— Знаешь! — В какой-то момент Алиса остановила меня. — Ты не замечаешь, что когда говоришь о своих женщинах, то неизбежно все разговоры сводятся к одной?

Я поднял на нее удивленный взгляд.

— Прости? — Извинился я. — Знаю, что не стоит одной женщине про других рассказывать…

— Что? — Алиса звонко рассмеялась и игриво пнула меня, я перехватил ее ножку и потащил к себе. — Я не про то! На меня вообще можешь планы не строить, у меня парень есть. — Ага, она мне кажется уже про это говорила, вот только почему сейчас мои руки лежат на ее бедрах… — Я про то, что ты, когда о них обо всех говоришь, то постоянно заканчиваешь рассказом об одной и той же, об этой своей Марье! Если бы мы с тобой встречались, я бы к ней ревновала! — Она пьяно рассмеялась и полезла ко мне целоваться.

Не знаю уж, что там у нее был за парень, и что у нее с ним были за отношения, но после того, как вторая бутылка показала донышко, я по большому секрету показал Алисе свою секретную спальню с большой кроватью и девушка, как мне показалось, восприняла наличие подобного помещения с радостью.

Голова болела дико, и глаза открывать совершенно не хотелось, правда были и плюсы в этом состоянии, меня кто-то очень нежно гладил по волосам, а щекой я чувствовал мягкое бедро.

Как там звали вчерашнюю девчонку? Алиса? Точно, как гостью из будущего… Черт! Что мы с ней вчера творили, эх вот он огонь молодости, мне кажется, даже пришлось что-то из особых Златиных эликсиров принимать, чтобы за ней угнаться, лучше б я протрезвин принял, честное слово. Я с трудом пошевелил глазными яблоками под закрытыми веками, больно и не приятно, и ведь выпили то не так уж и много, хотя… Алиса, кажется, еще пару раз в бар бегала…

— Проснулся? — Знакомый смешливый голос. — Герой любовник. Жених!

— А? — Я открыл глаза, голова моя покоилась на коленях у Марьи, по обыкновению сидевшей голышом на кровати, вот только это была не моя кровать…

— Ага! — Она протянула мне стакан воды и я, ухватив его трясущимися руками опрокинул в себя, казалось, вода испарилась, даже не достигнув языка. — Ты приперся под утро, пьяный до умопомрачения, воняющий коньяком и сексом. Спасибо, хоть подружку не приволок с собой, а дальше и того занимательнее. Рассказывать? — Я лишь обреченно кивнул головой. — Ты, дурак пьяный, мне жениться предлагал, да как предлагал. Это вообще отвал башки, такого сокровища я в своей жизни упустить просто не могу. Была бы я дурой не адекватной, я бы это предложение на видео записала и демонстрировала тебе и всем знакомым. Цитирую, не дословно, но близко к тексту, «Я тебя люблю, но я не уверен, потому что, Яру я тоже люблю, но не знаю, мне же с ней пожить не дали, а вдруг она, как ты, в постели супер, а в быту деспот, садист, узурпатор», ты, кстати, знаешь, что значит слово узурпатор? — Она давилась от хохота, но все же держала себя в руках. — Но это не все, дальше про Яру. «Маш! Я к ней пойду поживу ненадолго, а потом снова к тебе вернусь!» — Тут она не удержалась и заржала в голос. — Во-первых я не Маша, сколько раз говорить! Во-вторых, можно, конечно, милый! Мы женщины такие вещи не просто прощаем на раз, мы их обожаем, конечно же перед тем, как остановиться на мне, ты просто обязан попробовать и всех остальных, а вдруг они лучше.

Я почувствовал, как полыхают мои щеки. Мне сейчас было просто невероятно стыдно, я приперся к ней после другой женщины, в дупель пьяный, да еще и нес такое…

— Прости! — Только и сумел выдавить из себя я.

— Да ничего! — Махнула она рукой. — Ты еще много чего говорил, но это уже не мое дело, одно скажу, ты хренов самоубийца! — До этого, мне казалось, что еще сильнее покраснеть я не смогу. Смог! — Да ладно тебе. — Марья склонилась ко мне и нежно поцеловала меня в лоб. — Ничего страшного не произошло. Ничего нового ты мне не открыл. Я и так знала, что ты меня любишь, одно любопытно, кого же ты вчера такого умного трахал, что тебе глаза на очевидное раскрыли?

— Официантку из клуба. — Со вздохом признался я.

— Познакомишь потом! — Усмехнулась девушка и вручила мне таблетку антипохмелина. — На, пей! Тебе еще убийство раскрывать.

— Какое убийство? — Удивился я. — То, что вчера что ли, так меня отодвинули от расследования.

— Кто посмел? — Деланно удивилась Искусница. — Варька что ли? Как у нее получилось? Она ниже тебя в иерархии, она отодвинула, а ты пододвинься. Иначе ты от рутины умишком тронешься! Дим! Ты вчера нажрался от безысходности, пустился во все тяжкие. Как часто ты так поступал в жизни?

— Ни разу. — Признался я.

— Вот именно! — Марья щелкнула меня по кончику носа. — Ты в отчаяние начал скатываться напридумывал себе непойми чего, что ты никому не нужен, что ты бездарь, потому что не можешь Бельского найти. Его и до тебя всем составом Института и местной полиции найти не могли. И это первая ласточка, а такого нельзя допускать, до последнего надо держать марку, быть в деле. Так что, бери все в свои руки. Вспомни, что ты молодец, что ты профессионал, убеди всех вокруг и себя в первую очередь, что без тебя тут не справятся!

Я выпил таблетку и согласно кивнул, права Искусница, совершенно права, к черту пьянку, к черту принятие ситуации, ну не найду я Бельского, да и ладно. Напоследок хоть в очередном приключении поучаствую.

Блаженство разлилось по моему телу, я попытался вспомнить, подробности вчерашнего вечера, да уж, устроили мы вчера… А под утро, я оставил обессилившую девушку спать, а сам поперся сюда… Боже, стыдно то как, к тому же надо бы вернуться к себе в кабинет, как бы девчонка не полезла куда не следует, это из кабинета в спальню, вход спрятан хорошо, а из спальни то, все остальные помещения в свободном доступе, включая и мою рабочую комнату со всеми материалами по делу Бельского.

Я попытался встать, чтобы одеться, но Марья удержала меня.

— Погоди. — Она взволнованно жевала губу. — Я тебе сказать хотела. — Она молчала, наверное, минуты две, решаясь. — Я тебя тоже люблю! И не как брата. — После этих слов, она разразилась гомерическим хохотом, значит точно, про Василису я ей вчера тоже рассказал. Твою мать!

Я с минуту смотрел, как она с хохотом катается по кровати, а потом пошел собирать одежду.

— Ладно ты, не дуйся! — Марья обняла меня за шею, когда я уже почти оделся.

— Да я не дуюсь. — Я крепко прижал ее к себе. — Мне стыдно.

— Да ну ты брось. — Она чмокнула меня в губы. — Все нормально, это твоя Василиса, после подобного устроила бы скандал, — Она снова прыснула от смеха и мне пришлось пару минут ждать пока, девушка просмеется. — Но вообще, мне даже не ловко, какая-то случайная девка, тебе мозги поставила на место, а у меня, это не получилось за четыре месяца. — Я пристально посмотрел в ее лучащиеся весельем глаза, провел большим пальцем по шраму под глазом и просто поцеловал. Слова и выяснение отношений были не нужны, про свои чувства и то, как складывается ситуация я думать буду потом, ближе к лету. Там и решу, кого я люблю по-настоящему её, с которой мы совместно прожили бок о бок несколько месяцев, пусть и ссорясь по мелочам, или все же Яру, которая для меня некий идеальный образ…

— Езжай уже. — Марья потерлась щекой о мою щетину. — Вижу, что не ловко себя чувствуешь, и еще раз повторю, все нормально. На самом деле, то, что ты пришел ко мне, что ты нес весь этот бред, это не просто так, и мне это даже, наверное, приятно.

— Да уж… — Я пристально посмотрел в ее голубые глаза, просто невероятно красивые и глубокие. — Что может быть приятнее, чем алкоголик на пороге. Женя Лукашин Караваевского розлива.

— Кто такой Женя Лукашин? — Тут же заинтересовалась Искусница.

— Мерзкий алкоголик из Москвы, разрушитель семей, отморозок и крайне неприятная личность, которую нам демонстрируют каждый новый год напоминая о том, что жизнь не справедлива.