– Так, может, ещё начну. – Мне бы стоило промолчать, но, честно говоря, ситуация серьёзно уязвила. Тяжело ощущать, что в любую секунду по чьей-то воле твоя жизнь может оборваться, причём по причинам, от тебя самого не зависящим. – Неужели доверяете? Я думал, в вашей организации положено рассчитывать на худший исход.

– Были предложения тебя изолировать, – кивнул Тихомиров. – Особенно после гибели Солонина. Но к ней ты имел опосредованное отношение, и Игорь Игоревич взял тебя на поруки. Зато Надину оставил в живых, что пошло тебе в плюс.

– Погоди, погоди. – А вот теперь я опешил до такой степени, что не поверил своим ушам. – Ты хочешь сказать, что Сикорский…

– Поручился за тебя, – невозмутимо закончил фразу капитан. – Так что, если тебе взбредёт в голову пойти поохотиться на людей, чтобы стать сильнее, помни, что этим ты не только себя погубишь, но ещё и родителей Сони, и её саму вместе с остальными своими девушками.

– Мать моя женщина… – Я с силой потёр лицо, пытаясь прийти в себя. – Да ну, хрень какая-то! Он же меня терпеть не может!

– Есть такое, – кивнул Илья Демидович. – Но полковник умный мужик и способен просчитывать ситуацию на несколько ходов вперёд. Тебе бы этому тоже поучиться, а то живёшь одним днём. Я всё понимаю, молодость и всё такое, но взялся играть во взрослые игры – будь добр соответствуй.

– Манал я такие игры, – выдохнул я. – Я вообще хотел спокойно жить и никого не трогать. Надо было потихоньку в биткоин вложиться, снял бы потом сливки и жил припеваючи.

– Пока не поймали, – рассмеялся Тихомиров. – Ладно, не тебе жаловаться. Жив-здоров, при деньгах и наградах. Девушки, опять же, красавицы и умницы. Мама жива-здорова. Чего тебе ещё надо?

– Это, конечно, да. – Я прекрасно понял контекст, мол, сиди не высовывайся. – Что не отменяет того, что мной играют в тёмную. Хотя зачем, не понимаю. Ладно, это мои дела, поговорю с Сикорским. Мы успеем к Ольге Леонидовне? Надо хоть шоколадку купить, она вроде с орехами любит?

С шоколадкой я угадал. Подношение ничуть не изменившаяся импозантная врач приняла с благодарностью. Ну, если так можно назвать лёгкий, почти незаметный кивок, мол, увидела. А дальше повторилась уже знакомая мне процедура. Сначала помывка, затем обследование, в процессе которого меня снова усадили на знакомое кресло и приказали не моргать. Правда, было дополнение в виде ещё парочки аппаратов, где мне нужно было уже стоять не шевелясь, а в другой, наоборот, положив руки на два шара постараться максимально подать свою энергию. Я выполнял команды без задержек и оговорок, чем заслужил поощрительную улыбку от Ольги Леонидовны.

Кстати, теперь она казалась мне всё же староватой, хоть и, несомненно, привлекательной. Не то чтобы прям пожилой, но всё же мутить с ней я бы уже не стал. И это несмотря на то, что та же Саша, она же наш комиссар, двадцати пяти лет от роду вполне вписывалась в мои сексуальные предпочтения. С другой стороны, встречаясь с той же Леной или Соней, я не ощущал себя любителем малолеток. Да и не тянули на них мои уже созревшие подруги. Вот младше, там да, полный запрет, но это у меня и в прошлой жизни было. Но, так или иначе, я всё же чувствовал себя именно молодым парнем, пусть и не шестнадцати лет, а постарше, но уж точно не пожилым дедом, которым был раньше. Что это, эффект переноса или влияние подростковых гормонов, не знаю, но мне нравилось, и ничего менять я не собирался.

– Ну что сказать, – начала Ольга Леонидовна, когда я переоделся и мы сели пить чай, ведь, кроме моей шоколадки, у врачихи нашлись и конфеты, и печенье, короче, полный набор. – Как и ожидалось, начинающий четвёртый Разряд. В целом развитие вписывается в мои прогнозы, небольшие флуктуации не в счёт. А вот что меня удивило, так это ярко выраженный аспект Земли. Если мне не изменяет память, при первой нашей встрече вы, юноша, были чистым, я бы даже сказала, эталонным, нейтралом. Без каких-либо перекосов в любую из стихий, что тоже встречается не так уж часто. А теперь внезапно появляется аспект такой силы, будто вы у нас третье или четвёртое поколение династии.

– А, простите, аспект – это что? – Я догадывался, благо геймерского опыта хватало, да и в фантастике подобные термины встречались, но лучше было уточнить. – Предрасположенность? Это хорошо или плохо?

– Да, верно, аспект – это склонность к одной или нескольким стихиям, – кивнула кагэбэшная доктор. – Хорошо это или плохо, сказать сложно. С одной стороны, аспект облегчает использование техник своей стихии. Они становятся сильнее, их проще учить, можно сказать, что многие начинают понимать их интуитивно. А при достаточном опыте и сильном аспекте техники становятся уже не нужны, оператор управляет напрямую стихией.

– Ага, видел такое. – Я припомнил, как однажды Сикорский меня чуть не заморозил насмерть, и я не видел, чтобы он чего-то там применял, хотя и опыта тогда у меня было маловато. – Но это плюсы, а минусы?

– Могли бы сами догадаться, – хмыкнула Ольга Леонидовна. – Техники иных стихий даются с большим трудом, особенно если это так называемые антагонисты. Огонь – вода, воздух – земля, понятно? Плюс слишком сильное слияние со стихией может вызывать изменение фенотипа и даже генотипа.

– То есть если я начну… как это назвать… ну, допустим, погружаться в землю, раскачивать родство с ней, то могу стать… кем? – Я вопросительно посмотрел на врача. – Элементалем?

– Ну, до такой степени очень вряд ли, – показала та знакомство с термином. – Но кожа может погрубеть, стать чем-то подобным засохшей глине. Костная структура, мышцы, роговые отростки, то бишь волосы и ногти, также могут быть преобразованы в нечто, близкое по свойствам.

– В камни то бишь, – кивнул я. – Понятно.

– Камень – это очень грубое и некорректное определение, но… да, – строго взглянула на меня Ольга Леонидовна. – Так что я лично рекомендую слишком сильно не увлекаться. Особенно вам, юноша. Погружение в сатори очень мощный инструмент, и им легко можно нанести себе вред, если забыть об осторожности. А ведь от вас, не побоюсь этого слова, вся страна ждёт результатов по технике двойного развития, и сильное аспектное искажение энергий может повлиять на итоговый результат. Даже уже сейчас чистота эксперимента может быть нарушена, однако я, как специалист, всё же склонна считать, что пока аспектная составляющая у вас выражена минимально. Но прошу, даже требую, с её развитием повременить до окончания экспериментов.

– Вы в курсе, да? – Риторические вопросы можно было не задавать, но я не удержался. – Хотя чего это я, понятно, что вас с самого начала в известность поставили. И чего теперь, заставите сношаться перед вашими аппаратами.

– Не хамите, Семён, это вам не идёт. – На удивление, врачиха не обиделась, хоть и сделала замечание. – Надо будет, проведём эксперимент и с использованием аппаратуры, но пока Евдоким Капитонович считает это излишним. Он уверен, что вы и сами справитесь. Но ваша реакция совершенно излишняя. Сейчас речь идёт не о вас или о ваших партнёршах. Речь идёт о создании методики, что поможет тысячам, сотням тысяч, а то и миллионам энергетов с развитием. Это стратегическая задача, и ради неё можно и нужно поступиться любым стыдом или лживой нравственностью! В конце концов, вы комсомолец, а значит, должны понимать, какая ответственность лежит на ваших плечах! Так что возьмите себя в руки, юноша!!!

– Да, да, конечно, – я скривился, спрятавшись за чашкой с чаем. – Опять жертвуем личным во благо общего. Нет, я не отказываюсь, назвался груздем, полезай в кузов, но можно без агитации. Пожалуйста. С аспектом обещаю повременить. Честное слово. Пока отмашку не дадите. А сейчас можно мне домой? Надо всё это в голове уложить. И решить, как жить дальше.

– Мам! Я до… ма, – я ввалился в квартиру, по обыкновению открыв дверь своими ключами, и замер, уткнувшись взглядом в мужские ботинки сорок третьего размера. – В рот мне персик. Какого х…

– Ой, Сёмочка приехал! – выскочила из кухни мама, блестя шалыми глазами и нездоровым румянцем. – А я думала, ты только завтра вернёшься!