– Ты уверена? – Катя с надеждой придвинулась ко мне, как будто я была излучателем уверенности.

– Конечно, – соврала я.

На самом деле я совсем не была в этом уверена, потому что понятия не имела, чем закончится сегодняшний день. Если бы не шоковое состояние, в котором мы пребывали сразу после того, как поняли, что наш план не удался, мы бы никогда не сели в этот чертов джип. Тем не менее мы здесь, и сами обрекли себя на добровольное изнасилование. И еще неизвестно, какие сексуальные фантазии придут в голову этим бандитам. Страх потихоньку вползал в сердце и стучал изнутри острым, тонким клювом. Сейчас я простила Кате «соплюху», потому что чувствовала, что ей тоже страшно. Разницы в возрасте между нами больше не существовало. Мы вместе оказались в одном капкане, из которого необходимо было выбраться. Но как?

Идеальным средством был бы шприц с каким-нибудь миорелаксантом. Его можно было вколоть охраннику, у которого тотчас бы остановилось дыхание. На худой конец сошла бы и безобидная аскорбинка – сказали бы Сане, что это жуткое снадобье и, если в течение часа он не получит противоядия, то умрет в страшных судорогах. В этой ситуации Марату было бы уже не до нас, пришлось бы спешно развернуть джип и мчаться в больницу. Пригодились бы и иглы для рефлексотерапии. Тонкая игла, вколотая в определенную точку где-то на уровне затылка, способна сделать человека недвижимым. Потом вся кровь приливает к его голове, и наступает мучительная смерть. Именно таким способом в каком-то кино китаец расправился со своим противником. Оставалось только пожалеть о том, что я так и не закончила курсы по иглорефлексотерапии. Ведь говорила же мать, что это может пригодиться в жизни. Правда, вряд ли она имела в виду такую ситуацию. Да и для того, чтобы так элегантно убить врага, нужно быть китайцем, который всю жизнь положил на изучение точек, от одних названий которых запросто можно свихнуться. Вон Настя окончила курсы, а что толку? Она так и не сумела отыскать на моей голове точку бай-хуэй, чтобы излечить меня от мигрени.

Следовало придумать что-то более конструктивное, но мой мозг решительно забыл о своем предназначении и выдавал только такие бредовые идеи. Я осторожно попыталась нажать на ручку двери джипа и убедилась в том, что открыть ее можно только при помощи сигнализации. Значит, выйти отсюда без посторонней помощи нам не удастся. Разве что какой-нибудь добросовестный гаишник оставит машину за явное превышение скорости. Только вряд ли инспектора ГИБДД захотят связываться с этой навороченной тачкой. Оставалась единственная надежда – на наших лапушек: не могут же они бросить нас на произвол судьбы. Девчонки наверняка с ума сходят. А если нет? Да и что они могут сделать? Ведь Марат ясно дал понять, что не намерен прощать нашу глупую выходку с ограблением и плата за его молчание – мы с Катькой. Захочет ли Лаппа поставить под удар журнал, чтобы помочь нам? Может быть, ей кажется, что ничего страшного не случилось. Ведь не убьют нас, в конце концов, подумаешь, оттрахают – дело-то житейское.

Я вспомнила, как Рита и Роза предлагали Марату себя вместо нас, и мне стало стыдно за собственные мысли.

За окнами машины почти стемнело. Картинки унылого пейзажа менялись с удивительной быстротой. Джип миновал Пулковские высоты и увозил нас все дальше от города.

Катя больше не плакала. Она все теснее жалась ко мне, стараясь подальше отодвинуться от охранника, который сидел у окна и, закинув руку на спинку сиденья, игриво подергивал ее за косу. Ровный шум мотора периодически нарушала мелодия из «Бумера», и, поднося мобильник к уху, Марат говорил: «Да», а потом переходил на какой-то тарабарский язык, и уловить суть разговора было невозможно. Лишь один раз он по-русски и со злобой бросил: «Да пошла ты!» Наверное, это звонила Роза, решила я, стараясь разглядеть Марата в зеркале заднего вида и думая о том, почему Асланова с такой легкостью согласилась подставить своего бывшего любовника. Смуглое лицо Марата было довольно привлекательно. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, если бы не излишняя жесткость взгляда, выдававшая человека, который привык чувствовать себя хозяином положения. Он действительно был похож на Андрея, но это сравнение было не в пользу последнего. Доктор Бахтин отличался нерешительностью, а Марат, похоже, всегда знал, чего он хочет.

«Точно бандит, – решила я, стряхивая с себя это наваждение, – и музыку для телефона установил бандитскую». Потом мне подумалось, что «Бумер» – хороший фильм, и этот уроженец Казани не имел никакого права отождествлять себя с его чисто российскими героями, которые, несмотря ни на что, вызывают симпатии. Или это бывает только в кино? А на деле бандиты имеют отвратительные ухмылки и мерзко пахнут, как Саня, вольготно раскинувший свое жирное тело рядом с Катей. Я опять поймала себя на том, что Марат почему-то не вызывает у меня таких отрицательных эмоций, как его охранник, и окончательно разозлилась. В данной ситуации это было противоестественно. Не хватало еще влюбиться в этого самодовольного урода, и лишь потому, что он отдаленно напоминает мне Андрея.

Чтобы придать мыслям другое направление и разрядить повисшее напряжение, я спросила:

– Скажите, а куда… – но Марат меня тут же перебил:

– Саня, посмотри, десять минут прошло?

– Вроде прошло.

– Хорошо, продолжай, – любезно разрешил мне Марат.

– Куда вы нас везете?

– В одно миленькое место, – гадко рассмеялся Саня. – Вам непременно понравится.

– Имейте в виду, что Маргарита Лаппа – бывший следователь, и нас наверняка уже ищут.

– Ага! – хмыкнул охранник. – Вся милиция Питера сбилась с ног в поисках двух идиоток, которые замыслили грабануть Марата, а потом решили покататься с ним на джипе.

– Вы же прекрасно понимаете, что это вы вынудили нас поехать с вами. Это был первоначальный шок. Сейчас он прошел, и мы требуем, чтобы вы немедленно отвезли нас в милицию.

– Во-первых, шок – это по-нашему. А во-вторых, требовать здесь, на своей территории, могу только я, – назидательно произнес Марат. – Вам же просто надлежит усвоить, что за все в жизни нужно платить. В частности, за свои противоправные действия вам придется понести соответствующее наказание.

– Это точно, – радостно поддакнул Саня, подмигивая Катьке и пытаясь запустить свою похотливую лапу в вырез ее блузки.

«Козел!» – подумала я, обнимая Катьку, которая сидела с таким видом, будто уже смирилась с участью жертвы. «Мы выберемся, – шептала я. – Девчонки обязательно что-нибудь придумают». «Вот, если бы здесь была Роза», – обреченно вздохнула она. – Между прочим, твоя прекрасная Роза и втравила нас в эту историю – хотелось сказать мне. Но вместо этого я гладила Катьку по голове, совсем как Егорку, когда он плакал во сне.

– Эй, девки, не шептаться! – прикрикнул охранник. – Или вы… Глянь, Марат, похоже, что мы с тобой обломались и эти куколки торчат друг от дружки.

– Разберемся, – откликнулся Марат, который, видимо, пребывал в благостном расположении духа и негромко напевал: «Чита-Рита, Чита-Маргарита…»

До меня не сразу дошло, что охранник принял нас за лесбиянок, но возмутиться по этому поводу я не успела, потому что джип, наконец, остановился.

– Приехали! – объявил Саня.

Блочная пятиэтажка стояла на отшибе и казалась необитаемой из-за неосвещенных окон. Несколько раз Марат чертыхнулся, возясь с сигнализацией, потом дверца со стороны охранника открылась, Саня извлек из машины свое тучное тело и приказал: – Выходим, и чтобы без глупостей, а не то…

При этих словах он выразительно распахнул пиджак, демонстрируя висящий под мышкой пистолет. Нам ничего не оставалось, как подчиниться приказанию. Охранник тут же схватил Катю за руку и сильным движением притянул к себе. Катька пискнула, затравленно посмотрела на меня, но я ничем не могла ей помочь: Марат уже закрыл джип и двигался ко мне с неотвратимостью фатума. Шел мелкий, противный дождь, но каким наслаждением было сейчас идти под этим дождем куда угодно, а еще лучше бежать, лишь бы никогда не видеть тех, кто привез нас сюда. Где-то далеко играла музыка, а нас, как нашкодивших детей, вели в подъезд.