– А в Африке еще по-настоящему дикие места остались? – спросила Кэндис.

– Да, Боже ж мой, да! – воскликнула Мелани. – От этой прибрежной части Экваториальной Гвинеи и дальше на запад и северо-запад тянутся громадные полосы по сей день, по сути, не исследованных девственных тропических лесов. Речь идет ни много ни мало о миллионе квадратных миль[63].

– И долго еще они продержатся? – задала вопрос Кэндис.

– А это уже другая история, – усмехнулась Мелани.

– Дали бы выпить чего-нибудь холодненького, – выкрикнул Кевин.

– Сейчас, – откликнулась Кэндис. Она добралась до пластикового короба-холодильника и подняла крышку.

Спустя еще двадцать минут Кевин опять сбросил газ и повернул на север, огибая восточную оконечность острова Франчески. Солнце в небе поднялось еще выше, стало значительно жарче. Кэндис перетащила короб-морозилку к левому борту пироги, пряча его в тень.

– Вон опять заросли появляются, – указала она.

– Вижу, – сказал Кевин.

Он опять направил пирогу поближе к берегу. Размерами тростниковые заросли были схожи с теми, что располагались на западной стороне острова. Вновь джунгли шагнули вперед на добрую сотню ярдов от кромки воды.

Кевин уже собрался было объявить, что их вновь постигла неудача, как вдруг в непроницаемой стене травы появился проход.

Кевин, еще больше убавив газ, направил пирогу к проходу. Лодка замедлила ход. Пройдя футов тридцать, Кевин перевел движок на нейтральное положение, а потом и вовсе выключил.

Едва замер звук двигателя, как на людей всей тяжестью навалилась тишина.

– Боже, у меня в ушах гудит, – пожаловалась Мелани.

– Это похоже на протоку? – спросил Кевин у Кэндис, которая снова перебралась на нос.

– Трудно сказать, – ответила та.

Кевин, ухватив мотор сзади, вытащил его из воды. Ему не хотелось портить винт о подводные коряги.

Пирога вошла в заросли. Протащилась немного среди шуршащих тростинок – и плавно остановилась. Кевин перегнулся через корму, чтобы удержать каноэ от удара о лодку.

– Такое впечатление, что дальше она очень извилистая, – поделилась наблюдением Кэндис. Она встала во весь рост на планшире, держась за соломенную крышу, чтобы видеть поверх тростника.

Кевин вырвал тростинку, разломал на мелкие кусочки. Бросил их в воду рядом с пирогой и стал смотреть. Кусочки медленно, но неуклонно поплыли в сторону, куда смотрел нос пироги.

– Тут, похоже, есть течение, – сказал Кевин. – Думаю, это хороший знак. Давайте попробуем на каноэ. – И он подтащил лодочку борт о борт с пирогой.

Не без труда (каноэ никак не хотело стоять на воде спокойно) им удалось перебраться в лодочку со всеми пожитками и коробом для еды. Кевин сел за руль, а Кэндис взяла весло. Мелани уселась посередине, но не на сиденье, а прямо на дно. Каноэ повергало ее в нервный трепет.

Подгребая веслом, хватаясь за тростник, отталкиваясь от пироги, они общими усилиями сумели протащить каноэ за большую лодку. Оказавшись, как хотелось верить, в протоке, все сразу почувствовали, что двигаться стало значительно легче.

Кевин орудовал веслом на корме, Кэндис – на носу, благодаря чему каноэ двигалось со скоростью неспешного пешехода. Узкая, футов шесть в ширину, протока петляла и извивалась, прокладывая себе путь среди поросших камышом болот. Солнце уже поигрывало своей экваториальной силой, хотя было всего восемь часов утра. Камышовые заросли гасили ветер, отчего температура в них поднималась еще выше.

– Не очень-то на этом острове много тропинок, – заметила Мелани, развернув карту и внимательно рассматривая ее.

– Главная идет от площадки для кормления до Лаго-Гиппо, – сказал Кевин.

– Тут есть еще несколько, – Мелани ткнула пальцем в карту, – и все идут от Лаго-Гиппо. Их, наверное, проложили, чтобы легче было животных отлавливать.

– Я того же мнения, – отозвался Кевин.

Он заглянул в темную воду. Увидел, как ленты водорослей загибались в ту же сторону, куда и они гребли: значит, есть течение. Кевин приободрился.

– Может, опробуем локатор? – предложил он. – Посмотрим, сдвинулся ли с места после последнего включения бонобо номер шестьдесят.

Мелани ввела в прибор данные и щелкнула тумблером.

– Похоже, совсем не сдвинулся, – сообщила она. Уменьшила масштаб, равняя его с масштабом карты. Затем сверилась с красным огоньком. – Находится в той же самой точке на болотистой поляне.

– По крайней мере эту загадку мы разгадаем, даже если больше никого из обезьян не увидим, – сказал Кевин.

Впереди вставала стена джунглей высотой под сотню футов. Одолев последний извив в тростнике, они увидели, как протока пропала в буйстве растительности.

– Скоро в тень зайдем, – известила Кэндис. – Тогда намного прохладнее будет.

– И не надейтесь, – предостерег Кевин.

Отводя в сторону ветви, они тихо скользнули в нескончаемый мрак леса. Вопреки надеждам Кэндис они будто попали в грязноватую, тесную и душную теплицу. Ни дуновения воздуха, все пропитано влагой. Хотя густой шатер из стволов деревьев, переплетенных лиан и свисающих мхов не пропускал ни единого солнечного луча, жара внутри была, как под толстым ватным одеялом. Попадались листья по целому футу в диаметре. Поначалу всех троих ошарашила темнота, царившая в этом туннеле из растений, но вскоре глаза стали привыкать к ней. Понемногу из влажной тьмы проступали какие-то детали, а потом все вокруг словно погрузилось в сумерки, которые опускаются в самый канун ночи.

Едва позади каноэ с шорохом и плеском вернулись на место разведенные ветви, люди в лодочке подверглись нападению туч насекомых: москитов, слепней и диких пчел. Мелани судорожно отыскала спрей от насекомых и быстро опрыскала им себя с головы до ног, потом передала спутникам.

– Воняет, как в каком-то чертовом болоте, – поморщилась она.

– Жуть просто, – в тон ей заголосила сидевшая на носу Кэндис. – Сейчас только змею видела, а я змей не перевариваю.

– Пока мы в лодке, с нами ничего не случится, – убеждал Кевин.

– Тогда давайте постараемся не опрокинуться, – предложила Мелани.

– Даже думать про то не смей! – взмолилась Кэндис. – Вам, молодцам, лучше бы помнить, что я в этих краях новичок. А вы в этом закутке мира по нескольку лет прожили.

– Опасаться нужно только крокодилов да бегемотов, – предупредил Кевин. – Как увидите кого из них, сразу дайте мне знать.

– Ничего себе! – нервно вспыхнула Кэндис. – А что делать, когда их увидим?

– Я вовсе не хотел вас пугать, – сказал Кевин. – Думаю, никто из этих чудищ нам не попадется до самого озера.

– А потом что? – спросила Кэндис. – Надо было мне, глупой, про всякие напасти выяснить, прежде чем в путешественники записываться.

– Они нас не тронут, – успокаивал Кевин. – Во всяком случае, так мне говорили. Пока они в воде, нам всего-то и нужно, что держаться от них на разумном расстоянии. Вот когда с ними на суше столкнешься, тогда они ведут себя непредсказуемо агрессивно, ведь и крокодилы, и бегемоты бегают куда быстрее, чем принято думать.

– Мне все это почему-то совсем перестало нравиться, – призналась Кэндис. – Я думала, веселая прогулка выйдет.

– Никто не говорил, что мы на пикник собираемся, – резковато напомнила Мелани. – Мы не на экскурсию едем. За делом сюда прибыли.

– Давайте по крайней мере надеяться, что оно удачно завершится, – сказал Кевин. Он хорошо понимал Кэндис: сам никак не мог надивиться тому, что его втянули в такую авантюру.

Если не считать насекомых, то в окружавшей их природе царили птицы, они беспрестанно порхали меж ветвей, наполняя воздух мелодичным разноголосьем.

По обеим сторонам протоки высились непроходимо густые леса. Лишь изредка Кевину или кому-то из женщин удавалось проникнуть взглядом в каком-нибудь направлении больше чем на двадцать футов. Даже берегов не было видно: их скрывали переплетения водорослей и корней.

Орудуя веслом, Кевин всматривался в чернильную воду, по поверхности которой стремительно бегали целые полчища водомерок. Каждый гребок баламутил спокойствие воды, и на поверхность поднимались зловонные пузырьки.