Но скачок произошел не сразу, и в постепенности перехода была вся соль. Сначала вполне приемлемым показалось одно, затем другое, а потом и мысль о том, что Инна должна умереть, стала казаться обыденной.

Оставалось найти способ. Не садиться же за убийство в тюрьму.

Тут сработала пословица: на ловца и зверь бежит.

В одну из суббот встретила Лида на рынке бывшую одноклассницу. Разговорились, и та мимолетом упомянула, что у соседки муж загулял, ушел к другой. Чуть не развелись. Но потом супружник вернулся.

– Понял, что лучше родной жены не сыщет?

– Ага, как же! Понял он. Кобелина тот еще, всю жизнь ни одной юбки не пропускал. А она решила – хватит. Пошла к ведьме.

– Да ты что! Всерьез думала, что поможет?

Одноклассница ухмыльнулась.

– Еще как помогло! Сидит теперь, как пришитый, в глаза заглядывает, пылинки сдувает. Не надышится на жену. Сильная ведьма, свое дело знает.

– Что за ведьма?

– Неподалеку от Дворца пионеров живет, в старых домах. Да ты знаешь! Мы еще про нее в детстве всякие страшилки рассказывали.

Что-то такое и впрямь мелькало в памяти. Одноклассница еще раз объяснила Лиде, где живет ведьма, и…

Так и вышло, что через неделю Лида пришла к ней за помощью. А что? Ничего она не потеряет. Но вдруг ведьма в самом деле сделает все, как надо? Никакое следствие Лиду не заподозрит. Проблема будет решена.

Ведьма была на ведьму совсем не похожа. Не то чтобы Лиде приходилось часто их видеть, но в книжках и фильмах колдуний другими изображают. А у этой – ни косматых седых волос, ни бородавок, ни горбатой спины, ни черных одеяний. Женщина как женщина. Ухоженная, взгляд твердый, прямой, губы тонкие. Лида подумала только, что ведьма должна быть постарше, а она выглядела едва ли не моложе Лиды. Колдовские чары, не иначе.

Дом у ведьмы тоже оказался обычный, разве что побогаче соседних, а так – ни магических шаров, ни пучков сушеных трав, ни черепов, ни метлы, ни черной кошки. Обстановка современная, стильная, Лиде на такую в жизни не заработать. Забор двухметровый, каменный – богатство и тайны клиентов охранять.

Путаясь и запинаясь, Лида поведала ведьме свою печальную историю, пожаловалась на беду. Ведьма выслушала, никакого сочувствия не проявила, спросила деловито, чего конкретно хочет Лида. Смерти сестры?

Та помялась: нечасто такое в лоб спрашивают, неудобно как-то. Но решилась и ответила, что именно этого и желает.

– Уверены? На попятную не пойдете? Если согласие дадите, ничего изменить не получится.

Лида снова на секунду задумалась, но потом мотнула головой: согласна!

– Только чтобы все выглядело естественно. И на меня никто не подумал.

– Не бойтесь, не подумают.

– А как вы…

– Не ваша печаль, – отрезала ведьма и велела прийти через день, принести фотографию сестры, где она снята одна, а еще – вещь. Новую, специально для сестры купленную.

– Покупайте что-то по-настоящему хорошее, не копеечное, не скупитесь. Такое, что от всей души подарили бы, с любовью, желая порадовать сестру. Лучше из одежды что-то.

– Ой, она платочки, шарфики разные обожает. У нее их миллион!

– Шарфик – это отлично! – Глаза ведьмы вспыхнули. – Несите. И деньги не забудьте.

Женщина назвала сумму, присовокупив, что услуги ее недешевы, зато работает она с гарантией. Лида чуть в обморок не упала – цены-то нынче! Но сказала, что принесет и деньги, и шарфик, и фотографию.

Снова встретились через день. Ведьма осталась довольна. Да и как иначе, Лида все принесла до копеечки (пришлось извернутся, конечно, но достала), фотография была качественная, а шарфик – шелковый, дорогущий, нарядный.

Ведьма велела прийти завтра. Лида пришла и получила шарфик обратно. Удивилась, конечно, а ведьма ее огорошила:

– Сегодня или в крайнем случае завтра пойдете к сестре и подарите. Будет она его носить или нет, неважно. Главное, чтобы приняла из ваших рук. И все. Дальше вам останется только ждать исхода.

Так и сказала – «исхода».

…Вот и вышло, что Лида пришла к Инне в гости впервые после памятной ссоры. Принесла, мол, подарочек, от чистого сердца, прости ты меня, дуру грешную, была неправа, давай мириться и все в таком духе.

Лида волновалась настолько, что говорить не могла, руки тряслись, голос дрожал, слезы в глазах стояли. Но так даже лучше вышло, натуральнее. Инна тоже заплакала, обняла сестру, сказала, что очень скучала, жалеет об их ссоре и своих жестких словах, что Лидуся – ее самый родной и любимый человек.

Шарфик взяла, растрогалась, на шею повязала.

А про то, что согласна на ее предложение, ни словечка не произнесла, отметила про себя Лида, когда они стояли в прихожей в обнимку и рыдали друг у друга на плече.

После успокоились, пошли чай пить.

– Я как раз шарлотку испекла, – сказала Инна. – Ты же ее любишь, и мне захотелось. Увидела яблоки – красные, румяные, дай, думаю, испеку. Прямо как приманила тебя!

Инна радовалась, не знала, куда усадить сестру, выставила на стол, кроме шарлотки, много всякого разного, вкусного. Лида и ела, и пила, и улыбалась, стараясь не подать виду, что на душе кошки скребут. Инна была так счастлива их примирению! Она ведь не догадывалась, что Лида пришла фактически ее убить; шарфик теребила, улыбалась. А Лиде захотелось повиниться, сорвать тряпку с шеи сестры…

Но потом она вспомнила свою тесную квартирку, бессонные ночи, вчерашний скандал с дочерью и зятем и решила: что сделано, то сделано.

Уйдя от Инны, пришла домой и сразу легла спать. Всю ночь проспала, настолько вымоталась, что ничего ее не беспокоило.

Потянулось время в ожидании «исхода».

Сестры теперь опять постоянно были на связи, перезванивались, и Инна на второй уже день пожаловалась Лиде на дурное самочувствие.

– Давит в груди. Дышать трудно. Ночью спать не могла. Сердце, что ли?

Лида закудахтала, стала советовать пойти ко врачу, не запускать.

Инна сходила в больницу, отчиталась: кардиограмма хорошая, давление в пределах нормы, но симптомы тревожные, сказал доктор, надо бы дополнительные обследования пройти. И побыстрее. Инна записалась на анализы и прочие процедуры.

Звонила она каждый день, и голос ее с каждым разом становился все более слабым, тихим. Спала Инна теперь сидя, подвернув под спину свернутое в рулон покрывало: по-иному не могла заснуть, задыхалась. Но даже так сон не шел, сердце колотилось, голова кружилась, как от недостатка кислорода.

– Будто камень на грудь положили, – жаловалась Инна Лиде, – тяжесть постоянно.

Лиде было несладко это слушать. И жалко Инну, мучается ведь человек. И страшно: она тому причиной, обрекла сестру. Если есть на свете Бог, как он на этакое зверство посмотрит?

Сколько раз порывалась сказать: я, я виновата, но молчала, конечно. Чего уж теперь. От переживаний Лида и сама занедужила. Животом начала маяться, с пищеварением нелады. Живот вечно надутый, как барабан, побаливает, в туалет не набегаешься. И подташнивает еще.

Лида глотала таблетки, но они не особо помогали, симптомы нарастали. И однажды случилось страшное.

Она принимала душ, когда заметила это. Шишку, вздувшуюся на животе. Лида осторожно прикоснулась к ней. Вроде не больно. Плотная, упругая, но не слишком твердая. Лида продолжала ощупывать странное новообразование, как вдруг шишка прямо под ее рукой шевельнулась. Бугор пополз в сторону, на мгновение пропал, а потом вздулась новая шишка, на сей раз ближе к пупку.

Лида еле сдержалась, чтобы не заорать от ужаса. Кое-как выбралась из ванны, схватила полотенце. Из зеркала на нее смотрело молочно-белое лицо с глазами-плошками.

– Что это такое? – спросила Лида у своего отражения. – Оно живое?

Похоже, так и было. Причина дурного самочувствия именно в том, что внутри Лиды, в животе ее поселилось некое существо. Паразиты? Глисты? Но не могут же они быть такого размера! Какая-то тварь передвигается под кожей, ползает, и каждое ее движение отдается жгучей болью.