В дополнение к ДМЗ на расстоянии в несколько сот метров от нее южнокорейцы соорудили грандиозную стену, назначение которой прикрыть Сеул от возможной танковой атаки с Севера. На сооружение стены израсходовано 800 тыс. т цемента, более 200 тыс. т металлоарматуры, 3,5 млн кубометров песка и гравия. Фундамент стены углублен в землю на 2–3 м, и высота сооружения от 3 до 5 м. Ее ширина – от 10 до 19 м у основания и 3–7 м в верхней части. Общие расходы по сооружению этого заградительного барьера составили 32 млрд вон, что соответствует бюджету целого городского поселения.

Еще одна «достопримечательность» ДМЗ – уникальные тоннели, сооруженные северянами на случай нового вооруженного столкновения с южанами. Первый тоннель (обнаружен в 1975 г.) проходит под ДМЗ в западном секторе ДМЗ. Спецкоридор высотой в 1,2 м и шириной 0,9 м укреплен железобетонными плитами, рельсами для вагонеток, снабжен электроосвещением. В течение 1 часа через тоннель можно перебросить армейскую группировку численностью в 30 тыс. человек, оснащенную легкой полевой артиллерией и гранатометами. Второй тоннель (обнаружен тоже в 1975 г.) проходит под центральным сектором ДМЗ. Он в два раза выше и шире первого и проложен в скальной породе на большой глубине, проникает на 1,1 км от ДМЗ и может пропускать одну дивизию в час с танками, БМП и полевой артиллерией. Третий недостроенный тоннель (выявлен в 1978 г.) под ДМЗ длиной в 1635 м предполагалось вывести на территории Юга в 44 км от Сеула. Его проектные параметры сопоставимы со вторым тоннелем и обладают примерно такой же пропускной способностью. Наконец, в восточном секторе ДМЗ был обнаружен четвертый тоннель, имеющий проходные параметры второго и третьего тоннелей. Его выход на Юге упирается в стратегическую автотрассу Сеул – Каннын. При прокладке этих уникальных военно-инженерных сооружений северяне широко использовали богатый опыт строительства пхеньянского метрополитена.

Помимо объектов, вокруг которых постоянно разгораются дипломатические баталии, в ДМЗ создана уникальная «зона совместной безопасности», расположенная на западной оконечности линии размежевания в селении Пханмунджом площадью в 800 кв. м, которая считается нейтральной зоной. Каждая сторона располагает в Пханмунджоме 6 наблюдательными пунктами и 35 постоянно находящимися на посту пограничниками, а также своими комнатами связи, оснащенными необходимыми средствами экстренной коммуникации. Именно в этой зоне проходят свое первое практическое испытание самые разнообразные проекты полномасштабного урегулирования на Корейском полуострове.

Дата и время подписания Соглашения о перемирии (10 часов утра 27 июля 1953 г.) прочно вошли в мировую историю середины ХХ в. Реализм и здравомыслие оказались на этот раз выше воинственных устремлений тех, кто добивался продолжения войны до «полной победы», хотя никогда прежде ни в одной из войн прошлого земля Кореи не подвергалась столь опустошительному разрушению.

Вот как описал ситуацию на полуострове независимый американский военный историк Б. Камингс: «В 1953 г. Корейский полуостров представлял собой дымящиеся руины. От Пусана на юге до Синыйчжу на севере корейцы хоронили своих мертвых, оплакивая потери и пытаясь соединить разбитые осколки былой жизни. В столице Южной Кореи Сеуле пустые здания, подобные скелетам, стояли вдоль улиц, мощенных чудовищной смесью бетона и шрапнели. На севере все современные сооружения теперь едва стояли: Пхеньян и другие города представляли собой кучи разбитого кирпича и пепла, фабрики были пустыми, огромные плотины больше не сдерживали воду. Люди жили подобно кротам, ночуя в пещерах и штольнях и просыпаясь в кошмаре наступившего дня».[21]

В мировом корееведении не ослабевают дискуссии о геополитических последствиях и итогах Корейской войны. При этом различные точки зрения историков и политологов группируются по следующим основным позициям.

Первая позиция. «Блистательную победу» исторического характера в «отечественной» и «освободительной» битве одержали КНА и КНД. Победоносные операции КНА и его Верховного командования против оккупационных сил, действовавших под флагом ООН, нанесли «сокрушительный удар» по интервентам и южнокорейским марионеткам, вынудили противника пойти на заключение перемирия и в конечном итоге поставили мощный заслон на пути империалистической экспансии Запада. По словам Ким Ир Сена, развязав корейскую войну, США и их союзники сделали опасный шаг на пути к новой мировой войне. Однако «…мудрая политика СССР и КНР предотвратила превращение корейского конфликта в мировую войну. Мы вправе гордиться тем, что корейский народ, отразив натиск американских агрессоров, внес большой вклад в дело предотвращения третьей мировой войны».[22]

Сторонники мнения о военной и политической победе КНДР и КНР в Корейской войне делают главный акцент на явных преимуществах «человеческого фактора» над всеми другими факторами, включая военно-технологические.

«Военное поражение» американцев в корейской войне, согласно этой позиции, подтвердило, что военно-техническое превосходство беспомощно перед мощью революционной армии и не может гарантировать победу. «В корейской войне США потерпели жестокое поражение не только в военном, но в политическом и моральном отношении. Морально-политическое поражение американской армии в корейской войне стало одним из важных факторов, определивших всеобщий крах мифа о «непобедимости» США, развенчавших иллюзии о том, что они «защитники свободы, демократии и гуманизма», – утверждают авторы книги «Корея: расчленение, война, объединение».[23]

Вторая позиция. Региональную войну на Корейском полуострове выиграла коалиция западных держав во главе с США. Она остановила «коммунистическую эскалацию» на его исходных рубежах 38-й параллели, не позволив Москве и Пекину расширить дальше на северо-восток Азии сферу своего геополитического влияния. Именно в таком ключе оценивает суммарные итоги и последствия корейской войны упоминавшийся выше военный историк США У. Стьюк, который пытается доказать, что для Вашингтона региональная война на Корейском полуострове, несмотря на некоторые «горькие плоды», стала крупной геополитической победой, которая «вышла далеко за границы самой Кореи, так как демонстрация способности и желания дать агрессии вооруженный отпор сопровождалась наращиванием военной мощи в самих США и Западной Европе, целью которой было сдерживание возможной агрессии в других районах мира».[24]

Третья позиция. Корейская война 1950–1953 гг. принесла серьезные военные и политические преимущества Советскому Союзу. В подтверждение этой версии приводятся конкретные данные о боевых действиях 64-го истребительного авиационного корпуса (ИАК), который уничтожил в небе Кореи американских самолетов в 3 раза больше по сравнению со своими боевыми потерями. Кроме того, утверждают сторонники данной позиции, Москве удалось реализовать свои важные геополитические цели: предотвратить потенциальное сближение Пекина и Вашингтона, ограничить влияние КНР в постколониальном «третьем мире» и в немалой степени усилить на какое-то время зависимость Китая от СССР. Как полагают российские военные аналитики А. С. Орлов и В. А. Гаврилов, Советский Союз, не выиграв формально войну, в которой он открыто не участвовал, сумел все же удержать в сфере своего геостратегического влияния север Корейского полуострова и проверить на прочность свою внешнеполитическую доктрину «интернациональной миссии». «Затянувшаяся война была выгодна СССР с той точки зрения, что она отвлекала финансы, вооруженные силы Запада от Европы, главного яблока раздора двух держав», – утверждается в упомянутой выше работе.[25]

В другой коллективной работе российских военных историков говорится: «Война в Корее принесла определенные политические дивиденды СССР. Возрос престиж советского государства в «третьем мире», многие развивающиеся государства увидели в Советском Союзе своего покровителя и потенциального донора».[26]