| As for governor-generals, [with a wave of his hand] it is not even worth talking about them. | Что губернатор! (махнул рукой) нечего и говорить про губернаторов... | | ANNA. | Анна Андреевна. | | But how is it possible, Antosha? He's engaged to Mashenka. | Но это не может быть, Антоша: он обручился с Машенькой... | | GOVERNOR [in a rage]. | Городничий (в сердцах). | | Engaged! | Обручился! | | Rats! Fiddlesticks! So much for your engagement! | Кукиш с маслом - вот тебе обручился! | | Thrusts her engagement at me now! [In a frenzy.] Here, look at me! Look at me, the whole world, the whole of Christendom. | Лезет мне в глаза с обрученьем!.. (В исступлении.) Вот смотрите, смотрите, весь мир, все христианство, все смотрите, как одурачен городничий! | | See what a fool the governor was made of. Out upon him, the fool, the old scoundrel! [Shakes his fist at himself.] Oh, you fat-nose! | Дурака ему, дурака, старому подлецу! (Грозит самому себе кулаком.) Эх ты, толстоносый! | | To take an icicle, a rag for a personage of rank! | Сосульку, тряпку принял за важного человека! | | Now his coach bells are jingling all along the road. | Вон он теперь по всей дороге заливает колокольчиком! | | He is publishing the story to the whole world. | Разнесет по всему свету историю. | | Not only will you be made a laughing-stock of, but some scribbler, some ink-splasher will put you into a comedy. | Мало того что пойдешь в посмешище - найдется щелкопер, бумагомарака, в комедию тебя вставит. | | There's the horrid sting. | Вот что обидно! | | He won't spare either rank or station. And everybody will grin and clap his hands. | Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши. | | What are you laughing at? | Чему смеетесь? | | You are laughing at yourself, oh you! [Stamps his feet.] I would give it to all those ink-splashers! | - Над собою смеетесь!.. Эх вы!.. (Стучит со злости ногами об пол.) Я бы всех этих бумагомарак! | | You scribblers, damned liberals, devil's brood! | У, щелкоперы, либералы проклятые! чертово семя! | | I would tie you all up in a bundle, I would grind you into meal, and give it to the devil. [Shakes his fist and stamps his heel on the floor. | Узлом бы вас всех завязал, в муку бы стер вас всех да черту в подкладку! в шапку туды ему!.. (Сует кулаком и бьет каблуком в пол. | | After a brief silence.] I can't come to myself. | После некоторого молчания.) До сих пор не могу прийти в себя. | | It's really true, whom the gods want to punish they first make mad. | Вот, подлинно, если Бог хочет наказать, так отнимет прежде разум. | | In what did that nincompoop resemble an inspector-general? | Ну что было в этом вертопрахе похожего на ревизора? | | In nothing, not even half the little finger of an inspector-general. And all of a sudden everybody is going about saying, "Inspector-general, inspector-general." | Ничего не было! Вот просто ни на полмизинца не было похожего - и вдруг все: ревизор! ревизор! | | Who was the first to say it? | Ну кто первый выпустил, что он ревизор? | | Tell me. | Отвечайте! | | ARTEMY [throwing up his hands]. | Артемий Филиппович (расставляя руки). | | I couldn't tell how it happened if I had to die for it. | Уж как это случилось, хоть убей, не могу объяснить. | | It is just as if a mist had clouded our brains. The devil has confounded us. | Точно туман какой-то ошеломил, черт попутал. | | AMMOS. | Аммос Федорович. | | Who was the first to say it? These two here, this noble pair. [Pointing to Dobchinsky and Bobchinsky.] | Да кто выпустил - вот кто выпустил: эти молодцы! (Показывает на Добчинского и Бобчинского.) | | BOBCHINSKY. | Бобчинский. | | So help me God, not I. I didn't even think of it. | Ей-ей, не я! и не думал... | | DOBCHINSKY. | Добчинский. | | I didn't say a thing, not a thing. | Я ничего, совсем ничего... | | ARTEMY. | Артемий Филиппович. | | Of course you did. | Конечно, вы. | | LUKA. | Лука Лукич. | | Certainly. | Разумеется. | | You came running here from the inn like madmen. | Прибежали как сумасшедшие из трактира: | | "He's come, he's come. He doesn't pay." | "Приехал, приехал и денег не плотит..." | | Found a rare bird! | Нашли важную птицу! | | GOVERNOR. | Городничий. | | Of course it was you. Town gossips, damned liars! | Натурально, вы! сплетники городские, лгуны проклятые! | | ARTEMY. | Артемий Филиппович. | | The devil take you with your inspector-general and your tattle. | Чтоб вас черт побрал с вашим ревизором и рассказами! | | GOVERNOR. | Городничий. | | You run about the city, bother everybody, confounded chatterboxes. | Только рыскаете по городу да смущаете всех, трещотки проклятые! | | You spread gossip, you short-tailed magpies, you! | Сплетни сеете, сороки короткохвостые! | | AMMOS. | Аммос Федорович. | | Damned bunglers! | Пачкуны проклятые! | | LUKA. Simpletons. ARTEMY. | Артемий Филиппович. | | Pot-bellied mushrooms! | Сморчки короткобрюхие! | | All crowd around them. | Все обступают их. | | BOBCHINSKY. | Бобчинский. | | Upon my word, it wasn't I. It was Piotr Ivanovich. | Ей-Богу, это не я, это Петр Иванович. | | DOBCHINSKY. | Добчинский. | | No, Piotr Ivanovich, you were the first. | Э, нет, Петр Иванович, вы ведь первые того... | | BOBCHINSKY. | Бобчинский. | | No, no. | А вот и нет; первые-то были вы. | | You were the first. | Явление последнее | | LAST SCENE The same and a Gendarme. | Те же и жандарм. | | GENDARME. | Жандарм. | | An official from St. Petersburg sent by imperial order has arrived, and wants to see you all at once. | Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. | | He is stopping at the inn. | Он остановился в гостинице. | | All are struck as by a thunderbolt. | Произнесенные слова поражают как громом всех. | | A cry of amazement bursts from the ladies simultaneously. The whole group suddenly shifts positions and remains standing as if petrified. | Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении. | | SILENT SCENE | Немая сцена | | The Governor stands in the center rigid as a post, with outstretched hands and head thrown backward. | Г ородничий посередине в виде столба, с распростертыми руками и закинутою назад головою. | | On his right are his wife and daughter straining toward him. Back of them the Postmaster, turned toward the audience, metamorphosed into a question mark. Next to him, at the edge of the group, three lady guests leaning on each other, with a most satirical expression on their faces directed straight at the Governor's family. | По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего. | | To the left of the Governor is Zemlianika, his head to one side as if listening. Behind him is the Judge with outspread hands almost crouching on the ground and pursing his lips as if to whistle or say: | По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: | | "A nice pickle we're in!" | "Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!" | |
