С Василисой же все иначе, с ней скандалов не будет, я прекрасно понимаю, что если бы мне довелось жить с ней, то мы и не ругались бы вовсе, просто, я бы все делал так, как ей нужно. Где-то ласковым словом, где-то намеком, где-то вовремя оброненной фразой, она бы всегда добивалась своего, и я стал делать все правильно. Все правильно с ее точки зрения! Может именно поэтому Кощей и сорвался? Она не оставила ему свободы действия, вот он и пошел во все тяжкие? Хотя нет, у Бессмертного просто натура такая. Я с каждым днем проведенным в Караваеве, все меньше и меньше верю в этот их канон, но вот в характер я верю.

Я снова перевел взгляд с одной двери на другую, и даже с некоторым удивлением для себя понял, что постучаться мне хочется к Марье, завалиться сейчас к ней вкусно и сытно поужинать, прижать к груди эту, пусть и немного вредную, но такую уютную и родную женщину… Черт, о чем это я вообще? Я тут не просто так, я тут по делу, и думать тут не о чем, в виду новых обстоятельств мне нужно поговорить с Василисой.

Кинув напоследок взгляд на дверь в квартиру Марьи, я постучался во вторую. Дверь открылась не сразу, мне даже пришлось стучаться трижды, прежде чем замок все же зашуршал и на пороге появилась… Марья! Одета она была в уютный даже на вид длинный махровый халат, а в руках держала бокал с вином. Она окинула меня чуть пьяненьким взглядом, после чего уперла мне в грудь палец и сообщила.

— Изменьщик! Охальник! Паршивец. — Затем девушка очаровательно улыбнулась и посторонилась, впуская меня в квартиру, после чего повернула голову и крикнула. — Все нормально, это Димка.

— Чего это? — Не понял я. — И почему ты тут?

— Мы тут отдыхаем и расслабляемся. — Пояснила Искусница. — Мы тут с Василисой подумали и поняли, что у нас нормального полноценного отпуска никогда не было, а ведь отдыхать-то надо.

— А тут вот он я. Мешать пришел. — Проскальзывая в квартиру я попытался чмокнуть ее в губы, но девушка отвернулась, подставив щеку, что ни мало меня насторожило, я бы даже сказал задело.

— Не. — Отмахнулась она. — Василиса Костю ждала, он ей сегодня весь день названивает, объяснений требует, скандалы пытается закатывать. В общем, ведет себя, как истеричка.

— Ничего неожиданного. — Хмыкнул я. — Он даже на меня сегодня напал, избил.

— Серьезно? — Ее большие голубые глаза округлились и по моему телу прокатилась волна радости, волнуется значит. — Он знает?

— Если б знал, убил бы. — Пожал я плечами, разуваясь и проходя на кухню, где в таком же уютном пушистом халате, сидела Василиса.

— Димка! — Обрадовалась она мне отставляя бокал вина. На полу, возле мусорного ведра я заметил четыре пустых бутылки с длинными шеями, ну хорошо хоть вино пьют, если б это было шампанское, то внятного ничего бы я от нее вообще услышать не смог.

— По какому поводу пьянка? — Осведомился я, по-хозяйски включая чайник и открывая дверцу холодильника. — Всемирный день турнепса?

— Чего? — Не поняла Премудрая. — А! Нет! Просто мы сегодня отдыхаем. Знаешь, а оказывается Марья не такая уж и стерва. В смысле стерва, но такая же как я.

— Это да. — Согласился я, делая бутерброд с копченым окороком, за что и получил сразу же подзатыльник от моей голубоглазой подружки. — Я имел в виду, она клевая и все такое, а что вредная, руки там распускает, это она все от избытка эмоций.

— Балбес. — Блондинка ласково погладила меня по щеке. — На самом деле, сегодня с утра после того, как мы маленько спустили пар, разрешили наши разногласия, и провели день вместе, то поняли, что мы с ней не такие уж и разные, во многих вопросах имеем одинаковую точку зрения, да и вообще, делить нам нечего.

— Как это нечего? — Возмутился я. — А меня? Разве не из-за меня вы сегодня утром устроили кошачью свару? Кстати, кто выиграл? Кому я достаюсь в качестве приза?

— Ой не льсти себе. — Хмыкнула Василиса. — Ты даже не повод, не то, что не причина. Просто накопилось у нас взаимных претензий разных. Кое кто больно много воли взял, самостоятельность почувствовал и забыл, что всем обязан Институту.

— Вот-вот! — Поддержала ее Марья. — А кое кто, воображает себя пупом мироздания, думает, что вокруг него весь мир крутиться должен, забыл этот кое кто, что самомнение бывает завышенным.

— Нууу! — Остановил я их, заметив, что в глазах девушек начали появляться не добрые искры. — А я-то думал, вы из-за меня. Решил, что я теперь победительнице достанусь в качестве приза, это, кстати, очень моему самомнению льстило весь день, а тут смотри-ка. Причины оказывается только в том, что вы друг друга бесите.

— Именно! — Василиса отсалютовала мне бокалом. — И очень хорошо, что ты это понимаешь. Что же касается тебя…

— Было принято решение. — Хищно сообщила мне Марья, обвивая мою шею руками. Я на это лишь усмехнулся, я слишком хорошо изучил ее за те месяцы, что мы прожили вместе, сейчас должен был последовать, дурацкий прикол, что-нибудь в моем стиле, в меру тупое и нелепое. — Так не доставайся же ты никому. — И ее руки сжались на моем горле, да крепко так сжались, дыхание перехватило. Василиса, глядя на это с милой улыбкой, лишь повторно отсалютовала мне бокалом. Я же, ухватив подругу за руки попытался отцепить ее от себя, сдурела она что ли, больно же и не приятно.

Наконец Марья со смехом разжала руки и тоже уселась за стол.

— Мы приняли решение, что пока ты не поймешь, кто из нас тебе дороже, то… — Она повращала пальцами. — Ну сам понимаешь. Короче ты наказан и оставлен без сладкого, но это вовсе не значит, что отменяются совместные завтраки, уютный просмотр фильмов и радости иного характера. Просто, мы для себя вот так решили. Рядом с тобой будет только кто-то один и это не обсуждается.

Я на это лишь пожал плечами, ну и ладно, в принципе, я их даже понимаю. Эти двое, пришли к некоему соглашению, причем даже не относительно меня, а в куда более глобальном смысле. Я же являлся неким камнем преткновения для них, конфликтным моментом, и вот, чтобы его устранить, они решили так. Ну что же, если честно, меня это устраивает. Женским вниманием я и без них не обделен, а тот вариант, если бы они устроили соревнование с целью получить меня, был куда как хуже. Нет я совершенно не тешил себя иллюзиями, что я для них такой уж прям весомый фактор, даже утренняя драка, что они устроили, что я, что Варька, мы оба прекрасно понимали, это именно апофеоз их давнего внутреннего конфликта, а вовсе не попытка поделить меня. Поэтому, решение, что они обе от меня отстанут на время, было оптимально, и для меня в том числе. Ну а выбор… Придёт весна и, может быть, его вовсе делать не придется.

— Ну вот и хорошо. — Согласился я с подругами. — На том и порешим. — Мне показалось или в глазах обеих сейчас промелькнуло возмущение. — Я, собственно, и зашел то по работе.

— Да? — С каким-то удивлением спросила Василиса.

— Именно! — Кивнул я. — Василиса Андреевна, а почему, Вы не сообщили мне, что у Бельского были помощницы?

— Так, потому что их и не было. — Удивленно подняла на меня свои васильковые глаза красавица. — Дим! Бельский был сыч! Он никого к себе не подпускал, ну да, была у него секретарша, Машка, но это было за полгода до его исчезновения, да и погибла она. А ту, что ей на замену взяли, так она вообще только зарплату получала, сомневаюсь, чтобы она Андрея больше трех раз в жизни видела. Вот и к чему тебе эта информация?

— Да? — Деланно удивился я. — А я вот сегодня пообщался с этой помощницей, и она мне про Бельского много интересного рассказала?

— Ой! — Скривилась Василиса. — Что она тебе могла рассказать то? Машка, та хоть немного с Андреем поработала, а та, вторая, там вообще все странно было, по началу мне даже казалось, что он ее слегка того, ну поджуживал…

— И что в этом странного? — Удивился я. — Андрей ведь не старый еще мужик был.

— Дим! — Василиса закатила глаза. — У него башка не в том направлении работала. Ему вообще ничего интересно не было, кроме сказок, да историй. Он мог не есть целыми днями, просто закопавшись в свои бумаги, забыть об этом и все. Женщины его практически не интересовали, правда по поводу меня, как оказалось у него, фантазии были. Стоит только вспомнить тот уродливый плакат, что у тебя висит. — Она брезгливо сморщила носик. — Но и то, мне кажется, там эротического подтекста не было. А с этой… Не помню, как ее звали, противная такая девчонка. Короче, после того как Машка погибла, он лично просил, чтобы ее назначили.