— Как это? — Не понял я.
— А вот так! — Вызверился на меня Кощей. — Ты бы знал, сколько мне Василиса с ним крови попила, говорит, он смог, и ты сможешь. А он это специально делает, чтобы его мне в упрек ставили, он таким образом мне жизнь портит, как настоящий разбойник!
— Не очень понятно и спорно. — Возмутился я. — Да он наверняка даже не в курсе, что им кого-то там попрекают.
— В курсе! Будь уверен! — Зло усмехнулся Кощей. — Ему не раз морду били за то, что он весь такой правильный и на его фоне, такие как я, смотрятся в не выгодном свете. Да ты ведь и сам насколько я знаю, постоянно твердил о своей любви к Яге, а сам…
— Мы сейчас не про меня. — Напомнил я ему. — Тем более, что с Ярой мы не женаты.
— А с этой тварью Марьей? Вы же все равно, что женаты, живете вместе, ты ее спас…
Я сам не понял, как это произошло, вот только я сидел на стуле и уже через мгновение я стою рядом с Кощеем сжимая в кулаке ворот его рубахи и заглядывая сверху вниз ему в глаза…
— Не смей называть ее тварью! — Словно со стороны наблюдаю за собой, жуткое зрелище, бешено вытаращив глаза, я сквозь сжатые зубы рычу в лицо своего собеседника, вот только, его глаза светятся весельем. Сильнейший удар в живот отбрасывает меня на пару метров, я слышу треск ткани и только после этого, меня пронзает боль.
— Хм… — Кощей встал с кресла и вальяжно подошел ко мне корчившемуся на полу. — Похоже селезенку я тебе порвал, ну извини. Впрочем, будет тебе урок. — Он рывком перевернул меня на спину и прижав к полу коленом влил мне в рот зелье. — Никогда не смей на меня нападать. Понял?
— Договорюсь! — Прокашлял я, давясь жидкостью, боль уже начала отступать, чудесные микстуры от красавицы Златы, интересно, сколько уже раз они спасли мне жизнь и здоровье.
— Что? — Не понял Кощей.
— Еще раз позволишь себе грубость по отношению к Марье, и я договорюсь с Ягой, чтобы она тебя в Навь отвела! — Я смотрел на него с ненавистью, а он откровенно веселился. Хотя, после упоминания Яры, веселья во взгляде поубавилось.
— Ладно! — Он поднялся и подал мне руку, чтобы помочь встать. — Прости! Не удержался, это все из-за Василисы, она меня немного из себя вывела, да и эта твоя… Марья. Бесит она меня!
— Что поделать. — Я поднял стул и снова уселся. — Но это не повод, чтобы про нее плохо говорить. — На самом деле, сейчас в моем мозгу роился просто ураган мыслей, что это я сейчас вытворил, кинуться на Бессмертного. С чего бы? Это было тупо и бессмысленно. А кинулся бы я на него, если бы он что-то такое сказал про Яру, или Василису, или Варьку? Не, за Варьку, пожалуй, не кинулся бы, я бы ей рассказал, и она б его разорвала на части, а вот за Яру с Василисой… У тех бы, конечно, тоже хватило силенок Кощея на место поставить самостоятельно, но их я бы тоже попытался защитить. Почему? Не знаю. Помню, когда я встретил Яру, мне показалось, что это человек, который остро нуждается в помощи, не просто в помощи, в спасении, так же как в этом нуждался я, всего год назад, поняв, что моя жизнь зашла в тупик. И я попытался ее спасти, пусть и всего лишь вытащив с собой на прогулку.
С Василисой было нечто подобное, но далеко не при нашей первой встрече, ответственность за нее я почувствовал совсем недавно, осознав, что, по сути, я единственный близкий ей человек в этом мире.
— Ну вот. — Кощей, не поворачиваясь ко мне рассматривал в зеркало порванную рубашку. — А говоришь, канона не существует, да ты сам воплощение этого канона.
— В смысле? — Не понял я.
— В прямом. — Усмехнулся он, рассматривая меня в отражение в зеркале. — Как ты на меня кинулся, а все потому, что я задел твою женщину, понимаешь? Ты ее спас, теперь по всем правилам, вы единое целое, должны жить долго и счастливо и умереть в один день. И передай ей. — Он повернулся наконец ко мне и яростно сверкнул глазами, как это у него так получается, скорее всего подобный эффект происходит за счет того, что глаза у него светятся изнутри синим светом. — Если она не прекратит про меня гадости рассказывать, то день этот наступит очень скоро. Хотя я ведь тебя не за этим позвал.
Изменения в Кощее произошли за время нашего разговора просто кардинальные, когда я к нему пришел, он был жалкой развалиной, а теперь вон, гордый, высокомерный и чрезвычайно опасный. Да он же кайф словил от моего избиения, маньяк чертов, садист.
— Я знаю, что в городе у Василисы есть квартира. — Начал Кощей. — Знаю, что эта квартира в твоем подъезде. Так вот! Присмотри за ней, чтобы никто к ней не ходил, чтобы никаких там любовников, поклонников, понял? Теперь она на твоей совести! Понял? — Еще бы я не понял, мне остаётся только козырнуть в ответ на его приказ. Прослежу, проконтролирую, не отпущу ни на шаг, буду как верный пес спать возле нее, причем в прямом смысле этого слова. И уже сегодня ночью, в отместку за этот удар, Ваши рога станут втрое ветвистее! Я скрипнул зубами и встал, готовясь уходить.
— Постой. — Голос Кощея снова заставил меня вздрогнуть. — Что там с Бельским? Если я правильно помню, срок уже подходит?
— Два месяца осталось. — Кивнул я. — Ищу! Пока ищу!
— Ищи. — Кивнул он. — Честно скажу, мне не доставит радости тебя убивать, но уговор есть уговор…
Провожала меня Шемоханская, как только я вышел в приемную, Фиона с Меланьей бегом кинулись в кабинет следуя зову шефа.
— Он тебя что бил? — Зуля удивленно уставилась на меня не торопясь вызывать лифт.
— Почему ты так решила? — Нахмурился я, по идее, зелье должно было убрать все последствия уже давно.
— Потому, как эти две клуши помчались. — Она взяла меня под руку и отвела на диванчик. — Насилие его возбуждает. Тяга к нему сгубит нашего руководителя. Насилие и вседозволенность. Раньше для него сдерживающим фактором Василиса Андреевна была, но она уже несколько месяцев, сквозь пальцы смотри на все, что тут происходит, если ничего не поменяется, я боюсь представить, во что он превратится сам и превратит Институт.
Она сходила и налила мне чашку ароматного кофе, которую я с благодарностью принял из ее рук.
— Я постараюсь немного разбавить топ менеджмент Института в ближайшее время. Вернется Бельский…
— Боюсь это ничего не изменит. — Грустно улыбнулась девушка. — Насколько я слышала, первый директор не очень-то суров и властен, нужно, чтобы Василиса снова стала сама собой.
На это, я лишь неопределенно пожал плечами, ну как мне вернуть ту, старую Василису, если ее уже нет, если на ее месте уже живет другая, та, кому помимо процветания Института, хочется и личного счастья.
Я молча допил кофе и направился к лифту, Шемоханская направилась следом и так же молча проводила меня вниз.
Варьку в окружении ее группы я нашел на месте преступления, в то время пока Виталий с Емелей на коленках ползали вокруг тела, что-то фотографировали, что-то собирали в пакетики и колбочки, она, развалившись на диване, попивала кофе из здоровенной кружки, рядом с ней сидел Второй и с интересом посматривал на девушку.
— Ну? — Уставилась она на меня. — И чего от тебя нужно было самому главному главному? — Взгляд ее искрился иронией, было видно, что девушка прилагает просто невероятные усилия, чтобы не сострить.
— Премировал! — Пожал я плечами. — Загородный дом, с прислугой и собственной конюшней.
— Ага! — Варька бесцеремонно вручила свою кружку Второму, после чего подскочила ко мне и критически осмотрев, потёрла ворот моей футболки. — Метод дедукции подсказывает мне, что ты гонишь. — Ухватив меня под локоть, она вытащила меня прочь из комнаты и отвела в ту же переговорку, где я часом ранее кошмарил Меланью. — За что он тебя? — Требовательно спросила девушка.
— Что? — Округлил я глаза.
— Бил он тебя за что? — Взгляд ее был серьезен. — Только не ври мне и не увиливай. У тебя на футболке липкие темные капли, это восстанавливающий эликсир, причем не та дешевка, которыми нас снабжают, а кое-что из специальной Златиной аптечки. Так что рассказывай! — Она на секунду задумалась. — Но и лишнего не говори, тут может быть прослушка.
