«А я растаю, словно пена…» А я растаю, словно пена, На безмятежном берегу… Душа желает перемены – Сначала чёлку подстригу. Наутро изменю домены, Избавлюсь от дурных интриг. Вы не заметите подмены И не услышите мой крик. Я не сбегу, укроюсь дома, Где старый берег, новый друг. Душа три дня пробудет в коме, Пока враждует мир вокруг. Три дня всего, и я другая – Давно хотела стать другой. Трепещет свечка восковая, Сгорает не за упокой… «Я знаю, как прочесть пророчество…»
Я знаю, как прочесть пророчество, Как вещий сон мне разгадать. Луны свечение молочное Стекает струйками в тетрадь. Штрихи чернеют карандашные: Большая птица, крыльев взмах – Когда приснилось что-то страшное, Рисуй, описывай свой страх – Кружатся в доме стаи воронов, Стальными клювами стуча, Сквозняк беснуется за шторами, Трепещет тонкая свеча. На белых стенах тени корчатся, Взлетает эхо грубых слов… Я знаю: только ночь закончится, Мне ждать непрошеных врагов. «Я столько раз себе давала слово…» Я столько раз себе давала слово… И каждый день, над пропастью скользя, Себе кричала: «Ошибаться снова Нельзя!» Но вот опять, заглядывая в пропасть, Я будто память обращаю вспять. И повторяю собственную глупость Опять. «Здесь больше вишни не цветут…» Здесь больше вишни не цветут, Нависла тень над старым садом. Заросший тиной старый пруд Глядит мне в душу серым взглядом. Не ураган, не град, не смерч Разрушили былое счастье – Я память не смогла сберечь. Теперь приехала прощаться Со старым домом у пруда, Где бабушка жила когда-то. Навстречу вышла мне беда И улыбнулась виновато. Побудь со мной Поговори со мной душою чистой – приснись. И дай всё снова пережить: идём с тобой по улице тенистой, кружат стрижи. Домов московских серые коробки, туристов гул, молчанье москвичей – я помню день, счастливый и короткий, до мелочей. Была ли неслучайной эта встреча? Тогда она казалась мне смешной, пока ты не сказал уже под вечер: «Побудь со мной». И мы не расставались до рассвета, смеялись, пели, пили кальвадос. Вернись во сне, и я найду ответы на свой вопрос. Я помню ресторанчик у причала и белых колокольчиков букет. Приснись, чтоб я от счастья закричала, что смерти нет. «Две минуты назад были счастливы…» Две минуты назад были счастливы, Но не знали, не думали мы, Что беда безнадёжно участлива И не даст нам ни вздоха взаймы. Что-то смерть нынче выдалась ранняя – Загорелся рассвет и погас. Я готова была к умиранию, Но не этой весной, не сейчас. Словно раны, сочатся проталины, Расползаются снежные швы. Мы лежим в обгоревших развалинах И не числимся в списке живых. «Всё было больно: и добро, и зло…» Всё было больно: и добро, и зло. То ставили в тупик, то на колени. Зима… дороги к дому занесло, Трещат в камине жаркие поленья. Я открываю старенький альбом, Листаю чёрно-белые страницы, Пытаюсь вспомнить жизни бурелом, Рассматриваю замершие лица, Которые мне стали далеки. Я вырвалась давно из этой стаи. Пусть огненные злые языки В последний раз альбом перелистают. «Нет хулы, нет врагов, нет потерь…»
Нет хулы, нет врагов, нет потерь. Ничего не даётся мне даром. Я захлопнула в прошлое дверь И не думаю больше о старом. Прошлый день проклинать не спешу И не стану вынашивать жалость. Из меня создавали правшу, Но была я левшой и осталась. Каждый встреченный мною восход Я храню на цветной киноплёнке И всегда в новый день, в новый год Захожу с удивленьем ребёнка. Память вчерашнего дня… «Гвоздики лилового цвета…» Гвоздики лилового цвета, Как память вчерашнего дня. Не жди на звонок свой ответа, К чему мне твоя болтовня. От тяжести треснула ваза, Рассыпались на пол цветы. Под тихую музыку джаза Слезятся и тают мечты. Всё вдребезги. Небо – в осколках, Кровит небосвод голубой. Засну в твоей старой футболке, Но больше ни разу – с тобой. |
