– У него квартира прямо в театре, – охотно объяснил швейцар. – Как войдете в фойе, поверните налево. Пройдете коридором, там широкая дверь. За ней еще коридор, а потом лестница. Подниметесь на два этажа, там опять коридор…

– А мог бы кто-нибудь меня проводить? – терпеливо спросил я.

– Правильно, – уважительно кивнул швейцар, впечатленный моей находчивостью. – Сейчас я вызову билетера, он покажет.

Швейцар закатил глаза и наморщил лоб, посылая зов билетеру. На его лице появилась страдальческая гримаса – даже такая простая магия давалась ему с огромным трудом.

– Фух! – облегченно выдохнул он. – Билетер ждет вас в фойе, господин хороший.

– Спасибо за разговор, – улыбнулся я. – Вы очень помогли следствию.

С этими словами я протянул швейцару серебряный рубль.

– Благодарю, ваша милость! – умилился швейцар, бережно принимая монету. – Прошу!

Проворно спрятав рубль в карман роскошного мундира, он потянул на себя тяжелую створку двери.

Билетер в белых перчатках проводил меня к дверям квартиры господина Кастеллано. Шли мы долго. Так что, разглядывая роскошную потрескавшуюся лепнину и громадные театральные механизмы, я не терял времени и успел разговорить билетера. И узнал, что господин Кастеллано руководит Старым Театром уже десять лет. Сам набирает и выгоняет артистов, сам придумывает декорации и ставит спектакли.

– Значит, господин Кастеллано – режиссер? – уточнил я. – А директор у театра есть?

– Целый совет директоров, – понизив голос, ответил билетер. – Но они в театральные дела не вмешиваются. Только на премьеры приезжают.

За стеной слева что-то загудело. Потрескавшийся паркет под моими ногами задрожал, с потолка посыпалась меловая пыль.

– Что это? – удивился я.

– Декорации опускают, – невозмутимо ответил билетер.

Я из любопытства взглянул в пыльное полукруглое окно, которое выходило на площадь перед театром. И увидел, как далеко внизу поворачивает за угол швейцар в роскошном красном мундире. Судя по направлению, он стремился в тот самый трактир на улице Лунных Фонарей.

Простое и очевидное решение – обменять честно заработанный рубль на пару рюмочек удовольствия.

– Пришли, – сказал билетер, останавливаясь перед потемневшей деревянной дверью.

Тонкую резьбу на двери давно следовало заново покрыть лаком. Наверное, дверь сохранилась еще со времен князей Гостомысловых. Как и растрескавшаяся лепнина.

– Это квартира господина Кастеллано. Если на обратном пути заблудитесь, пришлите мне зов.

– Благодарю, – улыбнулся я и расстался еще с одной монетой.

Прислушался и удивленно хмыкнул. За дверью было тихо. А куда делись мои спутники? Я был уверен, что они вовсю допрашивают режиссера, пока я болтаю со швейцаром.

Звонка возле двери я не обнаружил. Поэтому постучал костяшками пальцев по звонкому дереву и громко позвал:

– Господин Кастеллано, вы у себя?

– Провалитесь в ад! – раздраженно ответил из-за двери сочный баритон. – До трех меня нет!

Что-то тяжелое ударило в дверь с той стороны и, судя по звону, разлетелось вдребезги. Испуганно взвизгнула женщина.

Ничего себе!

– Это полиция! – повысив голос, строго сказал я. – Откройте!

На секунду за дверью повисла мертвая тишина.

– Открой, Марио! – внезапно закричала женщина. – Ты ни в чем не виноват! Они не посмеют тебя обвинять! Я впущу их, или они выломают дверь!

Я услышал быстрый топот босых ног. Затем женщина вскрикнула:

– Там стекло на полу! Марио, брось мне тапки и халатик!

– Донна ступида! – грубо оборвал ее баритон. – Накройся одеялом! Я сам разберусь.

Щелкнул замок. Я увидел смуглого небритого мужчину в небрежно запахнутом ярком халате. Его курчавые волосы уже начали седеть.

– Я ничего не брал! – сверкнув темными глазами, заявил мужчина. – Кроме того, я все отдам! Вы знаете, сколько стоит ремонт здания? А костюмы? А осетрина в буфете?

– Господин Кастеллано? – вежливо спросил я. – Вы позволите войти?

– Врывайтесь! – театрально воскликнул Кастеллано и широким жестом распахнул дверь.

Одновременно распахнулся и его халат, но я, к счастью, успел зажмуриться.

– Входите и обыщите здесь все! – запахивая халат, взревел Кастеллано. – У меня ничего нет! Так жить нельзя!

С этими словами он повернулся и стремительно пошел к окну, шлепая по паркету розовыми меховыми тапками без задников. Дернул створку, и окно открылось с жалобным скрежетом.

– Моя смерть будет на вашей совести! – грозно заявил Кастеллано и полез на подоконник.

Тапок свалился с его ноги.

– Марио, нет! – вскрикнула женщина.

Она стояла в дверях спальни, завернувшись в одеяло. Хорошенькая блондинка с распахнутыми в испуге глазами. За ее спиной я увидел измятую постель с тяжелым балдахином.

– Прощай, донна миа! – воскликнул Кастеллано и выжидающе посмотрел на меня.

Я дружелюбно улыбнулся, чтобы успокоить его. Черт знает, еще и в самом деле выпрыгнет.

Потом осторожно перешагнул через зеленые осколки бутылочного стекла и вошел в квартиру.

– Меня не интересуют деньги. Я пришел по поводу вашего артиста Спиридона Ковшина. Говорят, он пропал?

– Мерзавец сорвал мне премьеру! – топнув пяткой по подоконнику, заявил Кастеллано. – Почти сорвал. Пришлось выпускать дублера. Я убью его, если увижу! Арестуйте меня, или я за себя не ручаюсь!

Он взмахнул руками и чуть не вывалился в окно, но вовремя ухватился за створку.

– Слезьте с окна, – посоветовал я. – Иначе вы разобьетесь или простудитесь. Возможно, и то, и другое. Не стоит так рисковать.

– Вы правы, – энергично кивнул Кастеллано и тяжело спрыгнул с подоконника. – Подождите минуту, я оденусь.

Он царственным жестом указал мне на потертое кресло с высокой спинкой и скрылся в спальне.

– Хотите чего-нибудь освежающего? – с улыбкой предложила блондинка.

Она удивительно быстро оправилась от испуга.

– Благодарю, я на службе, – с сожалением отказался я.

Если уж назвался полицейским, то нужно доигрывать роль.

– Вы, правда, не арестуете Марио за то, что он присвоил эти деньги? Ведь он не для себя, а для театра!

– Не знаю, о каких деньгах вы говорите, – улыбнулся я.

– О деньгах за билеты, конечно! – удивилась блондинка. – Марио велел билетерам продавать билеты по двойной цене. Ведь у нас премьера! Вчера был полный зал, приехали даже великие князья. И сегодня ожидается аншлаг. Аристократы такие богатые! Что им стоит выложить за билет двойную цену? У них денег куры не клюют. А наш театр это спасет.

– С аристократов можно брать и тройную цену, – согласился я. – Для чего же еще нужны богачи?

– Вы так считаете?

– Конечно.

Блондинка задумалась так глубоко, что на ее лбу появилась морщинка. Потом решительно тряхнула головой:

– Вы правы! Надо предложить это Марио.

– Донна ступида! – простонал господин Кастеллано, появляясь в дверях спальни. – Стоило оставить тебя на минуту, и ты все ему разболтала!

Он успел натянуть штаны и белую рубашку. Кроме того, причесался и вместо розовых шлепанцев надел модные узкие туфли.

Я улыбнулся:

– Ничего страшного. Я ведь уже сказал вам, что пришел по другому вопросу.

– Мария, выйди! – деловито заявил Марио. – Мне нужно поговорить с господином…

– Граф Воронцов, к вашим услугам!

– Настоящий граф? – восхитилась Мария.

– Выйди, прошу тебя, – просипел господин Кастеллано. – И ради всех святых, оденься!

Мария обиженно надула губки и скрылась в спальне.

– Вы – граф, и вы служите в полиции? – изумился господин Кастеллано.

Соврать повторно я не успел. В коридоре послышался топот. Затем тяжелый кулак забарабанил в дверь, и голос Зотова решительно произнес:

– Откройте! Полиция!

Кастеллано бросил затравленный взгляд в сторону окна.