– Муторно на душе, домой хочется. – сказал Дима. – Зря мы туда попёрлись.

Он сделал глоток минералки и приоткрыл окно в машине. Жара, кондиционер не работает, есть охота, вода в бутылке теплая, как моча… Нет в жизни счастья.

Костя закатил глаза, покачал головой, мол, решили же, чего начинаешь.

Дима и Костя работали менеджерами. Этим звучным словом нынче кого только не называют, поэтому после того, как произнесешь название профессии, приходится пояснять, чем конкретно зарабатываешь на хлеб. В случае с Димой и Костей это была работа в компании Интернет провайдера: парни выезжали на объекты, рассказывали потенциальным пользователям услуг, почему им стоит провести Интернет данной компании, устанавливали оборудование и так далее.

Компания активно росла и расширялась. В последние недели Дима, Костя и их коллеги разъезжали по деревням и поселкам, выясняя, сколько народу готово подключиться к сети.

Список населенных пунктов был внушительный, но, хвала богам, уже подошел к концу. Дима и Костя полагали, что побывали в последнем пункте назначения – деревне Осиново, однако в разговорах с жителями внезапно выяснилось, что не так далеко, километрах в пятнадцати, есть еще одна деревня – Петровка.

В графике ее не было, на карте оператора – тоже. Дима запросто выбросил бы Петровку из головы, но не таков был Костя.

– Давай заедем, посмотрим, что к чему. Мы же рядом, буквально в двух шагах!

Дело шло к вечеру, и Дима уже предвкушал, как приедет домой, закажет пиццу, выпьет холодного пива, завалится на диван, отдохнет, фильм какой-нибудь глянет.

– Ага, бешеной собаке семь верст не крюк, – проворчал он, твердо зная, что спорить с Костей, уговаривать его бесполезно. Костя твердо вознамерился сделать карьеру, рассматривая нынешние обязанности как трамплин. – Думаешь, в Петровке этой все поголовно спят и видят, как бы им Интернет подключили? Найдешь новую, неизвестную локацию, кучу клиентов приведешь – и тебя повысят?

Костя фыркнул.

– А как еще, по-твоему, пробиться можно? Сидеть на попе ровно и ничего не делать?

– Спорим, там живут две с половиной старухи, которым твой Интернет нафиг не нужен, – не успокаивался Дима. – Прокатимся в эту дыру, как дураки, вымотаемся, а все без толку и…

– Нет, в Петровке полно народу, – произнес голос позади их.

Парни обернулись. Они стояли возле машины, выйдя из местного магазина: заехали купить воды, орешков, чипсов. Нормально поужинать получится только в городе, а пока не помирать же с голоду. Ассортимент не особо радовал, но уж не до жиру.

Мужичонка, который влез в их разговор, был маленький и сухой, с лицом, покрытым сеткой морщин, и совершенно лысой головой. За его спиной маячила женщина в пестром платье без рукавов. Тоже, судя по всему, имела мнение по этому поводу и желала высказаться.

– Добрый день еще раз, мы с вами уже встречались и говорили сегодня, – дружелюбно улыбнулся мужику Костя, и Дима не удивился бы, если коллега запомнил его имя. – Нам про Петровку ваши соседи сказали, и мы думаем заехать, осмотреться.

– Ничего не решили еще вообще-то, – заметил Дима, но его слова не были услышаны.

– Осмотреться! – Мужик смачно сплюнул. – Нечего там делать! Место нехорошее. От таких подальше надо, если голова на плечах есть.

Развернулся и ушел. Вот те на! Но Костю таким не остановить.

– А вы не знаете, почему он так считает? – обратился Костя к женщине.

Та с готовностью подошла ближе.

– У Семена характер тот еще, вечно ляпнет, – сказала она. – Но тут прав он, ребятки. Кто вам про Петровку сказал? – И, не дожидаясь ответа: – Мы просто про нее вообще не говорим.

– Почему? Что не так с деревней? – удивился Костя.

Женщина поджала губы.

– Много чего. Чащи непроходимые, болота в той стороне. Дорог нету нормальных. Чего вам там? Садитесь в машину свою и марш домой.

– Погодите, но как же…

– Некогда мне. Сказано – домой езжайте.

И тоже пошла прочь.

– Костя, давай-ка послушаем местных, – предпринял новую попытку Дима, но Костя, как говорится, удила закусил. Если его чем и можно было зацепить сильнее карьерных перспектив, так тайной, загадкой.

– Простите, можно вас спросить? – не слушая приятеля, обратился Костя к проходившей мимо женщине, довольно молодой и симпатичной. – Мы с коллегой заходили к вам сегодня, помните? – Женщина подтвердила, что помнит. – Теперь мы должны в Петровку ехать, а односельчане ваши отговаривают нас. Не знаете, там вправду плохие дорогие?

Женщина с сомнением оглядела Костю, точно решая, говорить ли правду.

– Дорога туда ведет нормальная, не хуже других. Петровка в низине находится. Асфальта у нас нигде нет, но проехать можно. Только не нужно. Народ там дурной. Странные, нелюдимые. Ни с кем не общаются. Замкнутые.

Парни переглянулись. В городе никто ни с кем не общается, даже соседей по лестничной клетке не всегда знаешь. Этим их не удивить.

– Необщительность – это не порок, – хохотнул Костя.

– А ничего смешного, – резко ответила женщина. Лицо ее исказил страх, граничащий с неприязнью, отчего она враз постарела и подурнела. – Бывало, люди пропадали, грибники всякие. Забредают и не возвращаются. Наши знают: петровские постарались, от них чернота идет. Только ничего же не докажешь, никого не находили ни разу, ни живого, ни мертвого.

Это было совсем уж похоже на бред: угрюмые люди, пропавшие грибники.

– Может, в Петровке раскольники? – брякнул Дима, хотя понятия не имел, как те должны себя вести.

– Или сектанты, – подхватил Костя.

– Не знаю и знать не хочу, – отрезала женщина. – И вам не советую лезть.

Больше ничего полезного не поведала, как ни пытался Костя расспросить. Парни забрались в салон машины. Димина футболка моментально стала влажной: зной был удушливый, тяжелый, как ватное одеяло.

Костя завел двигатель.

– Только не говори, что мы все-таки в Петровку, – безнадежно сказал Дима.

– А куда еще? Ты чего – испугался?

Дима подумал и решил, что ему и самому любопытно посмотреть, что за чудики живут в Петровке, почему их недолюбливают. Поэтому возражать он не стал, согласился поехать и взглянуть. Только теперь, когда Петровка уже, наверное, близко, подкатило неприятное, тревожное чувство.

Ехали они дольше, чем думали. Дорога становилась все хуже, да и расстояние явно не пятнадцать километров, а гораздо больше. Если Костя и пожалел тоже, что они потащились в Петровку, ни за что не признается.

– Быстренько глянем, что и как, и обратно, – сказал он, впрочем, чуть виновато. – По дворам ходить не станем, нет времени; внешне, по тому, какие дома, прикинем платежеспособность местного населения. В сельсовете поговорим, спросим – и все.

– Если еще кто-то работает, – вздохнул Дима, – шестой час, домой могли уйти.

– Брось! Значит, спросим, кто у них рулит, зайдем к нему или к ней домой. Сразу понятно будет, как народ настроен.

Костя говорил и говорил, убеждая Диму, что не свалял дурака, уговорив его поехать в Петровку, но Дима не слушал. Тревожное чувство росло и ширилось, хотя непонятно, что именно не так. Проселочная дорога, лес по обе стороны, солнце, припавшее к горизонту, как кошка перед прыжком, – что во всем этом особенного?

Но беспокойство разливалось в воздухе, мешало думать, не давало вдохнуть полной грудью. Погуглить бы, узнать, что за деревня, в Интернете есть информация обо всем! Но не получится. Ни Интернета, ни сотовой связи нет, и в этом как раз ничего необычного. Глухомань. Будет новая вышка – появится и связь.

Лес расступился, дорога пошла вниз. Наклон не резкий, но ощутимый. Вспомнились слова о том, что Петровка лежит в низине. И болота где-то за деревьями, наверное. При мысли о стоячей, мертвой воде стало совсем тошно. Дима хотел решительно сказать, дескать, давай-ка найдем подходящее место, развернемся и дернем отсюда от греха подальше, но не успел.