомнение в точности разъездов и пикетов, бесконечное умножение тягостей и уменьшение наличного войска; при малейшей остановке разброд всей партии по деревне или по городу и, наконец, верное и постыдное поражение – вот что ожидает потатчиков своевольства и расхищения.

По прибытии ближних отправляются дальние разъезды по всем дорогам, соединяющимся в местечке, за коим расположена партия. Если дальние разъезды возвратятся к партии за час или за два до рассвета, то за полчаса перед оным посылаются снова ближние разъезды. В течение дня посылаются два дальних разъезда, которые ходят потаеннее ночных, ибо их дело открывать неприятеля, а не извещать его о прибытии партии.

За ложные тревоги пикетные и разъездные не наказываются. Лучше быть двадцать раз напрасно встревоженным, нежели один раз внезапно атакованным, что нередко бывает тогда, когда пикетные и разъездные опасаются наказания за ошибочное известие о движениях неприятеля. Тревожным казакам позволяется ехать во всю прыть не в виду партии; а в виду ее не иначе, как легкой рысью, и прямо к куреню начальника партии для объявления о происходящем. Сей последний немедленно садится на коня, велит трубить, по обстоятельствам, к походу или тревогу, и едет во всю прыть к месту, где примечен неприятель; велит партии строиться: днем на месте, ею занимаемом; а ночью в некотором расстоянии от оного, правее или левее от огней бивака, на которые неприятель обыкновенно устремляет нападение и которые сверх того умножают темноту перед фронтом. Такие перемещения способствуют и ко взятию неприятеля во фланг.

Трубачи Лейб-гвардии Казачьего полка, 1809–1812 гг.