– Посмотрите, Агент 2007, что это, по вашему мнению, такое? – Капитан Русаков, мой инструктор, подсунул мне большую фотографию. Вроде бы мимоходом, когда сам другие бумаги смотрел, но я понимал, что «мимохода» при инструктаже не бывает.

Я посмотрел.

– Ядерный взрыв, как я понимаю, – сказал твердо.

Грибовидное газово-пылевое облако позволяло думать именно так.

– Значит, не понимаете, – не согласился он. – Это события августа девяносто девятого года. Дагестанский аул Тандо. Тогда его захватили чеченские боевики. Жители аул покинули, остались только те, кто боевиков поддерживал. Впрочем, в ауле было много исламистов. И около двух сотен чечен. Тогда с «Су-25» на аул была сброшена бомба объемного взрыва[3]. Практически все боевики были уничтожены одной бомбой. Заряд объемного взрыва является самым мощным после ядерного.

– Теоретически я это знаю, а видеть не приходилось, – я с трудом вспомнил, что слышал кое-что об этой бомбе еще в военном училище на занятиях по «ГрОБу», как мы звали курс гражданской обороны. Кажется, если память мне не изменяет, такое оружие появилось в мире еще в шестидесятые годы прошлого века.

Капитан поднял на меня спокойные, почти ленивые глаза.

– Я догадываюсь, что вы такого не видели. Я тоже, кстати. Это было первое и единственное применение нашей армией данного вида оружия. До этого бомбу только испытывали, но достаточно давно, когда мы с вами пешком под стол ходили. Тем не менее она стоит на вооружении и время от времени модифицируется. И мы начинаем получать от нее первые неприятности.

– Слушаю вас, товарищ капитан, – понял я, что карты выложены на стол, то есть преамбула высказана и сейчас будет сказано основное.

– Недавно при ревизии одного из законсервированных военных складов обнаружено отсутствие двух единиц авиабомб с зарядами объемного взрыва «ОДАБ-500ПМ». Вы можете себе представить, что случится, если такую бомбу взорвать в центре большого города? А это возможный вариант. Найти бомбы следует как можно быстрее, причем не показывая результатов, чтобы взрывные устройства не были приведены в действие раньше времени. Задача чрезвычайно сложная и ответственная. Но ради ее выполнения не стоит ни о чем другом жалеть. Следствие закончилось только подозрениями... Есть три рабочие версии. По одной из этих версий вы и будете работать... Под своим именем, со своим званием, как офицер спецназа ГРУ, еще не разжалованный и не осужденный, но находящийся под следствием...

– То есть? – не понял я.

Капитан вопрос не услышал.

– Вы арестованы по подозрению в заказном убийстве уголовного авторитета, – это было сказано так, словно капитан Русаков в этом кабинете представлял собой следака из ментовки и приготовился арестовать опасного преступника. Мне даже как-то не по себе стало от подобной манеры разговаривать, хотя я прекрасно понимал, что это тоже часть введения в задание.

– Я арестован? – Не переспросить я не мог, поскольку еще не привык к сугубо конкретной манере разговора инструкторов.

– Арестованы. Будете арестованы или как там правильно по закону – задержаны. Арест исчисляется с момента предъявления обвинения. Убит уголовный авторитет Мамона. Завтра будет убит. Это, можешь не переживать, не мы. Просто у нас есть информация от ФСБ, что Мамона задел интересы каких-то криминальных структур в Казахстане, не пошел на уступки и его решили ликвидировать. Это не имеет отношения к нашему делу. А мы улики подбросим. Послезавтра вас арестуют. По подозрениям следствия, кто-то из близкого окружения Мамоны был завязан в истории с похищением двух авиабомб с зарядом объемного взрыва. Вам придется бежать, и, волею судьбы, вы обязаны попасть к людям Мамоны. По крайней мере, наладить с ними контакт. Понимаете?..

– И они сразу со мной рассчитываются. Без суда и следствия.

– На этом все и строится. Если бы вы были виноваты, вы не пришли бы к ним. Для вас сейчас единственная возможность спастись и вернуться к прежней жизни – найти убийцу Мамоны. У бандитов цель та же самая. Потому вы к ним и обратитесь. Они и спрячут от ментов и помогут вам вести поиск. При этом вы должны знать, что у Мамоны и его друзей обширнейшие связи среди ментов и даже среди офицеров ФСБ неруководящего состава. Поэтому для ментов и для большинства работников ФСБ вы представляетесь настоящим преступником. И побег вам предстоит произвести настоящий, следовательно, в вас будут стрелять, вас будут искать, вас постараются уничтожить.

– Все как на экзамене, – сказал я.

– Да, именно по этой причине вы проходили экзамен повышенной сложности. Ваша задача понятна?

– Выжить.

– Это уже ваше личное желание, и меня оно касаться не может. Ваша задача другая – найти две авиабомбы с зарядом объемного взрыва и обезвредить преступников, чтобы подобные похищения со складов не повторялись.

– Я готов, – согласился я на новый экзамен.

– Тогда приступим к конкретному обсуждению. Сразу говорю, что работать вы будете не в полной «автономке», поскольку регион чрезвычайно коррупционный, и коррупция там поразила все органы, начиная от властных структур, кончая силовыми. Поддержку и страховку мы обеспечим, но в пределах разумного.

– Разумные пределы касаются похорон, товарищ капитан? – спросил я.

– Не каркай, – капитан перешел на «ты». – В твоем возрасте и при твоей службе пора бы уже стать хотя бы чуть-чуть суеверным.

После продолжительного бега с препятствиями в виде заборов разной высоты, сделанных из разного материала и с разным уровнем мастерства или вообще без оного, дыхание все же слегка сбивается. Только слегка, не больше естественного минимума. Я почувствовал это. Но скорее всего сбивается оно не от самого бега и не от преодоления препятствий, а из-за необходимости быть осторожным. Пробежишь участок и замираешь, прислушиваясь и присматриваясь, нет ли кого на следующем участке. Вот во время таких остановок, когда прислушиваешься, дыхание и задерживаешь, чтобы лучше слышать, – сбой физиологически неизбежен. Потом снова бежишь. Дважды даже собаки попадались, пусть на длинной, но, слава богу, на цепи. Собаки эти участки самостоятельно, без людей охраняют. Их только один раз в день кормить приезжают. Может быть, даже раз в два дня – это от хозяев зависит, от их любви к животным, от степени жадности и от уровня лени. Считается, что собака сбережет и имущество, и урожай. При этом никто не задумывается о том, что собаку тоже следует беречь. Не мне, конечно, об этом беспокоиться. Мне было бы лучше, если бы здесь не держали собак вовсе. Но собак издали видно и слышно – они сами себя показывают, поскольку, в отличие от волков и спецназовцев, засад не любят, и избежать встречи несложно. Рядом полно других заборов, которые тоже настойчиво просят, чтобы через них перемахнули. Главное, успеть вовремя места достичь, и еще успеть дыхание перевести, чтобы видно не было – этот человек только что бежал стипль-чез[4]. А от моего наблюдательного пункта на дереве, откуда дорогу и пост ГИБДД хорошо было видно, до нужной скамейки – три километра. Дистанция вполне спортивная и не слишком утомительная. Расстояние меньше стандартного, хотя препятствий больше. Я преодолел ее с неплохим результатом и отдышаться успел. Тренировка сказалась. Я эту дистанцию, ради испытания, вчера дважды преодолевал с секундомером в руке, а потом один раз, когда уже нужную машину заметил, преодолевать не стал, потому что в машине, которую остановили на посту, было два человека, мужчина и женщина, а встреча с двумя людьми не входила в мои планы. Я тогда оставил скамейку отдыхать без тяжести моего тела. Мне только один из них нужен был. К сожалению, только мужчина...