Но к чему вела сия бесполезная деятельность? В то время военная наука находилась еще в младенчестве; армии, так сказать, бродили по Европе, не быв подчинены никакому общему плану, не заботясь о сообщении с государствами, коим они принадлежали, и не постигнув еще образа продовольствия посредством магазинов и транспортов; предмет их был достижение неприятельской армии, где бы она ни находилась, а средства к пропитанию – опустошение областей, где происходило действие. Вот почему успехи упомянутых воинов не имели решительного влияния на события сей войны; ибо я не могу довольно повторить, что долг начальника малой части войск состоит в истреблении военных и съестных запасов в тылу неприятельской армии, а не нападение на нее, или на предстражие ее, сколько бы таковые нападения ни были привлекательны.
Партизаны 1742 года. Военная наука по многосложности своей, сопричаствуя всем наукам и художествам и обогащаясь их новыми изобретениями, приближалась к совершенству по мере общего просвещения. И хотя около 1740 года Великий Фридрих не стоял еще на степени наставника в системе, им созданной, но уже главные черты ее были постигнуты полководцами, армии подчинялись уже общему плану и существование их обеспечивалось не опустошением земель и разорением народов, но магазинами, наполняемыми по мере способов каждого жителя. Если области, определенные быть театром войны, почувствовали облегчение от сего последнего изобретения, и человечество возблагодарило изобретателям, то, напротив, быстрота военных действий от того чрезвычайно ограничилась; пропитание армий подчинилось случайностям; и, следовательно, партизанская война, представляя вернейшие способы к воспрепятствованию в доставлении пропитания и снарядов, сделалась полезнее и необходимее.
С кончиной Карла VI, римского императора, в 1740 году загорелась война в Европе. Пруссия, Франция и Саксония восстали на защиту курфюрста Баварского, объявившего права свои на трон империи, оспариваемые Марией Терезией. Она пробудила в подданных своих восторг и мужество, пробудила сих главных защитников свободы, сих верных спасителей народов погибающих. В исходе 1741 года при вступлении Фридриха в Силезию первым опытом неустрашимости сей чрезвычайной женщины было удаление ее в Венгрию, в недра того самого народа, который явил негодование свое еще против отца ее Карла VI. Еще в течение Турецкой войны область сия была обуреваема всеми страстями, предвестниками мятежа и непокорности в державной власти. Но все утихло, когда королева явилась в сейм, держа на руках сына, полугодовалого младенца. Речь, произнесенная ею к магнатам нации, довершила восхищение.
Венгры, буйные и неукротимые, враждующие против самовластия и насилия, восстали на защиту невинности и злополучия, вверяющих судьбу свою великодушию. При сих смутных и решительных обстоятельствах все бросились к оружию; увидели новых партизан, кои полетели, неся пламя, ужас и смерть в середину Баварии, а наконец и на границы Франции. Менцель, Тренк, Морац, Надасти и Франкини были из них отважнейшие и счастливейшие. Начальствуя отрядами венгров, хорватов, сербов и других племен славянских всадников, граничивших с восточным народом и исполненных его духом, они шли как Божий гнев, оставляя за собой одни груды мертвых тел и дымящиеся развалины. Так прорвались они сквозь Баварию и перешли Рейн. Партизаны, ринувшиеся в Богемию, не переставали умножать успехов своих, затрудняя отступление армий маршалов Бролио и Белиля.
Обер-офицеры Лейб-гвардии Уланского полка, 1809–1811 гг.
В то время как обстоятельства Марии Терезии принимали выгоднейший для нее оборот, Фридрих заключил новый союз с Францией, вступил в Богемию, обложил Прагу и по взятии оной подошел к Будвейсу. Тогда действие партизан сделало первый шаг к истинной своей цели. Генерал Батиани, командовавший передовым австрийским корпусом, отрядил легкое свое войско от Берауна на Кёнигзал и пересек прусской армии путь сообщения. Вот что сам Фридрих пишет о сем в книге «История моего времени»:
«Легкие войска столь неутомимо действовали, что продовольствие, доставляемое от неизменных мест, совершенно пресеклось, и сверх того Прусская армия в продолжение четырех недель находилась без малейшего известия о Праге и обо всем, что происходило в Европе; две сумы с депешами, на имя короля посланные, были перехвачены и довершили неведение его не токмо о движении саксонцев, но даже и о месте пребывания армии принца Лотарингского». После сего продолжает: «Правительство повелело жителям при появлении прусаков оставлять свои жилища, зарывать хлеб и удаляться в леса, обещая удовлетворить за все убытки их. Вот почему армия находила одни пустыни; никто не предоставлял на продажу съестных припасов, и не можно было никакими деньгами соблазнить жителей на доставление необходимых сведений об австрийцах. Сии затруднения еще умножились приходом венгерских войск, посредством коих пресеклось сообщение армии. От превосходства к способностям к набегам легких войск неприятель имел способы узнавать обо всем, что происходило в королевском лагере; прусаки же, напротив того, не смели подвергать своих разъездов опасности, а когда и посылали их, то почти всегда на верную гибель. Наконец, королевская армия, заключенная в середине своего лагеря, лишенная возможности фуражировать и получать пропитание, принуждена была возвратиться тем же следом, коим вступила в Богемию».
При отступлении Фридриха в Силезию австрийцы следовали за прусской армией, окружая ее партиями. Сие принудило короля и со своей стороны образовать партизан. Гольц и Винтерфелд, вступившие в продолжение войны на степень знаменитых полководцев и достойнейших сотрудников сего великого человека, первые явились на сие поприще. Надасти был поражен последним под Ландсгутом, и Гольц рассеял в окрестностях Опельна сильную венгерскую партию под начальством Эстергази.
Перемена лагеря не уменьшила затруднений в продовольствии прусской армии. Вот еще слова Фридриха: «Дабы во время фуражирования войска не потерпели поражения поодиночке, то принуждены были употреблять на прикрытие фуражиров отряды из 3000 человек конницы и от 7000 до 8000 пехоты. Всякий пук соломы стоил крови. Морац, Тренк, Надасти и Франкини не сходили с поля и, можно сказать, давали уроки в поисках».
Наконец, во время Соорского сражения означенные партизаны напали на лагерь победоносной армии. Сам король и большая часть прусских генералов и офицеров лишились своих имуществ, в лагере оставленных, и все больные нестроевые чины и секретари короля попались в руки неприятеля.
Партизаны Семилетней войны 1756–1763 годов. Если во время Семилетней войны иногда появлялись партизаны, то удары их были частные и время поисков ограниченное. Сия эпоха, столь обильная всякого рода происшествиями, представляет нам только три поиска в истинном смысле партизанских предприятий: Лаудон, граф Чернышев (набег на Берлин) и Берг суть блистательные исполнители оных. Последний тем более знаменит, что с отличным дарованием своим соединил счастье быть первым наставником великого нашего Суворова.
В 1761 году Суворов служил подполковником в легких войсках генерала Берга, составлявших авангард армии фельдмаршала Бутурлина. Вся кампания сия состояла в старании соединить российскую армию с австрийской армией Лаудона; но едва союзные армии успели соединиться при Вальштаде за Одером, как снова разделились. Лаудон, подкрепленный корпусом Чернышева, остался в Силезии, а Бутурлин обратился к Кольбергу, осажденному корпусом Румянцева.
Вот выписка из журнала военных действий того времени: «Генерал-майор Берг уведомил, что неприятель сделал движение к Ландсбергу, почему он, генерал-майор, отправил туда для разорения на реке Варте моста и для препятствия неприятелю в переходе полковника Туроверова и подполковника Суворова с командами, которые, прибыв туда и по разломании ворот вступя в город, взяли в полон гусарского ротмистра одного, подпоручика одного ж, рядовых 24 человека, одного вахмистра и одного ж трубача; и потом, когда они мост портить стали, то неприятель, приближаясь с большой силой, наших казаков оттуда отбил и в город вступил, причем полковник Туроверов и подполковник Суворов с их командами без всякого урона, кроме одного раненого сотника и одного казака, в добром порядке отступили».
